Найдёныш - Павел Сергеевич Комарницкий

— И это знакомо, — усмехнулся Кулик. — А я ведь вам дело одно хочу предложить, Александр Эмильевич. Вот только не знаю, как вы к этому отнесётесь.

— А вы изложите, — барон снял с плитки закипевший чайник, принялся заливать в заварник.

— Вы помните историю с Тунгусским метеоритом? В тысяча девятьсот восьмом…

— Ну как же, громкое было дело. Все газеты шумели.

— Так вот… Академия наук удовлетворила моё ходатайство насчёт экспедиции. По поиску упавшего небесного тела.

— Гм… — хозяин недоверчиво поглядел на гостя. — Это не розыгрыш?

Покопавшись за пазухой, Кулик извлёк документ.

— Вот, ежели угодно. Я предлагаю вам, дорогой Александр Эмильевич, принять участие в сей экспедиции. Оплата, содержание, проезд и прочее соответственно… Кстати, если опасаетесь потерять нынешнее место службы, то вот ещё бумага. Предоставить отпуск в связи с исполнением гособязанностей длительностью до года, и в вашем учреждении не посмеют отказать — подсудное дело. Нет, если хотите подумать, время есть…

— Да чего тут думать! — Гюлих оглянулся на дверь. — Куда угодно, лишь бы подальше от этого вертепа!

…

Коса со свистом ходила туда-сюда, и ячменная нива ложилась на землю ровными широкими полукружьями.

— Хорошая какая коса, па. Не тупится почти совсем.

— Да вот только пара таких кос и осталась, — Иван Иваныч правил свою косу бруском наждачного камня. — Знатный мастер ковал, с любовью к делу. Не знаю, жив ли теперь?

Сельская страда продвигалась споро. Ровный участок позволял косить, а не жать серпами. Что, в свою очередь, позволяло задействовать в работе богиню Огды. Косами махали трое — богиня, Охчен и сам хозяин заимки, прочие споро прибирали скошенное в снопы и скирды. Дома за хозяйку осталась самая младшенькая из ребятни, Дарёнка, и оставалось надеяться, что с хозяйством до возвращения взрослых ничего ужасного не произойдёт.

— А где он жил, тот мастер? В Кежме? — звёздная пришелица дышала ровно и легко, как будто отдыхала, а не занята была тяжкой мужской работой. Ну в самом деле, что такое какая-то там косьба для прирождённой бегуньи, способной играючи обогнать лошадь?

— Не, из Илимска кузнец, — Иван Иваныч вновь замахал косой. — Помнишь, я тебе на карте показывал.

Бяшка засмеялась.

— Это где Африка?

— Ну почти что, — поддержал шутку Полежаев.

Девушка откинула со лба прядь непослушных волос.

— Подумать только… Целая планета. Огромная планета… а я видела лишь крохотный клочок. В самой глуши.

Пауза.

— Вся ваша Земля, папа, для меня лишь крохотный клочок реальности, окружённый пятнами на бумажной карте.

…

— Нет-нет, ни о каком багажном вагоне не может быть и речи! Ещё не хватало, чтобы ваши небритые грузчики кантовали ценное научное оборудование! Вы в курсе, дорогой товарищ, сколько стоят эти приборы?

Начальник поезда, вызванный бдительным проводником, заколебался — ящик с наклейками «Академия Наук СССР» выглядел весьма солидно.

— Вы уверены, что оно войдёт в купе?

— Товарищ, да это стандартные ящики для научных приборов! Мы по всему Союзу в таких возим, и ничего до сих пор не случилось!

Разумеется, насчёт стандартов Леонид Алексеевич приврал, однако приём сработал — начальник поезда махнул рукой.

— Пускай везут… Еремеев, сопроводи товарищей учёных!

Перрон Казанского вокзала бурлил, словно река в половодье, людские толпы сновали туда-сюда, лязгали вагоны, где-то ревели паровозы, где-то свистел милиционер — словом, зримое воплощение вавилонского столпотворения.

— Уф… — с лязгом задвинув наконец дверь купе, Кулик стянул с головы шапку. — Устроились вроде как… Вы раздевайтесь, Александр Эмильевич, располагайтесь как дома. До самого Тайшета нам шубы не понадобятся… во всяком случае, хотелось бы на это надеяться.

— Как буржуи едем, а, Леонид Алексеевич? — барон фон Гюлих рассматривал убранство мягкого купе. — В первом классе, купе на двоих…

И только тут барон заметил деревянные пробки, посредством коих были довольно небрежно заделаны отверстия, располагавшиеся характерной цепочкой.

— А повидал вагончик на своём веку, ой, повидал от пролетарской революции…

— Все мы от неё изрядно повидали, — философски заметил Кулик, доставая из дорожного саквояжа коробку с бутербродами. — И ещё повидаем, будьте покойны. Есть у революции начало, нет у революции конца… Давайте уже не будем, Александр Эмильевич. Все, кто не желал приспосабливаться к новой суровой действительности, давно в Париже. Приспосабливаются к тамошней, по слухам, не менее суровой. Будьте добры, спросите у проводника чайку покрепче.

…

Цветные огоньки бегали в недрах огромной жемчужины, таинственные символы бежали цепочками, как муравьи в муравейнике… Нет. Не настолько уж они и таинственны, эти огненные знаки. Во всяком случае, не намного таинственней, нежели письмена майя или японские иероглифы.

Бяшка улыбнулась. Как они с папой смотрели в подзорную трубу на Марс, гадая, где там может быть бяшкина родня… А потом, малость подрастя, она сама уже выдвинула смелую гипотезу, насчёт венерианского происхождения. Какие глупости, право!

Девушка потыкала пальцем в значки-огоньки, и в молочно-туманной глубине возникла объёмная картинка — звёздочка в центре и рой светлячков, вьющихся вокруг. Один из них, второй по счёту от центрального светила, пульсировал, явно выделяясь среди прочих. Вот там и есть её родина. И Бяшка даже знала, зачем в неживую память капсулы — а в том, что это именно спасательная капсула, сомнений не было изначально — занесены эти сведения. Примерно так в колыбельку здешних, земных младенцев кладут картонку с именем-фамилией и адресом… или в кармашек одежды… Если нашедший обладает разумом — а колыбелька открывалась лишь при соответствующем положении ладоней на её поверхности, наложенных по команде, никакому зверю такое не под силу — то, по замыслу конструкторов артефакта, сведения эти позволят дать знать родным найдёныша о его местонахождении.

Хорошо бы ещё узнать, где та звезда…

Бяшка пошевелила ушами. Нет, это уже просто праздное любопытство. Допустим, её родное светило находится даже не так уж далеко, и его можно увидеть. Хотя бы в подзорную трубу. И что дальше? Видимо, создатели капсулы ушли в своём развитии так далеко, что и мысли не допускали, что разумные существа попросту не смогут дать знать родным несчастного ребёнка, где он находится, даже зная адрес.

Но именно так всё и случилось. Варвара Кузьминишна вполне смогла открыть капсулу, наложив ладони на светящиеся сенсоры. А вот дать знать о случившемся родным и близким найдёныша не в силах даже все здешние учёные скопом. Радио? Бяшка вновь усмехнулась. Уже было понятно, что радио бессильно перед межзвёздными безднами. Нет… тут не радио. Этот сигнал летит мгновенно через любые бездны.

Осталось сделать решительный шаг.

Помедлив, Бяшка ткнула пальцем в один из светлячков, и на поверхности вновь засветились следы пятипалых ладоней.