Физрук: на своей волне 3 - Валерий Александрович Гуров

Ваня задумался. Пальцы пацана машинально зашарили по карманам, взгляд заметался по земле, по тёмным силуэтам гаражей, по мне… он будто искал, где подвох.

Я снова не торопил. Пусть варится в собственных мыслях — только тогда решение будет настоящим, а не продиктованным обстоятельствами.

Наконец Ваня поднял глаза, встретился со мной взглядом и спросил, на удивление спокойно:

— Это тебя моя сестра Марина попросила в это влезть, да?

Вопрос прозвучал скорее как констатация факта. И по лицу пацана я сразу понял, что ответ он знает и так. Потому и не стал ждать моего подтверждения, просто продолжил говорить сам.

— Ты и Марина, — прошептал он, опуская голос, — вы оба просто не понимаете, какие серьёзные люди за всем этим стоят.

Я не стал вступать в спор и не стал его переубеждать. Понимал, что у «серьёзных людей» бывает разная упаковка и разные схемы. Вот только суть у этой гнили остаётся одна и та же — вчера, сегодня и тридцать лет назад.

И такое дерьмо просто надо выжигать калёным железом. Люди, вовлечённые в подобные схемы, не слышат логики и аргументов. В их головах есть только одна формула: деньги, деньги и снова деньги. Всё остальное не помещается в эту матрицу.

Теперь, когда участковый ушёл, нам никто не мешал продолжить разговор. Но после всего произошедшего стоять здесь дальше не хотелось.

Я краем глаза наблюдал за Ваней. Может, внутри него всё же оставалось что-то человеческое? Пацан колебался, стоя рядом с машиной, переминаясь с ноги на ногу.

— Садись, подвезу, — сказал я, открывая дверь. — Заодно поговорим по дороге.

Ваня коротко кивнул и сел на переднее сиденье. Я завёл двигатель, но ехать далеко не собирался. Решил, что поставлю машину на стоянку, а дальше мы пройдёмся пешком до дома Марины.

Пусть пацан подышит воздухом и остынет. Разговор нам предстоял непростой, и путь до дома даст Ване время хорошенько подумать — о себе, о сестре и о том, на какой стороне он хочет остаться.

Ваня, кстати, не стал спрашивать, куда я собираюсь ехать. Просто захлопнул дверь и уставился в окно, будто в ночной темноте можно было найти ответы на всё сразу. В его взгляде уже не было того вызова, что раньше.

Адреналин вышел, как пар из котла, оставив вместо себя тихую, опустошённую растерянность.

Пусть переваривает. Ему это нужно.

Иногда человеку полезно побыть наедине с собой, особенно когда привычный мир только что дал трещину.

Я повернул ключ, двигатель завёлся, и из динамиков послышался старый рок — Deep Purple, кажется, «Smoke on the Water». Гитарный рифф из другой эпохи разрезал тишину, напоминая о времени, когда музыка делалась сердцем, а не ради лайков.

Я невольно усмехнулся. Всё-таки в восьмидесятых умели делать настоящий звук.

Ваня не слушал. Сидел неподвижно, опершись лбом о холодное стекло. Фары проносившихся машин мелькали на его лице, выхватывая то бледную щеку, то уголок губ. Казалось, что он ушёл куда-то в себя, где всё только начинает осознаваться.

Мы ехали молча. За окном медленно проплывали гаражи, редкие фонари и пустые дворы. Минут через десять я свернул на стоянку. Машин за то время, пока нас не было, прибавилось прилично — ряды стояли плотнее, чем обычно.

Я неторопливо проехал вдоль забора и вместо пустого места, за которое я честно платил, увидел чужой внедорожник.

— Отлично… — выдохнул я.

Я подъехал ко въезду, и, как только заглушил двигатель, из будки вылез сторож. Увидев меня, он сразу засуетился и приветственно махнул рукой.

Следом медленно спустился по бетонным ступенькам, пряча взгляд. Я вышел из машины, хлопнул дверцей и кивнул в сторону чужого внедорожника, нагло вставшего на моё место.

— Всё-таки жопа встала — место потеряла, — хмыкнул я. — Я же просил, дед, придержать моё место.

Глава 19

Сторож задумчиво почесал затылок, сразу ссутулившись.

— Ну… — начал он неуверенно, явно выискивая на ходу подходящее оправдание. — Хозяин наш приезжал… он не любит, когда пустые места стоят. Вот я и… ну… пустое место не стал держать.

Я молча смотрел на него, не перебивая. Дедок был довольно ушлый, поэтому сам быстро понял, что оправдание у него так себе. Ну и быстро сменил тактику. Оглядев стоянку, он ткнул рукой в тень возле забора.

— Слушай, — сказал старик уже бодрее, — там, у забора, хорошее место есть. Никто не ставит, место между прочим отличное. Давай ты туда поставишь?

Глаза у него хитро поблёскивали, дед явно надеялся выкрутиться из неприятного разговора лёгким манёвром.

Спорить сейчас не хотелось. После всего, что произошло, сил на препирательства не осталось. Да и мысли были заняты совсем другим — предстоящим разговором с Ваней. Всё остальное казалось мелочью.

— Давай, — коротко сказал я, соглашаясь с предложением старика.

— Только аккуратненько, — спохватился он, — там мои собаки могут спать прямо на земле. Не шугани, ладно?

— Постараюсь не раздавить ни одну животину, — хмыкнул я, снова заводя двигатель.

Я осторожно поехал вдоль стоянки к самому забору. И уже через пару секунд понял, что место, которое так расхвалил сторож, мягко говоря, не тянет на «хорошее». И сразу стало понятно, почему никто сюда машину не ставит.

Земля здесь была сбита колеями, а прямо под забором зияла тёмная щель «подкопа». Сетка в этом месте была чуть отогнута наружу, словно сюда регулярно пролезали.

Я заглушил мотор и вышел, чтобы осмотреть место внимательнее. На стоянке действительно не было других мест, а это место, если можно так сказать, пустовало, потому что сюда бы не встал ни один штатный внедорожник. Не будь у меня грязевой резины, я бы не встал тоже. В общем, хитрый дед…

Я махнул рукой, подозвав сторожа. Тот неторопливо подошёл, поправляя воротник куртки.

— А это что такое? — спросил я, указывая на дыру под забором.

Старик прищурился, сделал вид, что не понимает.

— Где? — протянул он.

— Да вот, — кивнул я, — чёрный ход у тебя тут, смотри-ка, прям отдельный вход на стоянку.

— А это… Да это наши собаки ход нарыли, — отмахнулся сторож, будто вопрос был пустяковым. — Я ж тебе говорил, место хорошее. Пёсики мои тут дежурят, сторожат с двойным усердием, лучше любой сигнализации…

—