Патриот. Смута. Том 8 - Евгений Колдаев

Мы теснили врага, потерявшего строй. Последний их залп нанес приличные потери, но больше палить они не могли, шла сеча, где каждый был сам за себя. Но, беда в том, что к противнику с тыла подходили еще мушкетеры. И там среди них я приметил несущегося вперед всадника.

Он громко орал что-то на неизвестном мне языке. Вел пару сотен бойцов.

Кто это? Неужели сам Якоб Понтус Делагарди.

Взгляд налево — там мои бойцы оттеснили противника с острожка, полностью выбили, но не стали преследовать. Германские пикинеры, не ломая строя, начали свой отход. Медленно, очень медленно пятились, ожидая удара. Мушкетеры, что прикрывали им фланги, продолжали бить по нашим позициям. Им отвечали.

Но их ряды тоже дрогнули. Они все еще пытались прерывать флангом тот острог, за который мы сейчас бились, но уже было видно, что они не полезут дальше и настроены двигаться назад. Неспешно выходя из-под огня и удара.

Что справа?

Там остатки наемников с пиками редким строем, угнетаемые тем что их основной фронт проломлен, рассеян и разбит пытались как-то вновь перестраиваться. Им противостояла вышедшая, маячившая неподалеку бронная конница. Она неспешно маневрировала вне предела огня мушкетеров и тем более пикинерской атаки.

Стрельцы и весь фланг войска Шуйского замерли посреди поля боя на удобной высоте и вообще не думали идти на помощь Делагарди и его людям.

А наемники обильно пролили здесь кровь за русского Царя.

В целом, как и в реальной истории при Клушино.

Наука вам, немцы — не надо лезть в наши дела и стравливать одних с другими. Мы здесь сами как-то разберемся. А поддерживать одних, против других в междоусобной войне чревато тем, что вас будут использовать и вашими трупами будет выстлана чья-то дорога к трону. В этот раз — дорога для Шуйских.

Только вот вас же, наемников, могут вот так кинуть в мясорубку рукопашной и не поддержать в важнейший момент.

Я встряхнул головой, уставился вперед.

— Стрелы кончились, господарь. — Проговорил из-за спины Абдулла. — Хотел подстрелить этого на коне. А нечем.

В голосе его слышалось разочарование. Понимал мой татарин, что этот всадник — какая-то важная птица.

Боевые порядки московского войска.

Проклятые русские, проклятая земля, проклятая страна, проклятый Царь!

Делагарди клокотал злостью, рвал и метал, несся вперед, увлекая за собой примерно две сотни мушкетеров. Еще небольшие отряды, видя его во главе, присоединяюсь. Но количество не выросло сильно.

Он видел, как ситуация в острожке, к которому он мчался, менялась.

Германцы героическим напором вроде бы почти выдавили противника, но здесь на них налетели конные бездоспешные стрелки. Безумие. Но часть из них после стрельбы ломанулись врукопашную, поведя за собой тех, кто было бежал с поля боя.

Среди всадников он отметил несколько выделяющихся, в бронях. Сотники?

Или сам проклятый Игорь⁈

Знаменем над центральным редутом сейчас никто не размахивал, там вновь стояла эта махина, неприступно, как скала. Огромный человек, но не тот, не самозванец. Можно было дать голову на отсечение, юнец сам повел своих людей, последний резерв в битву против германцев.

Сам ринулся на пики, спешился, врубился в дрогнувшие ряды пикинеров.

Исчез в хаосе боя.

Якоб с замиранием сердца молился пресвятой Деве Марии, чтобы она направило чье-то орудие этому Игорю прямо в голову или сердце. Чтобы не ранен он был, а прямо здесь и сейчас при виде сотен глаз пал смертью храбрых. Плевать — геройской или какой. Его втопчут в землю, и память о нем сотрется. А они одержат победу!

Боже, дай, только чтобы он издох и больше не коптил этот свет!

Но господь отвернулся от Якоба.

Русские отбросили и рассеяли большую часть пикинеров. Те, потеряв преимущество строя, отбивались мечами, отступали. Их фланг, что встал против нависающей конницы, еще как-то пытался держать строй, а в редуте завязался кровавый бой. Где все сражаются против всех и каждый за себя. Нет спины сотоварища рядом, нет плеча — есть просто свои и чужие и надо выжить.

Русские перевалили через вал второй линии, по ним дали залп, многие пали, но все равно рвались вперед.

Это самозванец так воодушевил их после панического бегства?

Мушкетеры отбросили ружья, выхватили клинки, и тут с вала по ним дала залп казацкая пехота. Миг и люди смешались с людьми.

Делагарди, ведя за собой собранный отряд, взлетел на вал. Здесь еще был хоть какой-то порядок, но впереди, уже вот-вот, рукой подать рубились люди. Между валами первой и второй линии.

Здесь же под ногами, на подъеме валялось истоптанное в грязи знамя одной из шведских мушкетерских рот.

— Вперед! — Заорал Делагарди. — Стройся в шеренги, готовься!

Офицеры поняли его и начали выкрикивать команды.

Якоб бросил в бой своих последних людей. Всех тех, кого еще мог собрать. Они подперли своим присутствием дрогнувших было, уже сражающихся врукопашную мушкетеров. Те рванулись к ним, а ровный строй еще не понесших потери вскинул свои орудия. Здесь с бруствера им было хорошо видно, куда палить, ведь бой шел там, между двумя возвышениями, двумя линиями укреплений.

Сам же Делагари склонился к истоптанному знамени.

Злость переполняла его. Какого цвета это полотно было — сказать сложно, оно было залито кровью, замазано грязью. Вероятно, оно когда-то было синим. Рядом с ним валялось несколько истыканных стрелами бойцов. Все они были мертвы. Один так и не разжал руку, не выпустил древко. Рухнул вместе с ним.

Оперение торчало прямо из его лица, залитого кровью.

Якоб разжал остывающие пальцы. Покрепче схватился и вскинул этот стяг. Смотрите все! Мы здесь! Наемники взяли редут! Вперед трусы и предатели! Вперед московские полки! Покажите, наконец себя! Сколько можно нам, наемникам проливать за вас кровь.

Это же ваш царь! Где ваша честь⁈

Я смотрел во все глаза и видел, как на бруствер первой линии выходят ровные шеренги мушкетеров. Они вскидывали свои аркебузы. По ним тут же начали палить те, кто стоял с моей стороны. Но далеко не все они еще перезарядились. Грянул залп, люди падали. Первая шеренга, стараясь держать строй, двинулась вперед, перезаряжая на ходу. Вторая вышла еще для одного выстрела.

С нашей стороны залп выдался уже более организованным. Шведы падали, строй их поражался, но они ответили. Начали перезаряжаться.

А там внизу между валами творилось настоящее безумие. Все, кто остался в живых сейчас бились в отчаянной рукопашной и пытались просто