Фантастика 2025-103 - Сергей Благонравов

— И всё равно… Теперь я понимаю твой поступок. Но это безответственно.

Я кивнул, притворно соглашаясь:

— Исправлюсь.

Но в глубине души я знал - если подобная ситуация повторится, я поступлю точно так же. Иногда цена ответственности измеряется не только соблюдением устава, но и человеческими жизнями.

Лейтенант откинулся в кресле, и старый кожаный чехол скрипнул под его весом. Он провел ладонью по лицу, смахивая усталость, и тяжело вздохнул: "Надеюсь, мы эту тему закрыли и повторять больше не придется". Его голос звучал хрипло — видимо, предыдущая тирада далась ему нелегко.

"Готовься — в понедельник мы все уезжаем на месяц на полевые тренировки", — продолжил он, доставая из ящика потрепанную папку с грифом "Совершенно секретно". — "Месяц интенсивного курса по выживанию и отработке боевой работы в полевых условиях. Никаких поблажек".

Я невольно сжал кулаки, чувствуя, как планы рушатся один за другим. "Как... месяц?" — голос мой предательски дрогнул. — "У меня же лабораторные, курсовая по прикладной магии, а в следующую среду должен был быть допуск к архивным материалам..."

Лейтенант постучал костяшками пальцев по папке, и сухой звук эхом разнесся по кабинету. "Увы, контракт есть контракт, — его глаза стали холодными, как сталь. — Ты теперь себе не принадлежишь. Это не детский сад, курсант".

Я перевел взгляд на стену, где висел пожелтевший плакат "Родина-мать зовет!", и осторожно спросил: "А по этому контракту мне вообще зарплата положена? Или мы здесь за идею работаем?"

Уголок рта лейтенанта дрогнул в подобии улыбки. "Как рядовому составу — положена. Плюс сорок процентов за испытательскую деятельность. Плюс двадцать пять — за гриф секретности". Он достал из папки бланк и бросил его передо мной. "Но все нюансы тебе разъяснит капитан Ветров. Его кабинет... — лейтенант задумался, — в конце коридора, где табличка "Склад №3". Да, именно там".

Я в отчаянии провел рукой по волосам. "Но вы понимаете, что это полностью рушит все мои планы? Мне нужно подготовить проект боевого робота, к ноябрю! А в феврале межвузовский конкурс — когда мне к нему готовиться? Вся команда моего кружка уезжает вместе со мной!"

Лейтенант резко встал, и его тень накрыла меня целиком. "Хватит!" — он ударил кулаком по столу, и термос подпрыгнул. — "Ты вообще понимаешь, куда мы едем? Даже я знаю только одно — будут консультанты. Кто они, откуда — одна сплошная секретность!" Он тяжело дышал, и в глазах читалось странное сочетание злости и.. страха?

"Слушай сюда, — он опустил голос до опасного шепота. — Предупреди родных, что едешь на полевые учения. Связи не будет. Совсем. Телефоны сдаем перед выездом". Его пальцы нервно барабанили по столу. "Все, свободен. И да... — он кивнул в сторону коридора, — Ветров ждет. Не задерживайся".

Когда я вышел, в коридоре было пусто и тихо. Яркий свет потолочных ламп слепил глаза. На стене висела карта полигона с кучей пометок красным маркером, но название было аккуратно замазано черной краской. Я медленно пошел к выходу, к той самой табличке "Склад", чувствуя, как тревога сжимает горло. Что-то в этом внезапном приказе было... неправильным. Слишком много секретности. Слишком много страха в глазах у обычно спокойного лейтенанта.

Кабинет капитана Ветрова поразил меня с первых секунд. За скромной табличкой "Склад №3" скрывалось настоящее интендантское царство. Пахло свежей типографской краской от бесконечных формуляров и старыми кожаными переплетами от учетных книг, аккуратно расставленных на полках.

Сам Евгений Борисович сидел за массивным дубовым столом, заваленным бумагами. Его повседневный мундир был безупречно отглажен, но не мог скрыть дорогих аксессуаров: золотые запонки с гербом империи, перстень с темным камнем, и те самые швейцарские часы, блеск которых слепил глаза. На стене за его спиной в золоченой рамке висел портрет императора, а на противоположной стене — рекламный постер тех самых часов: "Chronos Imperial — для мужчин, определяющих время".

— Почему вы не принесли реквизиты банковского счета? — его голос звучал как скрип несмазанных дверных петель. — Что вы за несознательный молодой человек? — Капитан щелкнул золотой ручкой, и этот звук почему-то заставил меня напрячься.

Я молча наблюдал на массивный золотой бюста императора, стоявшего на углу стола. Драгоценные камни в его основании вспыхивали кровавыми бликами.

— Мы не телепаты, — продолжал капитан, доставая из ящика толстую папку с моим именем. — У нас нет кассы. Все только по безналу, на заранее указанные реквизиты.

Я кивнул, прекрасно понимая, что спорить бесполезно. В глазах капитана читалась та же уверенность, что и у интендантов во всех известных мне историях — от земных казарм до космических гарнизонов в фантастических романах. Эта каста людей, казалось, существовала вне времени и пространства.

— Прошу прощения, товарищ капитан, — сказал я, стараясь, чтобы в голосе звучала искренняя покорность. — Я исправлюсь в кратчайшие сроки.

Капитан тяжело вздохнул и начал заполнять документы своей вычурной подписью — с завитушками и росчерками. Его перо скрипело по бумаге, а золотые часы на запястье тикали почти угрожающе.

— Платеж будет в конце октября, — наконец произнес он, протягивая мне копию приказа. —. Свободен!

Я почтительно взял документ, замечая, как его пальцы нервно постукивают по столу в такт дорогим часам. В этот момент я поймал себя на мысли, что среди наших курсантов-дворян наверняка не я один "забыл" предоставить банковские реквизиты. Но интендантская машина, как и империя, не терпела исключений.

Выходя из кабинета, я услышал, как капитан звонит кому-то и говорит: "Да, принес тут один реквизиты... Нет, не перевел... Как все они..."

Дверь закрылась, оставив меня наедине с мыслью, что где-то во Вселенной прямо сейчас какой-то простой солдат точно так же стоит перед точно таким же интендантом, слушая точно такие же упреки. Некоторые вещи действительно универсальны.

День выдался на редкость неудачным. После двух недель вынужденного бездействия мое тело казалось чужим - мышцы потеряли тонус, суставы скрипели, как несмазанные механизмы. С тяжелым вздохом я направился к тренировочному залу, где в углу стояло пресловутое "беличье колесо" - тренажер для особо упорных (или наказанных) курсантов.

По дороге меня осенило: если порезы заживают так быстро, то что мешает ускорить и рост мышц? Ведь мышечная гипертрофия - это, по сути, та же регенерация, только направленная на микротравмы волокон. Моя рука непроизвольно потянулась к стойке с боевым доспехом.

Доспех отозвался на прикосновение мгновенно - молнии расстегнулись с тихим шелестом, пластины слегка разошлись, будто живое существо, радостно