Танцор Ветра. Том 3 - Константин Александрович Зайцев

— А вот в этом я могу помочь. Так сказать исправить ошибки фортуны — Незнакомец протянул руку, и в его ладони появился небольшой флакон из темного стекла. Жидкость внутри переливалась странным, почти неземным светом. — Это древнее снадобье хранящееся в моей семье. Я дарю его тебе. Оно удвоит запас твоей эссенции и откроет способности, о которых ты даже не подозревал.

Жанлинь завороженно смотрел на флакон. От него исходило едва ощутимое тепло.

— Какая цена? — прохрипел он. В глубине души он уже знал, что согласится.

— Голова Фэн Лао, — просто ответил незнакомец. — И твое сотрудничество с Первым Советником в будущем. Ничего сверхъестественного.

— Это против правил арены. Я должен выиграть честно…

— Честно? — Незнакомец тихо рассмеялся. — Дитя, Фэн Лао не боец. Он убийца. Хладнокровный, безжалостный, привыкший убивать из тени. На арене он будет сражаться не по правилам, которые знаешь ты. Если хочешь выиграть — тебе придется выложиться по полной. И даже этого может не хватить. А это точно тебе поможет. Держи. — Незнакомец протянул флакон, его рука затянутая в черную кожаную перчатку, выглядела как мост перекинутый через пропасть.

Жанлинь сжал флакон дрожащими пальцами. От него одновременно шел и ледяной холод и тепло, что обжигало кожу.

— Я… я согласен.

— Мудрое решение. — Незнакомец отступил в тень. — Выпей это прямо перед выходом на арену. И помни — ты служишь высшей справедливости.

Звуки рогов возвестили о начале поединка. Жанлинь поднял флакон к губам. Жидкость была сладкой, но оставляла металлический привкус во рту. Почти сразу по венам разлилось жгучее тепло, а эссенция забурлила с новой силой.

Когда он обернулся, чтобы поблагодарить таинственного помощника, угол комнаты был пуст. Лишь в воздухе еще витало эхо тихих слов:

— Во имя Матери Изменений…

Арена драконорожденных простиралась передо мной как древний амфитеатр, высеченный из единого куска черного камня. Трибуны поднимались террасами к самому небу, и на каждой сидели те, кому было дозволено наблюдать за поединками крови дракона. Их лица терялись в тени, но я чувствовал вес сотен взглядов на своих плечах.

В центре арены возвышался алтарь из кровавого нефрита — массивный, древний, украшенный изображениями пяти великих драконов. Каждый дракон был вырезан с такой точностью, что казалось, вот-вот оживет и сорвется с камня. Дракон Огня с развевающейся гривой пламени, Дракон Воды со струящимися волнами чешуи, Дракон Земли с могучими лапами, врастающими в основание алтаря, Дракон Металла с блестящими, словно отполированными, боками, и Дракон Дерева с ветвями-рогами, тянущимися к небу.

На алтаре стояли пять урн из того же черного нефрита, каждая помечена символом своей стихии. Внутри каждой лежали бамбуковые дощечки, на которых неведомые мастера выгравировали условия, способные изменить исход любого поединка.

Драконорожденный-старейшина в официальных одеждах Палаты Памяти Предков поднял руки, призывая к тишине. Его голос прозвучал ровно и торжественно, как колокол в древнем храме:

— Перед алтарем пяти великих драконов предстают двое из крови дракона. Цуй Жанлинь из дома Изумрудного Кедра и Ли Фэн Лао из дома Огненного Тумана. Пусть драконы решат условия их поединка.

Я стоял по правую сторону от алтаря, ощущая, как эссенция медленно циркулирует по меридианам. Жанлинь напротив меня выглядел увереннее, чем когда он заходил на арену. Его плечи были расправлены, а подбородок вздернут. За последние полчаса в нем что-то изменилось. Что-то едва уловимое, но достаточное, чтобы я начал ощущать. К тому же я ощущал пульсацию его ауры и она была намного ярче, чем я помнил. Странно, но сейчас это не важно.

— Поскольку урны Огня и Дерева пусты по условиям вызова, — продолжал старейшина, — будут вытянуты дощечки из трех урн. Вызванный тянет первым.

Жанлинь шагнул к алтарю. Его рука на мгновение замерла над урной Земли, словно он пытался молиться древнему дракону, а затем нырнула внутрь. Вытащенная дощечка была чистой — ни единого символа.

— Арена остается неизменной, — объявил старейшина. — Земля благоволит равенству.

Моя очередь. Я подошел к урне Воды, ощущая прохладу черного нефрита под пальцами. В урне было несколько дощечек, но одна словно сама легла мне в ладонь. На ней был выгравирован символ — круг с волнистой линией посередине.

Старейшина взглянул на дощечку и кивнул:

— Вода запрещает доспехи. Пусть драконорожденные сражаются в том, что дала им природа.

Я едва сдержал улыбку. Высшие силы определенно были на моей стороне сегодня. Тяжелые доспехи Жанлиня, которые он привез с собой, были его преимуществом и серьезным, но теперь это преимущество исчезло.

Старейшина сам потянулся к урне Металла. Его морщинистые пальцы извлекли пустую дощечку.

— Металл не накладывает ограничений. Каждый волен использовать свои способности без препятствий.

Он отступил от алтаря и поднял руки:

— Условия определены! Разойдитесь и приготовьтесь к бою!

Слуги в серых одеждах материализовались словно из воздуха и начали убирать алтарь. Массивные каменные плиты поднимались на скрытых механизмах, исчезая в полу арены. Через мгновение перед нами простиралась ровная площадка, покрытая мелким песком.

Жанлинь сбросил ножны со спины. «Снежный рев» — фамильный клинок дома Цуй — зазвенел, выходя из ножен. Черное лезвие впитало скудный свет облачного дня, а серебряные глифы защиты крови вспыхнули холодным огнем. Даже на расстоянии я чувствовал исходящую от клинка угрозу. Оружие, которое могло убить драконорожденного одним точным ударом.

— Где твой клинок, Фэн Лао? — крикнул Жанлинь, принимая боевую стойку. — Или ты собираешься сражаться голыми руками против наследия моих предков?

Я лишь улыбнулся в ответ, оставаясь на месте с пустыми руками. План уже сформировался в моей голове. Жанлинь был хорошим воином. Ксу рассказала, что его подготовка была безупречна, а техника отточена. Он уже неоднократно сражался в дуэлях и побеждал, зачастую как раз с помощью фамильного оружия. Но у него был один критический недостаток: он привык сражаться по правилам. Предсказуемо. Как его учили наставники благородных искусств. А я научился выживать там, где правила писались кровью на камнях. Потому что мой наставник всегда говорил, что важнее всего выжить. Пока ты жив, ты можешь действовать, а смерть ставит точку в любых планах.

— Начинай, когда будешь готов, — сказал я спокойно. — Публика уже ждет.

Его глаза сузились от недоумения. Похоже он ожидал, что я возьму меч и мы сойдемся в честном поединке клинков. Но сегодня я был не в настроении играть по его правилам. Да и мечник