Город, что дышит туманом - Виктория Драх

Ругаясь и всхлипывая, вампирша выполняла всё, что нашёптывал ей Ловчий, кажется мало соображая, что именно она делает. Под моей ладонью гулко стукнул первый удар.

– Нар?.. – уточнять, что я хочу знать, не требовалось. У клятвы Тома было условие: пока бьётся его сердце. Ни одна магическая клятва не обходилась без подобных ограничений, ведь никто не захочет и в посмертии оказаться связанным обязательством. Только никто ещё не проверял, что будет с печатями, если умершего оживить.

– Чисто, – через несколько бесконечно долгих секунд ответил Ловчий и рывком поднял Ровену. Я всхлипнула от облегчения, вытерла ладонью выступившие слёзы и тут же постаралась унять эмоции. Расслабляться было слишком рано. – Ты уверена?..

– Уходите, не тратьте время. – Я даже оборачиваться не стала, наблюдая за лежащим передо мной Томом. Скоро заработавшее сердце разгонит противоядие по крови, и тогда наступит самая сложная часть моего плана.

Выжить.

– Нар, уводи Ровену, – повторила я, заметив, что дыхание Томаса становится всё более глубоким и ровным. Приподняв его голову, я положила её себе на колени и в последний раз проверила выставленные в ряд зелья. До каждого из них я легко могла дотянуться рукой, и только один фиал стоял чуть в стороне – этот был для меня.

– Как мы поймём, что угрозы больше нет? – не послушался Ловчий.

Идиот. Себя не бережёт, так хоть невесту бы пожалел! Двух взбесившихся вампиров я точно не удержу!

– Если к утру Роден не окажется в руинах, значит, всё в порядке, – рыкнула я. – Уходите уже!

Линард наконец-то увёл подругу через портал, и я глубоко вздохнула, сосредоточиваясь на предстоящем испытании.

Высших вампиров не просто так истребляли, и не просто так Ровена до дрожи боялась Томаса. Невероятно сильные, жестокие, беспринципные и безумные твари – такими их запомнили в истории, – они подчиняли более слабых сородичей и буквально заражали их своим безумием. Мало кто из высших был способен удержаться на грани, не перейти черту, за которой жажда крови затмевала их разум. В поместье Дорренов, когда меня похитили, Том практически потерял контроль и остановился, лишь когда живых вокруг не осталось. Я нежно провела рукой по бледной, но уже не ледяной щеке. Если бы не Смута, появление высшего вампира в Родене мы бы не скрыли…

Прерывистый вздох Тома заставил меня сосредоточиться и выпустить на свободу свой дар. Сознание затопила боль, от которой потемнело перед глазами – я и не подозревала, насколько болезненно действовал изобретённый мною яд. Или дело в противоядии? Не глядя, я нащупала на столе первый фиал с парализующим эликсиром и приложила его к обескровленным губам.

– Пей.

Приказ, сдобренный ментальным давлением, заставил Тома сделать несколько глотков. Боль слегка отступила, дыхание лежащего передо мной мужчины стало ровнее, и на поверхность начала подниматься безумная всепоглощающая ярость.

Предательница. Убить. Разорвать. Я искупаюсь в твоей крови.

Против воли мои руки сжались в кулаки. Я слегка тряхнула головой, выплывая из омута чужих чувств.

– Нельзя. Своя. Пей.

Второй фиал, теперь с сильнейшим успокоительным, коснулся губ, которые уже не скрывали удлинившиеся иглы клыков. Плохо. Томас приходил в себя слишком быстро! Третий фиал с тем же зельем я дала сразу и мысленно взмолилась, чтобы подействовало раньше, чем Том сможет двигаться.

Заплатишь кровью. Как больно…

Я облизнулась, глядя на пульсирующую на шее Томаса вену. Как сладко будет вгрызться в неё, рвануть, разрывая плоть, ощутить горячие брызги на лице. Видеть скривившиеся в гримасе боли губы, услышать, как оборвётся мучительный вскрик…

Больно. Холодно. Хочу есть.

Глаза распахнулись, уставились на меня снизу вверх, не узнавая. Предвкушая добычу.

Попалась!

С трудом собравшись, я изо всех сил приложила Тома ментальной оплеухой. В голове раздался разочарованный злой вой, мешающий сосредоточиться и отделить чужие ощущения от своих. Я усилила натиск, чтобы выиграть несколько секунд и перевести дух. Действительно, почти попалась. Раньше Томасу требовалось больше времени, чтобы затянуть меня в водоворот своего безумия.

Я передумал.

Давление чужого разума внезапно ослабло, и я едва не провалилась в разверзнувшуюся тёмную бездну. Послышался зловещий смешок.

Я буду потрошить тебя медленно. Очень медленно.

Его пальцы едва заметно шевельнулись, и я потянулась за очередным фиалом с парализующим зельем. Проклятье, почему он так быстро приходит в себя?! Больше трёх флаконов парализатора давать нельзя даже высшему – слишком велик риск снова остановить сердце, но с дозой, рассчитанной на полчаса, Томас почти справился за несколько минут! Если так пойдёт и дальше, я рискую поучаствовать в воплощении фантазий Бледного Ужаса наяву.

– А я всё равно тебя люблю.

Всего на миг, но моё признание поколебало желание Томаса перегрызть мне горло. Я воспользовалась заминкой и попыталась опутать его своей силой, спеленать мысли и чувства, но не успела.

Ты меня убила!

Яростный вой оглушил меня, едва не заставив оборвать ментальный контакт. С трудом удержавшись, я надавила сильнее, чувствуя, как нарастает боль в затылке, на этот раз моя собственная. Том рвался отчаянно, бездумно, причиняя ещё больше мучений и себе, и мне. Пока рвался только мысленно, но пройдёт совсем немного времени, и тело справится со второй дозой парализатора. Нужно было торопиться.

– Я тебя освободила. Избавила от печати.

Признаваться неадекватному Бледному Ужасу, что он больше не на поводке, было опасно, но другого выхода я не видела. Уже сейчас стало ясно, что я переоценила свои силы. Да, я удерживала Томаса от безумия в Смуту, но ещё ни разу он не считал меня своим врагом. Ненависть и обида оказались слишком сильными, чтобы я могла сквозь них пробиться.

Мой разум вновь затопили всепоглощающая ярость и желание убивать, но на этот раз направленные не на меня. Дышать стало чуть легче, а перед глазами перестали мелькать звёзды. Неужели сработало?

Я кое-что обещал Совету. Идём охотиться вместе, будет весело.

Воспользовавшись тем, что Том прекратил попытки выкинуть меня из своей головы, я медленно, так, чтобы он не заметил и не заартачился снова, принялась распутывать тугой узел его мыслей, отделяя безумное наследие от настоящей личности. Впрочем, разделить их совсем было невозможно – Томас давно примирился со своей пробудившейся силой, слился с ней воедино, научился жить, удерживая равновесие, и мне нужно было лишь помочь вернуть его, напомнить Тому, кто он на самом деле. Так мало и одновременно так непросто. Мысли Томаса становились всё более связными, однако их направление меня не устраивало – от всплывающих в сознании образов того, что он хочет сделать с некоторыми из лордов, я едва не распрощалась со своим ужином.

А тебе пойдёт красный.

От внезапно ярко вспыхнувшего образа меня самой в алом платье с откровенным вырезом, призывно