Васильевич. Книга первая. Братик - Андрей Готлибович Шопперт

Событие пятьдесят седьмое

— Бей! — гаркнул сотник Ляпунов и все двадцать пять недорослей, натянув луки, стрельнули по мишеням, стоящим на другой стороне спортивной площадки. Мишеней всего тридцать и потому среди стрелков четыре опытных воя, ну чтобы продемонстрировать пацанам, что попасть в центр круга с такого расстояния — плёвое дело. В тридцатую последнюю мишень стреляет братик младший Великого князя Юрий Васильевич — князь Углицкий.

Тренировки по стрельбе из лука новикам, недорослям, отрокам, младшим, детским (много терминов больно сейчас, даже не понятно на каком остановиться) начал устраивать Юрий Васильевич только через три недели после прибытие пацанов в Кондырево. Посчитал, что сначала их нужно откормить, а то у многих все признаки голубой дворянской крови присутствовали. Помнится отвечал на вопрос одной из студенток Артемий Васильевич на лекции почему дворяне считали, что у них голубая кровь. Пошло это с Испании. И дворянство новое от мавров отличалось белой кожей, как и от крестьян. Находиться без одежды на солнце считалось плебейством. А на белой коже, да еще при худобе видны вены под кожей, и они голубого цвета. Так это выражение и появилось. Так у переданных ему отроков у многих не только все рёбра можно пересчитать было, но если напротив солнца поставить, то и позвоночник через бледную кожу живота просвечивал.

Нужно откормить и руки укрепить. Откормить пока так себе получается, хоть их и кормят на убой. Сколько съешь всё твоё. И четырёхразовое питание. И кормят кашами с мясом. И хлеба, тоже сколько съешь. Но не потолстели пока. А вот руки от постоянных тренировок на турнике и брусьях точно укрепились. Ну, по крайней мере, ложка не выпадает.

Отличник боевой и политической подготовки сын боярский… сын сына боярского Андрей Балакин тридцать два раза подтягивается. Остальные чуть меньше, но прогрессируют все, ещё месяц и за пятьдесят, за заветную цифру, что Юрий Васильевич обозначил для получения татарской сабли с бирюзой в навершие несколько человек доберутся.

— Бей! — вторая стрела летит в щиты.

Юрий Васильевич их поставил как на соревнованиях где-то по телеку виденных, таким треугольником, для устойчивости. Расстояние метров тридцать. В центре нарисован черный круг с голову человека. Потом белой глиной кольцо сантиметров двадцать в ширину.

— Бей.

Естественно, команд Ляпунова Юрий не слышит. Он смотрит на него, а тот при команде ещё и руку сверху вниз кидает. Словно оторвать хочет. Пять стрел нужно выпустить по мишени, а потом подойти выдернуть стрелы и посчитать баллы. Центр один бал. Белый круг два. В щит, но не в белый круг три, не попал в щит — четыре бала. Чем меньше сумму из пяти стрел наберёшь, тем лучше стреляешь. Почему не как положено десятка там, девятка и так далее. А потому что пацаны неграмотные поголовно прибыли. Это раз, а во-вторых, никаких семёрок и пятёрок нет. Зачем тогда усложнять сущности⁈

После стрельбы из лука не кашу трескать потешные пойдут. Нет. Пойдут делать то, зачем их и набрали, а именно — гранату кидать. И там целых два упражнения. Первое самое обычное берёшь лимонку такую железную в ладонь и швыряешь. Второе сложнее. Гранату кидают пацаны с помощью пращи. Если в первом случае тридцать пять метров Пятьдесят шагов преодолеть пока не получается, то с пращой даже пацаны в район семидесяти метров (ста шагов) болванку закидывают. Попробовали и взрослые вои. Там рекорд в районе сто метром. Можно подумать и о более тяжёлой гранате. Насколько помнил Боровой молот весит в районе семи кило, а его за восемьдесят метров кидают. Если отлить гранату побольше, в районе этих семи кило вместе с порохом, то взрыв за восемьдесят метров среди атакующей конницы всю атаку сорвёт. А два десятка таких взрывов. А со стены сто метров не предел. Главное — научиться кидать этот молот, как его кидают спортсмены, раскручиваясь.

А артиллерия? Где восемьдесят да даже сто метров, и где гораздо большее ядро, заброшенное на сотни и сотни метров? Ну, вот будет артиллерия, тогда и нужно о ней думать. А пока её нет. В смысле у Юрия Васильевича нет. Зимой вернётся в Москву и проинспектирует пушечный приказ. Возможно, там уже подмастерьем и Андрей Чохов трудится. А рулит там сейчас кто? Нет, не вспомнить, но возможно кто-то из итальянцев. Крутится имя в голове, но не даётся.

— Бей! — всё пятая стрела улетела в щит, теперь нужно бегом туда, посмотреть на результат, вчера было хуже всех.

Глава 20

Событие пятьдесят восьмое

Чем бы дитя не тешилось… Это так, наверное, про князя Углицкого окружающие судачили. Все, от бояр в Москве и до последнего оборванного холопа в Кондырево. Но он истинную цель своего кирпичного производства никому кроме Петра Малого не раскрывал. Кирпичи вещь полезная. Можно храм из них сложить. Пусть так и думают. Не красные кирпичи, ну, а чего Москва вон тоже белокаменная была. Кирпичи получились всё же не белые. Какая-то реакция произошла, возможно в глине железа немного присутствовало, и они получились бледно-жёлтые. Ну, насколько помнил Артемий Васильевич, и в будущем шамотный кирпич жёлтого цвета. Гораздо более насыщенного, но тоже жёлтые. Конечно у него не шамотный кирпич получился, там и состав и технология другая, но чего-то огнеупорно должно получиться. Плавят же сейчас железо в горшках, а там полторы тысячи градусов потребны.

Пора было строить цеха по производству стекла, а в них печи из полученного огнеупорного кирпича. Напрашивались и стены у зданий кирпичные, а то температуры там приличные, и сооруди их из дерева, так рано или поздно пожар неминуем. И вот тут желание разбивалось о возможности. Цех. Это пространства, а значит стены большие, а большие стены складывают из большого количества кирпича. Да ещё, если кладку делать в пару кирпичей, то при его кустарном производстве — это несколько лет уйдет. Между прочим, фрязин Малой так и предлагал. Мол, ну, и чего, через год или два построим. Понятно почему у них Кёльнский собор тысячу лет воздвигали. Никто никуда не торопился. (На самом деле 630 лет с 1248 по 1880гг).

— Будем делать стену двухслойную. Внутреннюю из самана, а внешнюю из кирпича, — не согласился с мастером Юрий Васильевич. Он понимал, что ко взятию Казани нужно уже развернуться, а то история пойдёт по проложенному пути, Россия вляпается в бесконечную