Город титанов - Данияр Саматович Сугралинов

действительно должен соблюдаться баланс, одно компенсируется другим. Или так вышло потому, что я изначально уровни не покупал, и система решила, что они мне не особо нужны, решила меня вознаграждать по-своему? Блин, голову можно сломать.

Тем временем мы пересекли двор и вошли в здание, где были вчера. Чистильщики, все трое, ждали нас у входа. Я пожал протянутые руки, поинтересовался самочувствием Танаки, мысленно отмечая, что она сильно сдала и постарела лет на десять. Ответила японка дежурно, что все в порядке, и даже нашла в себе силы улыбнуться в ответ.

Мною овладело предчувствие, что вот-вот мне откроется что-то важное, иначе не стали бы местные тянуть до утра.

Клаус Мюллер проводил нас до кабинета, где мы впервые встретились, и удалился.

— Присаживайтесь, коллеги. — Нкомо указал на лаковый стол.

Загрохотали по плитке отодвигаемые стулья. Что же мне собираются предложить? Однако чистильщики не спешили раскрывать карты. Наконец Танака заговорила:

— Мы еще вчера хотели вам это предложить, но не были уверены. Теперь же, в свете последних знаний… — Она посмотрела на меня в упор.

— И что же это за знания? — спросил я.

— Твоя способность управлять бездушными. Расскажи о ней.

— Откуда вам это известно? — мрачно проговорил я, понимая, что лучше было бы пойти в отказ.

— У нас есть свой человек среди Железных псов. Он выжил и рассказал, что случилось.

Так… говорить, что это разовый артефакт, которого больше нет, или сознаваться?

— Давайте я сперва выслушаю ваше предложение, — улыбнулся я так же дежурно.

— Мы скажем все как есть, без прикрас и утаек.

Как только доктор Леман сказал это, над столом повис голографический экран.

Нкомо объяснил:

— Это мой конвертер. Принцип тот же, как и у твоей карты… наверное. Но с помощью этого устройства можно торговать с другими чистильщиками. Менять артефакты на деньги, то есть универсальные кредиты, и наоборот.

— Круто! — оценил я. — Вы предлагаете мне что-то купить? Продавать мне особо нечего.

— Мы хотим тебя нанять, — блеснул глазами Нкомо. — Потому что нам поможет только твой талант управлять бездушными. Люди с арены Псов видели, что ты можешь.

Крыть было нечем, отрицать очевидное незачем — свидетелей моим способностям слишком много.

— Ты же можешь смотреть их глазами? — уточнила Танака.

— Нет, — мотнул головой я. — Могу давать им команды, которые они не в силах ослушаться. Но локальные боссы высоких уровней, например, титаны, слушаться меня не будут. Иначе… Иначе я бы уже захватил весь город и на плечах титанов поплыл на материк.

Нкомо шумно вздохнул, и его лицо стало таким, будто он готов расплакаться от разочарования.

— Нестрашно, — заявила Танаки. — У нас же есть камеры!

— Объясните, пожалуйста, о чем вы, — не выдержал неопределенности Тетыща. — Какие камеры? При чем тут мы?

Чистильщики запереглядывались, и слово взял доктор Леман:

— Мы получили задание от сборщиков. В течение семи дней…

— Уже пяти, — вклинилась в разговор Танаки.

— В течение семи дней узнать секрет сектора семь-девять-три, — продолжил Леман. — Награда обещана… большая. Все наши предыдущие попытки закончились крахом. Единственное, что остается — твои бездушные. Мы хотим нанять тебя, чтобы ты отправил туда оснащенных камерами зомби, вдруг это поможет.

— Так ведь электроника перестает работать, — вспомнил Тетыща важный момент.

— Не работают рации, потому что это под землей, сигнал не пробивается сквозь бетон, — пояснил Леман. — Камеры должны работать. Ты просто пошлешь туда бездушных, они все снимут и вернутся. Платим кредитами. Три миллиона или артефакт на выбор, кроме составляющих частей телепорта.

— Десять миллионов, — предложил я, готовый торговаться. — И то только потому, что мне надо возвращаться в клан, меня там потеряли. И ваш пугач за срочность, так сказать.

— Больше пяти не дадим, — отрезал Нкомо. — Насчет пугача — обсуждаемо. В конце концов ты ничем не рискуешь. Максимум, потратишь несколько часов. Сопровождение мы тебе обеспечим.

— Только когда съезжу на свою часть острова, — парировал я. — Максимум, что вы потеряете — сутки. Мои люди волнуются, надо их успокоить.

Чистильщики снова переглянулись, будто бы мысленно совещаясь, и Танака кивнула.

— Договорились. Ты возвращаешься, мы проводим тебя в нужное место, твои фамильяры делают дело, мы получаем информацию, ты — деньги.

— Не вижу никакого подвоха, — сказал Тетыща.

Я развернул над столом карту, чтобы еще раз посмотреть на таинственный сектор, нашел наш остров, приблизил его и оторопел: вторая его половина, курортная, та, где находились мои люди, была почти полностью красной.

Глава 17

Ты зовешь мертвых

Курортная часть острова на карте обозначалась красным — под контролем бездушных. Значит ли это, что все мои люди погибли?

Как бы то ни было, совесть не позволяла терять время. Нужно было срочно возвращаться на базу и спасать хоть кого-то.

— Ситуация осложнилась, — проговорил я, поднимаясь. — Выдвигаюсь срочно.

Я посмотрел на вытянувшиеся лица лидеров «Ковчега» и добавил:

— Что непонятного: раньше сядешь, раньше выйдешь. Есть только один вопрос: как быстрее и безопаснее добраться до тоннеля? А то у вас тут то пасутся вояки и всех обыскивают, а где их нет — там титаны пасутся.

— Почему бы тебе не воспользоваться своей способностью ладить с бездушными? — спросила Танака.

Она не слышала, что ли, что локальные высокоуровневые боссы меня не слушаются? Или теперь будут слушаться, учитывая, что я подрос уровнями?

Вспомнилось, как в прошлый раз босс подчинил меня себе, и я чуть своих не перебил. Нет, рисковать не стоит.

Местные переглянулись, я поймал холодный взгляд Тетыщи и подумал, что стал различать оттенки его эмоций. Вот сейчас он мои мотивы не понимал. Пришлось садиться рядом с ним, разворачивать карту и объяснять:

— Посмотри, там у наших совсем жесть, красное все. Чистильщиков там не осталось, и баланс нарушился, а мои люди слишком слабы, чтобы дать отпор тварям. Потому смотаюсь, посмотрю, что там, потом вернусь. Сразу говорю, что это может быть опасно, потому с собой не зову.

— Опасно сейчас все, — отчеканил он. — Ходить, дышать опасно. Непонятно, кто и в какой момент нападет или ударит в спину.

— Но все-таки вероятность сдохнуть выше со мной.

Тетыща изобразил улыбку — надо сказать, совсем недостоверно.

— Я давно живу, Денис.