Шарлатан - Квинтус Номен

и он на тетку произвел удручающее впечатление. Там продавали исключительно грибы, в наших местах именуемые «черным груздем». Ну, в принципе да, эти до самых морозов в лесах росли, хотя не особо и густо — но тетку не сами грибы в тоску ввергли, а цены на них. Впрочем, покупать они грибы точно не собиралась, а цены — с ними все и без посещения рынка понятно было. А в продуктовых магазинах (которые мы тоже посетили, исключительно в качестве туристов, обозревающих местные достопримечательности) тетка обратила внимание лишь на то, что даже соль — и та по карточкам продавалась. Тоже в принципе понятно, ведь ее в города возить нужно было, а теперь все дороги железные военными грузами заняты, не до соли сейчас…

В здание обкома мы пришли все же задолго до назначенного времени и больше получаса просто сидели в приемной. А потом нас вызвали — и мы оказались в кабинете второго секретаря товарища Киреева. Кроме нас туда же пригласили еще кучу народа, среди которого я заметил и Павловского военкома — а дальше все пошло примерно так, как я и ожидал. Не совсем, конечно, так, но в целом…

Сначала Сергей Яковлевич поздравил тетку Наталью и вручил ей медаль «За трудовое отличие»: оказывается, она не только в Кишкино всем заправляла, но и в окрестных деревнях много чем занималась. И, в частности, организовала пошив военной формы в объемах, достаточных для обмундирования всех мобилизованных мужчин района. То есть сельские тетки по домам все это шили, а она потому и носилась как угорелая по деревням, что развозила нитки, ткани, пуговицы и отвозила все пошитое уже в райвоенкомат. И мне стало понятно, почему ей военком бензин «в любых количествах» выдавать решил. Еще тетке передали одну медаль уже для моей мамы: оказывается, мама, занимаясь с более чем полусотней детишек, «высвободила для работы на благо страны» почти столько же трудоспособных женщин. Одна высвободила (судя по всему, тетка Наталья просто не стала кому-то рассказывать, что матери полдеревни помогали. Ну, не полдеревни… но да, работала мама с раннего утра и до самого позднего вечера). А напоследок и меня наградили — и, как я понял, именно поэтому все награждение и провели именно в горкоме, а не в канцелярии райсовета. Конечно, Героя соцтруда мне не присвоили, и ордена никакого не дали. И даже медаль пожалели, а просто вручили почетную грамоту от имени обкома партии. Но это вручение сразу две каких-то тетки (как я понял, из газет) обфотографировали со всех сторон, а после того, как процедура закончилась и нас всех из кабинета выперли, эти тетки бросились (обе сразу причем) брать у меня интервью.

Было немного смешно: очевидно, что журналистки эти вообще не поняли, за что меня наградили. Впрочем, даже тетка Наталья не совсем поняла, так как формулировка, зачитанная вторым секретарем очень торжественным голосом, предназначалась, очевидно, для введения в заблуждение вражеских шпионов. Меня наградили «за разработку принципиально новых методов древообработки, позволивших резко нарастить выпуск оборонной продукции при снижении общих затрат». И газетчицы, кроме всего прочего, еще и боялись задать мне «неправильные вопросы»: а вдруг пятилетний малыш с испугу раскроет страшную военную тайну?

Пришлось дело взять в свои крепкие (ну, для моего возраста действительно крепкие) руки. То есть сначала в свои руки дело взял наш военком: увидев, что газетные тетки собираются меня зажать в углу и устроить допрос, позвал всех в горвоенкомат, где, по его словам, уже подготовлено для нас праздничное чаепитие. А уже там, когда нам разлили по стаканам чай и мне дали два больших пряника (а остальным — по куску белого хлеба с маслом и каким-то джемом) уже я повел неизбежное интервью. Жерналисткам сказал, что я ничего не разработал, в просто предложил «давно известные» способы применить немножко в другой области, и вся моя заслуга сводится к тому, что я сначала сам все сделал и показал «дяденькам военным», что так делать можно и нужно. И, в принципе, я вообще ни слова неправды не сказал, ведь наградили-то меня не за игрушечный самолетик. Точнее, не за «весь самолетик», а только за пропеллер к нему.

Просто когда мы с товарищем капитаном обсуждали возможности серийного производства этих игрушек, он немного расстроено сказал, что пропеллеры строгать придется посадить «всех пионеров области», а я ответил, что их вообще строгать не нужно. Потому что даже у профессионального столяра или вообще у скрипичного мастера пропеллер всяко получится кривоватым, поэтому их следует не вырезать, а штамповать. Причем штамповать из дерева.

В гораздо более поздние времена я встретился с одним гражданином, барыжившим «тибетскими амулетами, изготовленными монахами Шаолиня из редчайшего каменного дерева». Тогда много всякого «экзотического» людям впаривали, а так как это гражданин свои амулеты по-тибетски шаолинил на соседнем дачном участке, как-то за шашлыком он своим секретом и поделился. «Редчайшим каменным деревом» оказалась «сосна обыкновенная», а каменела она под двадцатитонным гидравлическим прессом в нагретой форме. И все его расходы свелись к изготовлению хитрой подогреваемой формы, а дальше все было просто. деревяшка (главное, чтобы она без сучков была) нагревалась в духовке до примерно ста двадцати градусов, потом вкладывалась в нагретую то ли до ста шестидесяти, то ли до ста восьмидесяти градусов форму и неторопливо прессом сжималась, в объеме сокращаясь примерно втрое, так как их нее попросту весь воздух выходил. При этом она становилась и цвета «благородного», коричневого, и по прочности к камню приближалась. А еще она становилась практически негорючей, весьма гибкой (то есть сломать ее было куда как труднее, чем исходную деревяшку) и очень водостойкой. Сам мой тогдашний сосед до катастройки был как раз инженером древообработки, и по подобной технологии из практически бросовых досок изготавливал арочные перекрытия для полевых зернохранилищ. Исключительно качественные: он мне даже показывал на фотках одно такое после пожара: хранилище поверху железом обили, а когда в нем сгорело несколько тысяч тонн зерна, то не только железо крыши полностью сгорело, но даже забитые в арки гвозди — и те выгорели. А вот сами арки так о остались стоять, просто слегка закоптились: оказывается, что у обработанной таким способом древесины и теплопроводность становится ниже, чем у асбеста. Деревяха, конечно, получается довольно тяжелая, в воде она камнем тонет — но, как он говорил, если использовать древесину хвойных пород, то в воде она даже не намокает!

Вот я военкому всю технологию эти и расписал. Он, конечно, мне вообще не поверил: мало ли