Лед - Андрей Алексеевич Панченко

похоронить всю экспедицию. Игорь, составь примерный маршрут, подумай, где могло затереть льдами «Полярную звезду». Мы этот маршрут по морю уже проходили, у тебя должны быть все данные о течениях. Думай, на тебя вся надежда.

Я сделал паузу и посмотрел на лица своих друзей. За нашими спинами толпились остальные члены экспедиции.

— И запомните, мы идём не умирать, а вытаскивать живых. Помните об этом… — я сделал паузу, намереваясь сказать ещё чего-нибудь пафосное, поднимающее дух, но слов не находил. Нечем мне парней обнадежить! Сплюнув с досады на дощатый пол, я закончил свою речь — Всё, сборы начинаем немедленно. Через два часа поисковая группа выходит.

Сборы начались сразу же. Кто-то укладывал одеяла и меха в мешки, кто-то наполнял бидоны керосином, кто-то проверял ремни упряжек. Ветер завывал всё сильнее, хлопал дверями и вырывал из рук лёгкие вещи, словно пытаясь заранее помешать нашему выходу.

Я внимательно следил за тем, чтобы на каждые нарты легла одинаковая нагрузка. На первые погрузили палатки, запасную упряжь, парус, и деревянные шесты для флажков, которые мы готовили для выхода на полюс. На вторые — котёл, примусы, запас топлива и мешки с пеммиканом для людей. На третьи — медицинский сундук, спирт, инструменты. На четвёртые нарты пошли одеяла, меховые мешки и собачья еда, в качестве которой мы взяли с собой тюленье мясо.

— Еды мало, — недовольно заметил Паншин, закрепляя ящики на своих нартах. — На три дня, не больше.

— Этого достаточно, — отрезал я. — Наша задача — найти и вернуться, а не устраивать пикник. Главное скорость, перегружать нарты нельзя, собакам и так нелегко придаться. В крайнем случае пару дней поголодаем на обратном пути, ничего страшного.

Собаки, чуя состояние своих каюров, возбуждённо тянули поводки. Инуиты, привычно переговариваясь короткими выкриками, проверяли сбрую и лапы животных. Мороз крепчал, дыхание псов тут же превращалось в густой пар, который мгновенно замерзал инеем на шерсти.

— Нарты готовы — ко мне подошел Тупун. — Можем идти начальник.

Я оглядел людей — лица суровые, упрямые, побледневшие от мороза. Никто не улыбался, но и страха не показывал. Ричард поправил очки и одобряюще кивнул мне. Парни готовы, да и я тоже, тяни не тяни, а идти надо.

— Ну что же — сказал я, — Присядем на дорожку!

Все полярники как один уронили пятые точки на свои нарты. В приметы на полюсе верят все, и в бога тоже, даже атеисты. Если есть шанс получить хоть малейшую помощь, даже от потусторонних сил, настоящий полярник им всегда воспользуется.

— Выходим. — я встал и натянул на голову капюшон — С богом господа!

Мы опустили головы, пригнулись к земле и повели собак вперёд. Флажки на первых нартах дрожали и хлопали, и в тот момент я впервые отчётливо почувствовал: нас ждёт не просто трудный путь, а гонка со временем и самой смертью.

Первые часы пути дались тяжело. Как только мы вышли из защищённой бухты, ветер ударил с новой силой, и снег мгновенно превратился в сплошную белую стену. Горизонт исчез, линии льда и неба, и так едва различимые в темноте окончательно слились, и казалось, что мы идём не по льду, а внутри какой-то белой пустоты. Термометр, закрепленный на моих нартах показывал почти небывалые для севера минус пятьдесят три градуса…

Собаки, тянули упряжки уверенно, но слишком быстро уставали: снег был рыхлый, местами глубокий, приходилось тормозить, чтобы они не надорвались. Мы двигались короткими переходами: двадцать минут в пути — и остановка. Каждый раз на привале двое быстро складывали из снега пирамиду в человеческий рост, втыкали сверху длинный шест с флажком. Так мы оставляли за собой цепочку меток — единственную нить, способную вывести нас обратно.

Свет керосиновых ламп, как я и предполагал, был бесполезен: пламя то и дело тухло от порывов ветра, даже несмотря на защитное стекло, а если и горело, то освещало лишь снежный вихрь прямо перед лицом. Ориентироваться приходилось почти на ощупь — по компасу, по направлению ветра и редким разрывам в облаках, когда в небе показывались звезды и луна.

— Тормози! — закричал Паншин, и я увидел перед его нартами торос — нагромождение ледяных глыб, метра в три высотой. Пришлось всем вместе выпрягать собак, подтаскивать их в сторону и перетаскивать нагруженные сани через ледяные валуны. Дышали хрипло, пар клубами падал на мех и замерзал инеем. Наши бороды быстро превратились в сосульки.

Через три часа пути я понял — усталость и лютый холод начинают бить по людям. Руки сводило от мороза, дыхание стало тяжёлым, собаки покрылись ледяными панцирями, от тающего и тут же снова замерзающего на шерсти снега. Я поднял руку, останавливая изможденных спасателей.

— Привал! Осматриваемся и ставим палатку! — крикнул я. — Греемся полчаса, пьем чай и снова выходим. Нужно осмотреть собак и очистить их ото льда!

Преодолевая порывы ветра, мы быстро вбили колья в лёд, натянули брезент, и в небольшой палатке зажгли примус. Котёл быстро наполнили снегом, и в воздухе появился долгожданный запах пара и горячей воды. Пока топилась и кипятилась вода, мы занялись измученными псами. Еще через десять минут мы уже сидели в гремящем от метели и мороза хлипком укрытии и жадно пили кипяток с сухарями.

Сидя в палатке, я смотрел на усталые лица своих товарищей и думал: если нам уже так тяжело здесь, когда мы только вышли, то что же ждёт впереди?

Мы сидели плечом к плечу, слушая, как порывы ветра бьют по брезенту и стонут в растяжках палатки. Котёл тихо булькал, и каждая кружка кипятка казалась подарком, за который можно было бы душу продать.

Паншин молчал, хмуро уставившись в огонёк примуса. От его былого энтузиазма ни осталось и следа. Тупун аккуратно резал на полосы заледенелый кусок тюленей шкуры, распуская его на тонкие ремни и шепча что-то на своём языке. Может молитвы, а может и проклятия в мой адрес. Ричард по привычке делал записи в походный блокнот простым карандашом.

— Долго мы так не протянем, — наконец сказал Паншин, не поднимая глаз. — Если место катастрофы дальше, чем мы думаем, то сами превратимся в такие же обледенелые трупы, как они. И я с трудом могу определить направление движения Иссидор, от меня почти никакого толку нет. Если бы не компас, мы бы наверняка ходили кругами…

— Знаю, — ответил я спокойно. — Я тебя об этом предупреждал Игорь. И тем