За последним порогом. Цена жизни. Книга 2 - Андрей Стоев

извинился я. – Давайте сразу условимся: я не против неформального обращения в приватной обстановке, но при посторонних прошу обращаться ко мне «господин Кеннер». Соответственно, и я к вам буду обращаться «почтенный». Я понимаю, что вы к этому не привыкли, но вы сейчас приехали к нам, а у нас такие вот обычаи. А к Высшим – к той же Ольге Ренской, – следует обращаться «сиятельная». Привычное вам свойское обращение будет выглядеть оскорбительным, и ничего хорошего из этого не выйдет, поверьте.

– А вы сами-то к ней как обращаетесь? – хмуро спросил Диорит.

– Я зову её просто Ольгой. Но не стоит смотреть на меня – хоть мы с ней и не особо близки, но она моя родная бабка. Формальное обращение от меня как раз наоборот, будет выглядеть странно. То же самое относится к моей двоюродной бабке, сиятельной Стефе Ренской.

– Я понял вас, – сказал Диорит с мрачным видом.

Надеюсь, он действительно понял, что хамить Ольге или Стефе просто опасно. У Норита в своё время, конечно, получилось обхамить Драгану, но он прошёл буквально по краю. Не будь нам тогда остро необходим проводник, его жизненный путь на этом, скорее всего, и закончился бы.

– Но я вас перебил, – кивнул ему я, – продолжайте, пожалуйста.

– Я хотел спросить, какая у вас потребность в слезах.

– Можете добывать их больше?

– Очень опасно, – вздохнул Диорит. – Однако мы могли бы рискнуть, если оплата будет соответствующей. Но нам нужны гарантии.

– Как я понял, фиксированная оплата вас не устраивает? – догадался я.

– Меня уже просветили, за сколько вы продали последнюю работу Кальцита.

– Ну, строго говоря, это работа не только Кальцита. Его работа, безусловно, великолепна, но чтобы продать её за эти деньги, понадобился труд двух Старших артефакторов и Высшей целительницы. Это я даже не упоминаю вклад от репутации семейства Арди. Так что не преувеличивайте нашу прибыль, хотя она, конечно, в этом случае оказалась намного больше ожидаемой.

– И всё-таки? – настаивал он.

– Мы могли бы договориться с вами на процент от продажи изделия со слезой, но имейте в виду, что в этом случае вы можете получить и меньше, чем при фиксированной оплате. Следующее украшение вряд ли удастся продать за такую же сумму – не думаю, что у нас получится найти поблизости ещё одну императрицу.

– То есть дальше вы будете продавать дешевле? – нахмурился он.

– Не могу предсказать наверняка, – пожал я плечами. – Но, скорее всего, да, намного дешевле. А что касается общей потребности, то я бы оценил её примерно в десять слёз, может быть, немного больше. Мы сможем использовать только одну слезу в один-два года, но если вы предложите их раньше, то мы, разумеется, купим их и про запас. Следующее украшение мы будем продавать только через два года, но возможно, слеза нам потребуется и раньше. Я хочу посоветоваться с нашим артефактором – не исключено, что мы сможем предложить мощные защитные артефакты для властителей. Пока рано говорить о чём-то конкретном, но если у нас получится такое сделать, то рынок сбыта немного расширится.

– Я рассчитывал на большее, – разочарованно сказал Диорит.

– Это уникальные изделия, их нельзя продавать больше. Если они перестанут быть уникальными, цена сразу же рухнет. Но мы могли бы покупать и сатураты, а может быть, и другие материалы для артефакторики. Давайте, я сведу вас с господином Клаусом фон Абенсберг, нашим артефактором – вполне возможно, что вы сможете гораздо больше заработать на менее экзотических товарах.

– Сведите, – согласился Диорит, немного воспрянув духом. – Кстати, все старейшины кланов одобрили предложение Кальцита перейти на деньги княжества во внутренних расчётах.

– Разумно, – одобрил я. – Ну, от нас здесь ничего особо не требуется. Просто сообщайте нам, какую часть своих денег вы желаете получить наличными, и следующий дирижабль вместе с заказами будет подвозить и наличность. А может, сделаем какой-то кассовый пункт прямо на месте – посмотрим по потребности.

– Что вы ещё решили, Диорит, пока я здесь сижу? – поинтересовался Кальцит.

– Да всё то, о чём с тобой начали решать, – поморщившись, махнул рукой Диорит. – Ты просто сказал своё мнение и улетел на свой аукцион, а нам всё это пришлось обсуждать. Ты Циркона не знаешь, что ли? А он ведь не один такой.

– Это да, с Цирконом быстро ничего не решить, – согласился Кальцит. Вообще-то, и сам Диорит редко с чем-то соглашался сразу, но Кальцит предпочёл не затевать ненужное обсуждение личностей.

– Нам только вот такой вопрос непонятен: нам сейчас нужно договариваться о гражданстве или о согражданстве?

Вопрос застал меня полностью врасплох – Кальцит всего лишь сказал мне, что рифы хотят перевести наши отношения на более постоянную основу, и для обсуждения этого к нам летит делегат от всего племени. Но усилием воли я заставил остаться себя спокойным, как будто именно такого вопроса я и ожидал.

– Гражданство вам не дадут, Диорит, – покачал я головой. – Понимаете, в чём разница – гражданство, оно индивидуально. Гражданин взаимодействует с княжеством напрямую, а с вами так не получится, к вам же обычный чиновник даже зайти не сможет. Для вас единственный подходящий вариант – это согражданственный союз княжества Новгородского с племенем рифов. В этом случае княжество взаимодействует с отдельными рифами только через племя. К примеру, взять тех же Ренских – княжество им даже документы не выдаёт, у них свои карточки члена рода. Они вообще не сообщают княжеству список членов рода – это их внутреннее дело, но при этом род за своих членов полностью отвечает.

– А какие преимущества и недостатки у такого союза? – оба рифа слушали меня предельно внимательно.

– По сравнению с полным гражданством? Например, вы не будете обязаны воевать за княжество. С другой стороны, для приобретения недвижимости в княжестве вам потребуется специальное разрешение князя. Однако приобретать доли в предприятиях вы сможете, так что вопрос вложения денег для вас полностью решится, а больше вам, наверное, от княжества ничего и не надо – во всяком случае, пока. На встрече у Ренских наверняка будут присутствовать поверенные, там вам всё объяснят подробно.

– Если мы заключим союз с княжеством, то сможем продавать наши сплавы вам напрямую?

– Хотите продавать их за ту цену, что мы платим Ренским? – засмеялся я. – Ну, даже не упоминая, что у вас с ними договор на тридцать шесть лет – как вы их нам привозить будете?

– А на вашем дирижабле? – осторожно намекнул Диорит.

– Это дирижабль князя, и он выделен нам для конкретной задачи. Мы не можем использовать его по своему усмотрению. Но даже если представить, что мы начали сами доставлять ваши сплавы – за что тогда платить вам столько же, сколько Ренским? Им мы платим за доставку с Рифеев на наш склад, а вы предлагаете нам платить те же деньги, но доставлять самим.

Диорит угрюмо вздохнул, но дальше настаивать не стал – всё-таки рифы вовсе не тупые. И, как оказалось, совсем не дикие, когда понимают, что здесь и сейчас необходимо вести себя прилично.

* * *

– Что случилось, Кеннер? – с удивлением посмотрел на меня князь. – Зачем ты срочную встречу запросил?

– Здравствуй, княже, – поклонился я, без приглашения уселся и объяснил: – Сегодня от рифейских карл прилетел делегат. Они просят о согражданственном союзе с княжеством.

– Что?! – уставился на меня князь.

– Племя рифейских карл хочет заключить договор о согражданственном союзе с княжеством Новгородским по образцу договоров с родами, – повторил я.

– И почему ты мне об этом только сейчас сообщаешь?! – рявкнул он.

– Потому что я только сейчас об этом узнал, княже, – пожал я плечами, ничуть не испугавшись его гнева. – Они толком не сказали, зачем этот делегат летит. Я им, конечно, давно советовал заключить согражданственный союз, но даже не знал, что они этот вопрос всерьёз обсуждают. Или что они на мой совет вообще обратили внимание.

Князь встал из-за стола и заходил взад-вперёд. Я тоже поднялся, но он раздражённо махнул мне рукой, приказывая садиться, и я сел опять.

– Для нас что изменится? – наконец, потребовал он.

– Если ты имеешь в виду текущие договоры с ними, то ничего не изменится – их эти договоры полностью устраивают. А если вообще, то надо бы у них в Доломитном открыть небольшой расчётно-кассовый центр – они решили перейти на деньги княжества во внутренних расчётах, так что им