Отчаяние - Анастасия Пименова

Когда вновь перевожу взгляд на крыши домов, то кажется, будто вижу свечение на одной из улиц. Приглядываюсь и понимаю, что оказалась права.

Там свет. Точно не от фонарика, потому что он слишком яркий. Первая мысль – это та парочка, но она тут же рассеивается, когда я вижу, как из-за угла поворачивает автомобиль с выключенными фарами, останавливаясь неподалеку от нашего здания.

По инерции делаю шаг назад, отступая в темноту, будто те люди могут меня увидеть на седьмом этаже.

Из машины выходят четверо мужчин с винтовками и что-то говорят.

Я возвращаюсь обратно, испытывая страх, уже привыкнув к нему, и подношу руку к ликтору, чтобы разбудить его, но даже не успеваю это сделать, потому что Зейн достает откуда-то нож и подносит его к моей шеи, поэтому замираю, а он открывает глаза.

– Там люди на машине, – произношу совсем тихо и сглатываю, смотря в его голубые глаза, которые отчетливо видны даже в темноте.

Парень убирает нож и встает, идя следом за мной, когда я рукой указываю на окно и машину внизу.

Ему требуется меньше минуты, чтобы оценить ситуацию.

– Буди брата и собирайтесь. Только ни звука.

Я киваю, хоть он этого и не видит, продолжая смотреть вниз.

Возвращаюсь к Тоби, и очень тихо мы собираем вещи за пару минут, ожидая, что делать дальше.

Зейн достает нож, тот самый, а мне и Тоби велит взять по пистолету, не прибегая к винтовке.

– Это одни из самоубийц. Вероятно, они так и не примкнули ни к одной из общин, потому что машина точно не принадлежит им.

– Как ты это понял?

– Потому что это машина одного из ликторов, – я не знала, что у них есть собственный транспорт, – и только самоубийца решился бы взять его, то есть человек либо отчаявшийся, либо не знающий. То есть эти люди, вероятно, в поисках запасов, в том числе и кафоликона. И они сделают ради него всё. Я постараюсь сделать всё тихо, но если не получится, тогда вам придется использовать оружие. Наша цель – автомобиль.

Спускаясь на первый этаж, я понимаю, что сейчас нам либо очень сильно повезло, либо наоборот.

Уже внизу Зейн выглядывает и велит нам двигаться строго за ним.

Я беру Тоби за руку, как и делаю это всегда, и мы выходим, перебегая к противоположному зданию и оставаясь пока что незамеченными.

– Обойдем их.

Зейн уверенно идет впереди, словно его вообще не волнует четыре здоровенных мужика.

Когда мы проходим мимо разбитой витрины магазина, то он велит нам с Тоби ждать его здесь.

– Семь минут. Если через семь минут я не вернусь, то значит мне потребуется помощь и ваши навыки в стрельбе.

Хреновые навыки, должна заметить.

Он уходит, и я засекаю время, чувствуя опять те поганые чувства. Отчаяние. И страх. Непрерывный поток мыслей терзает мою душу, как волны, накатывающиеся на берег, оставляя только ракушки воспоминаний. Каждое мгновение тянется как вечность, и тишина вокруг становится удушающей. Я пытаюсь найти в себе силы, чтобы не поддаваться панике. Правда, выходит так себе. Вдыхаю, пытаясь усмирить бурю, которая разрывает меня изнутри.

Минуты кажутся часами, и ожидание только подливает масла в наше состояние с братом. Я не слышу ни криков, ни каких-либо голосов, ничего, что…

– Ну, ничего себе! – я дергаюсь от голоса незнакомца и запоздало поднимаю пистолет, разворачиваясь и смотря на мужчину, застегивающего ширинку и выходящего откуда-то из глубины этого магазина. Должно быть, здесь два входа. – Не ожидал увидеть здесь хоть одну живую душонку, – улыбается он и вообще не обращает внимания на пистолет, направленный на него. Мужчина тоже с оружием, винтовкой, направленной на меня. Видимо, он не совсем сумасшедший. – Тише, кошечка, опусти пистолет, пока не поранилась и малому скажи.

– Нет, – цежу сквозь зубы, пытаясь понять, сколько времени уже прошло.

– Откуда вы тут взялись? Впрочем, это неважно. Давайте опускайте ваши игрушечные пистолеты и едем с нами, – он подходит всё ближе, и я понимаю, что ему где-то около сорока, – мы найдем для вас двоих применение и даже оставим в живых.

– Еще шаг, и я выстрелю!

– Да, пожалуйста, – он почти смеется, и тело покрывается нехорошими мурашками, – только имей в виду, что тогда я нажму на курок и пристрелю малого. – В подтверждении своих слов мужчина переводит дуло винтовки на брата. – Так что не глупите. У вас есть же кафоликон? Советую его отдать по-хорошему.

Незнакомец останавливается в пяти шагах от нас, а я чувствую, как холодная капля пота стекает по моему виску.

Напряжение в воздухе нарастает, как натянутая струна, готовая лопнуть в любой момент. Я ощущаю, как замирает время, и мир вокруг нас исчезает.

– Кошечка, ты хоть кого-то убивала? – не отвечаю. – Нет, я так понимаю, а я вот убивал. И поверь, такую кошечку, как ты мне не хочется убивать, но я сделаю это, если ты нахер не опустишь пистолет и малого не заставишь поступить также!

Мои руки, сжимающие оружие, дрожат. Его рация начинают шипеть, отчего мужчина хмурится и слегка склоняет голову, чтобы уже произнести в рацию, висящую у него на груди:

– Эй, парни, что у вас там? У меня тут приятный сюрприз.

На том конце тишина.

– Парни? – повторяет он и… ничего.

Я же вижу, как из-за угла, откуда недавно вышел он сам, появляется Зейн с ножом в руках. Он бесшумно движется в сторону незнакомца, когда тот ругается и пытается сделать с рацией, думая, что она сломалась.

Если Зейн убьет его, тогда мужчина может по инерции нажать на спусковой крючок и застрелить брата, поэтому я поднимаю руки в знак того, что сдаюсь.

– Опущу оружие, и брат тоже сделает также, если вы тоже его опустите, – говорю ему, неуверенная в том, что он согласится.

– Клади его тогда на пол.

– Хорошо.

– Да, что с ней сегодня нахрен такое?!

Зейн всё ближе, но зачем-то убирает нож обратно. Мужчина, явно думающий, что мы с Тоби не представляем более никакой опасности, опускает винтовку и подзывает нас к себе рукой, в которой держит рацию. Это его ошибка, стоящая жизни.

Ликтор в три шага преодолевает разделяющее их пространство и… сворачивает ему шею, прилагая усилие. Вот так просто… я вижу, как за короткие мгновенья жизнь покидает тело незнакомца. Он мертвым грузом падает на пол, а Зейн забирает его оружие и подходит к нам.

– Оказывается, они разделились. Но я узнал об