Найдёныш - Павел Сергеевич Комарницкий

Тычок пальцем в переливающийся всеми цветами радуги кружок. Капсула издала короткий глубокий звук, будто лопнула незримая басовая струна. Изображение конуса замерцало, огненные символы побежали быстрее. Ещё миг, и бывшая колыбель погасила всё разноцветье огоньков, кроме одного. Один огонёк переливался-мерцал непрерывно, что означало — работает поисковый маяк. Почему гипер-маячок не включился сразу после той катастрофы, Бяшка не знала и даже не догадывалась. Ну вот не включился… наверное, неправильно была выбрана настройка. Работал только радиомаячок, и световой, по которому её, собственно, и нашли среди хаоса поваленных деревьев. После же того, как женщина приложила ладони к сенсорам и извлекла из капсулы спящего младенца, аппарат, вероятно, счёл свою спасательную миссию исполненной.

Бяшка обессиленно откинулась к шершавой стене, сработанной из лиственничных хлыстов. Получилось…

Теперь остаётся только ждать.

…

Паровоз издал протяжный рёв, будто прощаясь с безумцами, рискнувшими сойти в этой беспросветной дыре, вместо того, чтобы поскорее проследовать дальше в уютном тёплом вагоне. Состав мягко тронулся, с каждым мгновеньем наращивая ход, колёса застучали на стыках пути. Ещё чуть, и хвост уходящего поезда исчез за семафором, и лишь характерная вонь горелого каменного угля свидетельствовала, что транссибирский экспресс не приснился.

— Ну что, Александр Эмильевич, с прибытием!

Начальник научно-поисковой экспедиции и его зам, одетые в собачьи шубы, разглядывали здание вокзала, на фронтоне которого красовались крупные буквы: «Тайшет». Седьмая буква, «ять», некогда явно присутствовавшая в надписи, оставила после себя лишь ржавые потёки от гвоздей.

— Скажем так осторожно, с началом прибытия, — Гюлих шумно высморкался. — До Кежмы отсюда ещё четыреста вёрст с гаком, да от той Кежмы до Ванавары двести…

— Ну а там уже совершеннейшие пустяки, верст под сотню, — Кулик примеривался к ящику с упакованным оборудованием. — Доктору Ливингстону было не слаще, так полагаю.

— Там и близко не было этакого собачьего холода.

— Ну, если вам не нравится пример с Ливингстоном, можете смело поминать Амундсена, Скотта или нашего дорогого Георгия Яковлевича Седова. Беритесь с той стороны!

— Как насчёт носильщиков?

— Помилуйте, батенька! Вы всё время забываете, какой на дворе нынче год. Пролетарская революция освободила пролетариев от переноски тяжестей! Беритесь, беритесь!

…

— … Тесто неважнецкое вышло, чего уж там, откуда из ячневой-то муки хорошее тесто? Ну да ведь в пирогах да ватрушках тесто не главное, главное начинка. Правда, Бяша?

— Истинная правда, мама!

Сегодня на заимке Полежаевых бушевал пир горой. Из кладовок были извлечены запасы варенья всех видов, жареная в масле картошка с грибами шкворчала на большущей сковороде, распространяя умопомрачительный аромат. Грибы-ягоды пошли и на начинку пирожков, коих Варвара и Асикай настряпали целую гору. Ватрушки с картошкой и творогом дополняли картину. Разумеется, мясные деликатесы тоже присутствовали, пусть главная виновница торжества и была к ним равнодушна.

— Рысик, Рысик, на-на-на! — Бяшка, стащив со стола немаленький кусок говядины, сунула его ластившемуся коту. Рысик, урча, прижал угощение лапой и принялся смачно его поедать.

— Привадишь зверя, гляди, потом на стол полезет…

— Ну, ма, не каждый день у нас праздник!

Виновница торжества сияла ярче солнышка, и вообще смотрелась как истинная богиня. Шёлковая ярко-алая блуза поверх известной уже шёлковой же комбинации, и даже в чёрных кудрях повязаны белоснежные банты — Варвара настояла. Разумеется, настаивать надеть штаны любого рода в столь знаменательный день было бы оскорблением — штаны любого рода с длиной штанин более чем в дюйм богиня Огды воспринимала как зло, более или менее неизбежное.

— Ну, все готовы? — Полежаев поднял гранёную стопку. — Скажу просто. Вот оно и случилось, то, чего мы все ждали. Бяше нашей удалось. Теперь осталось только ждать, ждать, когда сигнал дойдёт. Когда примут его там, — Иван Иваныч ткнул пальцем в потолок, — и вышлют за нашей Бяшенькой спасательный корабль. Ну или на чём там летают меж звёзд?

Полежаев взял паузу.

— За Бяшу!

— Оооо! Огды! — узкие глаза Охчена лучились искренней любовью вперемешку со смехом.

— Да, я такая! — Бяшка, окунув в сметану морковку, смачным хрупаньем поддержала тост. — Вон Аська не даст соврать… Когда Охчен её только привёз сюда, я ещё маленькая совсем была. Но пообещала, что Огдища вам тут всем со временем огого какая будет!

Общий хохот.

— Бяша… — вдруг тихо спросила Дарёнка, — ты что ли теперь от нас улетишь? На небо?

Веселье увяло, как цветок в кипятке. Бяшка опустила надкусанную морковку.

— Да, Дарёна. Как только пришлют корабль.

…

— Я поражён тем равнодушием, товарищ, с которым вы относитесь к делу государственной важности! Вот же, русскими буквами написано — Академия Наук СССР! Настоятельно требует оказывать всестороннюю помощь и поддержку! А где эта помощь и где поддержка? Уж не суметь достать лопаты и муку!

Леонид Алексеевич Кулик был в бешенстве. В самом деле, на станцию Тайшет они прибыли двенадцатого февраля. Февраль благополучно кончался, а воз был и ныне там… то есть, собственно, ещё даже и возов-то не было! Не было, как оказалось, практически ничего из необходимого. Кирки, лопаты-заступы, ломики обыкновенные — не достать. Пилы-топоры — ни-ни, дефицит! В местных магазинах в достатке имелись сквернейшая махорка в пачках, патроны к трёхлинейкам, а также развесные порох и дробь, и, естественно, столь необходимая для жизни в тайге водка. Однако мыло, спички, чай, мука и сахар как таковые отсутствовали, а если и присутствовали где-то, то очень недолго и исключительно для своих. Местные жители, с коими Кулик вёл переговоры о проезде до Ванавары, а также и о закупке лошадей, с большим любопытством разглядывали купюры Государственного банка СССР и даже пытались их читать. Однако, убедившись, что ничего кроме привычных призывов к единению пролетариев всех стран там в общем-то нет, вежливо возвращали дензнаки, утрачивая к ним интерес. Как уже успел убедиться начальник экспедиции, местным служащим на железной дороге зарплату выдавали непосредственно продуктовым пайком, основной же валютой для меновых схем служили беличьи шкурки. Разумеется, можно было попробовать распечатать стратегический валютный резерв экспедиции, двадцатилитровую жестяную канистру со спиртом, но чутьё подсказывало Кулику, что там, в тунгусских дебрях, без спирта экспедицию ждёт бесславный провал.

Председатель Тайшетского окружкома ВКП(б) выслушал гневную тираду учёного мужа совершенно снисходительно.

— Вы меня не пугайте, товарищ, меня в своё время колчаковские палачи из контрразведки не испугали. Ну хорошо, давайте подумаем, чего для вас можно сделать…

…

Глава 11;

Вьюга за окном бесновалась, завывая на все лады, но все попытки выдавить