По прозвищу «Сокол». Том 3 - Алекс Рок

– И откуда знаете?

– Дак она сама и рассказала. Говорю же, хорошая она у тебя девка. В чём-то даже в тебя, бесхитростная. Неопытная. Наивная.

– Последним тоже в меня? – возмутился, а сам вспомнил разговор с Максимом, как он раскритиковал мою маскировку.

«В последний бой я, пожалуй, возьму вас. А вот на хитрые задачи увольте…»

Да уж, жаловаться не на что, сплоховал и не продумал…

– Ты ж вот то на работе задержишься, то с бабами какими-то по подворотням обжимаешься. Видела моя старуха тебя вчера, что ли? Всю ночь бухтела, может, завидовала. Я это всё к чему, Лёшка? Не ей за голову надо взяться одной, тебе бы тоже подумать над тем, что творишь. Из огня суёшься в полымя без оглядки. Мы вот тебя всем двором у участкового отстояли. А если бы не отстояли? Если бы он тебя за тот мордобой забрал и под суд? И из-за кого? Из-за поганцев!

– Из-за неё, – вспомнил всю ту ярость, что вскипела во мне на тот момент. Хватило бы на три войны.

– Ага, как же! Ей тут без отца остаться из-за того, что руку в трусы пустили? Только ради того к тебе и ехала?

– А что же надо было, дядь Юр? На тормозах спустить? Ждать, когда изнасилуют?

Он только руками развёл.

– Кабы я знал. Да ведь из любой жопы всегда два выхода, не один. Сам за ленточкой был, не хуже меня знаешь. Что-то надо было сделать. Но не так. Иначе. Про то и говорю. Взгляни на неё, молодая, красивая, умная. А даже такая легко скурвиться может, если не доглядишь. Так вот, когда в очередной раз на тебя свалится дерьмо, ты лучше семь раз подумай, а стоит ли оно того, чтобы не только вляпаться, но и с ног до головы вымазаться?

Посидели ещё немного в вязком мужском молчании, каждый выбрал себе точку на полу, чтобы сверлить её взглядом.

– Она тебя любит. Беспокоится.

– Она так сказала?

– А разве не видно. Сдаётся мне, ей хотелось, чтобы ты на крышу пришёл. Сам.

– Я ей звонил.

– Звонил он ей, поглядите-ка какая важность! Нет, Лёшка. У меня вот с детьми туго, а всё одно кой-чего соображаю. По телефону всяк может. А ты побегай, поищи…

– Что же мне, догадаться нужно было, где искать? Какой ляд дёрнул бы меня глянуть на крышу? Да после… после всего, что было, я бы побежал её искать скорее в самый злачный, заполненный пьянью район, а не на крышу.

– Она ребёнок, Лёшка. Даже в свои восемнадцать. Ни войны, ни чумы толком не видела. Всех забот, что мирная жизнь, пусть и с огрехами. Мыслит она просто, многого не понимает, хотя и думает, что вкусила всего и сполна. Да не о том речь. Да и в таком состоянии, сам понимаешь, много надумаешь, да только ничего умного.

– А если бы вы мне не позвонили? Или на работе задержался? Всё, привет, приплыли?

Старик хмыкнул на моё возмущение, покачал головой.

– Говорю же, ребёнок. Она так внимание твоё привлекала. На подсознательном уровне. Сам подумай, хотела бы шагнуть, стала бы там жопу-то морозить? Вот то-то же и оно! Хотела, чтобы ты ей сам сказал, что сказал.

– Тогда почему не попросить прямо? Скажи, папа, что меня любишь!

– А ты на такие требования всегда искренне отвечаешь? Без нервов, сарказма? Не воспримешь как бабскую блажь? А девчоночье сердце оно такое, фальши не терпит. Да и ты бы её не понял, поступи она так. Прав я или нет?

Я участливо закивал.

«Не пытайтесь её понять на самом деле. Она росла в совершенно ином мире. Лучше попробуйте притвориться, что смогли понять, маленький обман всем только на пользу».

Среда.

День философских уроков прожжёному наёмнику. Ещё чуть-чуть, и ко мне начнут шастать духи прошлого, настоящего и будущего…

Он едва заметным движением глаз бросил взгляд на часы, неподдельно удивился.

– Время-то, ага? Пойду я, Лёшка. Ты тоже давай. Девку хоть в кровать отнеси, пусть выспится по-человечески. Бывай, служивый…

И захлопнул за собой входную дверь.

Глава 18

Четверг.

Разум цеплялся за название дня, искал в нём спасение.

Я же искал спасение в тишине и горячем чае. В холодильнике отыскался лимон, в хроноупаковке можно хранить продукты почти годами. Жёлтый, почти золотистый, бесконечно кислый.

Простуда приходила ко мне редко, но крепко пускала когти. Норовила прихватить горло, нос, заложить уши. Богатый ассортимент для одного меня.

Вчерашняя прогулка по крыше без шапки и в одних носках дала о себе знать. Организм бухтел внутренним голосом, уверяя, что мы, к прочему сожалению, постарели. Помню, как в одной из горячих точек пришлось с голым торсом при минус двадцати бегать, а здесь всего лишь немного перенервничал.

– Не подходи, – прогундел поутру Оксанке. Дочь выглядела свежо, будто только сошла с обложки журнала. Причёсанные волосы, умытое лицо. Слышал, как она шумела водой в ванне, но не стал мешать. Она вняла моему предостережению, остановившись на пороге кухни, недоумённо закладывая за ухо мешающую прядь. Я объяснился, у меня сопли.

Не хотелось этого говорить. Будто сама фраза максимально проклята.

Так оно и было. Оксанка сложила своё вчерашнее поведение, мой взъерошенный внешний вид, густо покраснела; её вчерашние приключения стали причиной моего недуга.

– Температуру мерил? Какие лекарства есть в доме?

Я смотрел на неё, чуть закрыв глаза. Из неё получится путёвая мать, если она в самом деле однажды решится завести ребёнка. Добрая, ласковая, по-строгому заботливая.

Вспомнил, как в детстве фраза «у меня сопли» была чем-то волшебным. Заклинанием, после которого тебя готовы утопить в нежности и вопросах. Как, откуда, почему, где мог подхватить? Мать была что наседка, а отец… Я даже вспоминать не хочу, но мне приятно было верить, что и он относился ко мне капельку мягче обычного.

Теперь я видел отражение матери в Оксане. Квартира вспыхнула светом неоминуевых ламп, тусклый песочный сменился ярким, по-домашнему уютным жёлтым. Вчера я стащил Оксанку с той стороны безумия, сегодня она норовила мне воздать за заботу своим волнением.

Бормотала извинения. Бессвязные, по-детски глупые, по-девичьи бестолковые. Готовая вчера на поступок, сегодня она его стыдилась.

– Не ходи на работу, пап! Ну что тебе стоит? Что такого важного может произойти, если ты… возьмёшь больничный на два дня?

Она бросила взгляд на календарь, а я подумал, что она ведь чертовски права. Мы остановили схватку во Вьетнаме на самом горячем месте. Приеду, так много ли от меня будет