Шутки Богов. Нижний мир - Хайдарали Мирзоевич Усманов

Андрей вскинул левую руку, запуская плетение клинка, и пошёл на сближение. Клинок в его левой руке вспыхнул рунами, и при каждом взмахе оставлял тёмно-фиолетовые полосы, разрезающие воздух. Он нанёс два удара – не чтобы поразить, а чтобы выровнять темп боя, и привлечь к себе внимание. Он не поддавался на ярость. Он выжидал. Уходил в сторону, когда умертвие со свистом рубило воздух перед собой своими. Уклонялся, когда второе пыталось вцепиться в него когтистыми пальцами. И в этот момент – когда Лич сделал шаг вперёд, поднимая посох, в котором вспыхнули лёд и пламя, Андрей рванулся вбок, прямо в тень упавшей колонны – и метнул костяной клинок.

Он вложил в этот бросок всю силу, точность и намерение. Клинок – белый, словно из кости древнего дракона, прошил воздух со свистом, оставляя за собой тонкую алую линию от пронзающей воли. Он вонзился точно в цель —в каплю “живой” энергии на груди Лича. И тут же раздался взрыв, но не громовой, а внутренний, как если бы пространство на миг свернулось внутрь себя.

Лич дёрнулся, резко запрокинув голову, его посох заискрил потоками магии, но его тело уже дёргалось, истончалось, словно сквозь него уходила последняя река времени. Костяной клинок впивался всё глубже, вытягивая сущность, поглощая её, чуть ли не с хрипом вбирая в себя магию. С таким жадным звуком, как если бы кто-то пил желанную кровь своего врага. Руны на костях Лича вспыхнули багрянцем, потом ослепительно побелели – и лопнули, выпуская волны неуправляемой энергии.

Одно из умертвий рухнуло, будто перерезали нити, второе взвыло, разлетаясь на части от перегрузки магических линий. Третье ещё пыталось подползти к парню… Но уже без особой воли, без связи с истинных хозяином.

Лич замер… А потом рухнул на колени. Из глазниц его черепа вырвался последний слабый синий свет, и кости, из которых он состоял, начали трескаться, будто старое дерево, распадаясь в прах, в тень, в молчание. А костяной клинок вернулся к Андрею, скользнув, словно притянутый каким-то магнитом, прямо через разделяющее их пространство. Парень ловко поймал его, и даже почувствовал некоторую дополнительную тяжесть в нём. Словно он поглотил что-то сильное. Очень сильное. И, возможно, теперь стал другим.

Устало выдохнув, Андрей внимательно осмотрелся по сторонам. Сейчас он стоял среди руин. Снова один. Но в руке у него было оружие, напитавшееся волей мертвеца, что некогда повелевал Смертью. А впереди – всё ещё были горы. И то, что скрыто ещё глубже, чем смерть.

Немного подумав, Андрей медленно опустился на одно колено рядом с тем, что осталось от Лича. Обугленные, потрескавшиеся кости, лишённые прежнего величия, источали едва заметное свечение. Этакое эхо некогда могучей воли, что держала мёртвого мага на грани между жизнью и забвением. Даже после смерти это тело… Не было обычными останками.

Именно поэтому, он очень осторожно протянул руку и коснулся грудной кости, от которой начинались длинные, изогнутые ребра. Кожа Лича давно истлела, но магия, вплетённая в структуру его скелета, осталась. Кости были холодными, как вымороженный мрамор, и при этом дрожали от внутреннего напряжения, словно внутри всё ещё искрилась тьма, не желающая отпускать носителя.

И чем дольше он их осматривал, тем яснее становилось… Каждая кость этого существа – фрагмент магической структуры. Часть ритуала. Осколок силы. Материал для артефакта. Особенно выделялись кости рук и позвоночника – они буквально пульсировали остатками тёмных нитей, похожих на высохшие сосуды, по которым когда-то текла чистая магия Смерти.

Андрей провёл рукой чуть выше – и пальцы зацепились за невидимую, но осязаемую сеть. Это было похоже на закреплённое плетение, вживлённое в кость. Он чувствовал: если вырезать её аккуратно, не повредив структуру – можно использовать в качестве основы для создания магических предметов.

Он задержался, вглядываясь в узор тёмной энергии, покрывающий рёбра и череп, – тонкие завитки, словно каллиграфия на поверхности, в которых были закодированы имена, формулы, команды, контракты…

“Этого Лича создали намеренно. Или… он создал сам себя заново. И прожил слишком долго. И умер… слишком поздно.”

А затем взгляд Андрея упал на ожерелье, что всё ещё висело на грудной клетке мертвеца. Оно всё также светилось собственной силой. Слабо, ровно, как живое сердце, заключённое в оправу из полированного кости и чёрного железа. Он аккуратно снял его, держа двумя пальцами. В центре находился камень, наполненный магией Жизни – яркая противоположность остальному, что было связано с этим трупом.

– Вот почему он держался… – тихо выдохнул Андрей. – Возможно, что это… И был источник его регенерации.

Сейчас парень чувствовал… Этот амулет подпитывал тело, восстанавливал разрушенное, удерживал магическую структуру Лича от распада. В умелых руках этот артефакт мог бы ускорять заживление… Восстанавливать энергию… Или даже отталкивать Смерть при тяжёлых ранениях… Но магия в нём сейчас была нестабильной. И сдерживалась остаточным плетением Смерти. Амулет требовал переплетения – или уничтожения одного из двух начал. Андрей убрал его в потайной карман с тканью-заглушкой. С этим предметом он потом разберётся. В более спокойной обстановке.

Потом он заметил на руках Лича пару колец. Одно – с рунной гравировкой вдоль внутренней стороны. Судя по всему, это кольцо усиливало ментальную устойчивость, защищая от проклятий, контроля разума и иллюзий. Он почувствовал это сразу, как только провёл пальцем вдоль краёв.

Второе – было до краёв насыщено плетением мороза. Скорее всего, служило фокусом для заклинаний Лича? Так как оно хранило внутри остаточные заряды холода, и, возможно, могло быть использовано ещё один-два раза.

И, наконец – жезл. Он лежал у поваленного каменного обломка, словно оказался просто забыт. Но Андрей понял сразу – это не просто посох. Это – инструмент, в который был вложен основной канал силы Лича.

– Усиление силы плетений… Минимум в три-четыре раза. Без искажений. – Пробормотал он, крутя жезл в руках, и разглядывая замеченные им плетения, выступающие в роли своеобразной магической лупы, что позволяла делать подобное, не истощая свой собственный организм. Это плетение шло по центру рукояти, и было стабилизировано внутренним кристаллом, скрытым в сердцевине. Это было оружие, фокус и проводник – в одном. Даже для не-мага жезл мог служить артефактом атаки или защиты – всё зависело от того, чем его зарядить. Рассмотрев всё как следует, парень аккуратно обмотал его в отрез чёрной ткани и убрал за спину.

Теперь, осматривая всё,