Город титанов - Данияр Саматович Сугралинов

Пожевав губами, Сталкер начал рассказ издалека:

— Я тоже встречал такого. Его звали Пэк, он был местным. Мне даже удалось поговорить с ним, и я предположил, что заражает этим определенный очень редкий вид зомби, если его не добить. Потом Пэк пропал, пошел слух, что его убили. А еще позже пошел слух, что появился второй такой же, гниющий заживо, причем это один из Псов.

— Флектор, — с ненавистью выплюнул Вечный.

Сталкер мотнул головой.

— Не знаю, как его звали, но могу кое-что предположить. Ты убил этого Флектора, да?

— Ну… да, — кивнул мой товарищ. — А что?

— Плохо дело, друг. Очень плохо. — Сталкер потер подбородок. — Скорее всего, Флектор убил Пэка, и проклятие перешло на него. Проклятие адаптивное — растет вместе с носителем.

— Да-да, — сказал я. — Флектор гнил как падаль, хотя был высокого уровня.

Вечный добавил:

— Иногда он гнил меньше, становился почти как новенький, а потом опа — и опять. Это потому, что он уровень повышал?

— Видимо, — согласился Сталкер.

Я кое-что вспомнил:

— Флектор хотел стать чистильщиком. Думал, тогда перестанет гнить. И пытался меня прикончить, чтобы забрать статус. Это поможет?

— Ой, не факт, — поморщился Сталкер.

Сергеич потух. Он, молчал, сопел, глаза его блестели от навернувшихся слез.

Вдруг один из подростков-аутистов прервал раскладывание карточек. Поднял голову и уставился на меня немигающими карими глазами. Губы зашевелились, выдавая монотонную скороговорку:

— Семь-три-девять. Север. Он ждет. Семь-три-девять. Железо. Ржавчина. Кровь. Семь-три-девять.

— Что он несет? — Я повернулся к Сталкеру.

Серб улыбнулся, показал мальчику «класс» и объяснил:

— Они… чувствуют вещи. После Жатвы некоторые аутисты получили дар. Видят то, что скрыто от обычных людей. До Жатвы мальчики не говорили, теперь Рома говорит. Коля, твоя очередь, ну?

Второй подросток закивал с механической точностью метронома. Поднял руку и начертил в воздухе невидимые цифры: 7… 3… 9…

— Сектор семь-три-девять, — пробормотал Мюллер, и его лицо побледнело. — Боже мой. Это же…

— Промышленная зона на севере города, — закончил за него Сталкер. — Мертвая территория. Оттуда никто не возвращался. — Но почему они заговорили об этом?

— Спонтанно, — отмахнулся Клаус. — У них разум работает по-другому, логику сложно отследить.

Он шагнул к ближайшему мальчику, сел на корточки и проговорил ласково:

— Рома, дорогой, скажи дяде Клаусу, почему ты заговорил о секторе семь-три-девять?

Мальчик устремил взгляд сквозь Мюллера и, покачиваясь, занялся карточками. Сталкер изобразил разочарование и сказал:

— Клаус, сколько можно говорить, чтобы общались с мальчиками, как со взрослыми?

Я посмотрел на Сергеича. Тот стоял, стиснув кулаки так, что побелели костяшки, и беззвучно шевелил губами. Вскинув голову, посмотрел на меня.

— Денис, поклянись, что убьешь меня, если я не стану нормальным человеком? Это ж не жизнь!

— Погоди помирать, — попытался ободрить его Сталкер. — Есть у меня предположение… неточное, но — есть. Проклятье наложил зомби. Если найти этого зомби и убить, то проклятье спадет, а так оно питает его вечно.

— Уточню: это не совсем проклятие, скорее всего, — сказал Клаус. — Это какой-то сбой в системе сборщиков или биологическая зараза, непонятно. Что-то вроде заражения, да. Но что за вид бездушных это сделал?

Серб пожал плечами. Я улыбнулся, готовый Сталкера расцеловать, и воскликнул:

— Ясно. Похоже на правду: Сергеич уровень потерял — может, он как-то передался зомби-паразиту? Все сходится! Убил паразита — освободился, понял, Пролетарий?

Сергеич воспрянул, повеселел, спросил у Сталкера:

— Слышь, братушка, а где того зомби искать? Где они водятся и какой это вид?

— А вот не знаю, — развел руками Сталкер. — Какой-то редкий вид.

— А если его кто-то другой завалит, не я, что будет? — насторожился Сергеич.

— Освободишься. Проблема в том, что эти твари очень редки, а может, просто хорошо прячутся. Никто их не видел… кроме, получается, того бедолаги Пэка. Если вообще они существуют… Может, такой зомбак вообще в единичном экземпляре.

Парень, который был ближе к нам, Рома, поднял карточку с цифрой 7, потом — 3. Его брат поднял цифру 9.

— Парни не просто так что-либо говорят, но мы не всегда прислушиваемся. Может, они правы, и вам стоит поискать нужного зомби в этом секторе.

— Там нет ничего живого, — пробормотал Клаус.

Я вспомнил карту Жатвы и возразил:

— Именно что живое там и есть. На моей карте эта зона обозначена красным, а не черным. Значит, бездушного, что паразитирует на Сергеиче, надо искать именно там.

— А у нас она помечена черным! — заволновался Мюллер и покачал головой. — Туда даже титаны не суются, не говоря о людях. «Щит» сделал несколько вылазок и оставил попытки.

— Значит, мы станем первыми, кто вернется, — твердо сказал я.

— Это самоубийство, — покачал головой Сталкер. — Там что-то действительно страшное.

— У меня нет выбора, — уперся Сергеич. — Лучше так издохнуть, в бою, чем сгнить заживо.

В принципе, шансы были. Если виной всему мощный прокачанный бездушный, я его издали увижу, благо имеется соответствующий талант.

— Спасибо, Рома, спасибо, Коля, — обратился Клаус к детям, которые будто бы не слышали его. — Вы нам здорово помогли.

Мы вышли из палаты, а в коридоре Клаус задумчиво произнес:

— После Жатвы многие люди с особенностями развития получили необычные способности. Аутисты, даун-синдром, тяжелые формы ДЦП… Словно компенсация за их ограничения. Они видят бездушных за километры, предсказывают погоду со стопроцентной точностью, чувствуют аномалии. Военные из Щита хотели использовать их как живые радары. Доктор Танака запретила — сказала, дети не инструменты войны…

— Да хрен с ними, — бестактно вклинился в разговор Сергеич, — лучше скажите, когда мы на зомби пойдем в этот ваш сектор?

— Кто «мы»? — удивился Клаус. — Наши вряд ли согласятся потерять еще больше людей.

— А у нас все таланты на откате, — подал голос Тетыща. — Мы понятия не имеем, с чем там столкнемся. Такие операции с наскока не делаются. Надо изучить местность, собрать информацию, провести разведку боем.

— Нам поспать бы. Я месяц на кровати не спал!

Донесся сочный и заразительный зевок Вечного. Я тоже зевнул.

— И правда нам поспать бы, — проговорил Дак. — Больше суток без сна,