Гибель титана - Хайдарали Мирзоевич Усманов

Судя по тому, что она за всё это время не пострадала от перемещающихся по своим орбитам астероидов, это место создатели этой станции выбрали не случайно. Его невозможно заметить извне, если не знать точных координат. Навигационные системы сходят с ума от магнитных искажений, а визуальный контакт часто маскируется астероидами, которые движутся непредсказуемо. Даже Пограничная стража не рискует углубляться сюда без крайней нужды – потеря дронов и разведчиков тут считается нормой. Такие системы иногда называют “могильниками звёзд” – в них скапливаются заброшенные станции, останки кораблей, потерянные экспедиции, тайники беглецов и торговцев. Здесь умирают легенды и рождаются слухи.

Именно эта Звёздная система, в которую плавно и практически незаметно вошёл “Клинок Пустоты”, даже по меркам пограничных территорий считалась забытой. Здесь не было ни пригодных для терраформирования планет, ни значимых маршрутов. Как уже говорилось ранее, здесь имелся только одинокий красный карлик, тускло светящий в инфракрасном спектре, и многоуровневый астероидный пояс, будто раздробленные кости прадавшего мира, вращающийся в вечной тишине.

По приказу Серга, как только корабль вышел из гиперпрыжка в окраинной зоне системы, Хорус, управляющий корабельный ИИ, тут же активировал протокол “Чистая Тень”.

– Проверяю зону. Начинаю развёртывание разведсетки. – Сухо прозвучал голос Хоруса в командном интерфейсе. И из внешних стволов грузовых контейнеров один за другим стартовали дроны-разведчики, глухие к радиоэфиру и работающие на оптическом анализе, гравиметрических отклонениях и инфракрасном рассеянии. Каждый был мал и быстрый – не больше метра в длину, с вытянутым тельцем, напоминая механических стрекоз.

Они расползлись по всей окружающей территории сотнями, облетая всё – орбиты, гряды астероидов, магнитные всплески от камней с тяжёлыми ядрами, даже мельчайшие фрагменты спутников, могущих быть ловушками. Всё тщательно анализировалось. И только спустя почти два часа – Хорус передал:

– Система абсолютно пуста. Исключая аномальный объект на координатах 882/451. Предположительно – заброшенная станция. Встроена в астероид. Структурная целостность – 62%. Энергосигнатура – незначительная, но стабильная.

Услышав такие выводы, Серг только кивнул, опираясь на перила обзорной галереи.

– Переходим к сближению. Без активации основного хода. Только гравитационные микропрыжки и траектории по инерции. Сначала высылай боевой заслон.

"Клинок Пустоты" начал свой манёвр сближения с астероидным поясом напоминало скальпель в операционной. Ведь длина “Клинка Пустоты”, два с половиной километра, делала любой манёвр в таком плотном скоплении камней фактически полноценным испытанием для всей навигационной и системы управления кораблём. Хорус корректировал курс буквально каждые полсекунды, маневровые двигатели рыскали на доли градуса, боковые стабилизаторы создавали противоудары, сглаживая резонансы. “Клинок” двигался плавно, как подводная змея, затаившись в тени кусков железоникелевого щебня.

Огромные камни дрейфовали медленно, но неумолимо, и даже кратковременное столкновение с ними могло быть фатальным. Не от повреждений, а от вибрационного резонанса, который мог нарушить траектории орбит астероидов, что могло сильно повлиять на всё ситуацию.

А когда корабль оказался достаточно близко от нужной точки, грузовые створки открылись, и из внутреннего отсека выползли дроны передовой группы. И началась первичная высадка. Сначала вперёд пошли боевые юниты. Высокие, четырёхногие, каждый по два с половиной метра ростом, они двигались с хищной пластикой и оружием на встроенных стойках. Плазменные пушки, высокочастотные резаки, и даже грави-глушители. Они не нуждались в приказах. Хорус направлял их как продолжение себя. Они провели зачистку внешней оболочки станции, проверили герметичность, наличие минных ловушек и засад. Только убедившись, что внутри нет ни движения, ни сигнатур живых существ, они дали сигнал следующей волне.

Следом пришли технические дроны, напоминающие механических крабов и змей: они вползали в разрывы, отщелкивали аварийные панели, активировали переборки. Их задача – восстановить доступ, подключить питание, собрать данные.

И наконец-то, третьими вошли исследовательские юниты – дроны с тонкими манипуляторами, сенсорными головами, с оборудованием для съёмок, сканирования и пробоотбора. Некоторые были оснащены криоконтейнерами, другие – нейросканерами. Их задачей было понять, что здесь произошло, и что можно использовать.

Серг всё это время наблюдал с командной палубы, где в проекционном куполе развернулась трёхмерная модель станции, формируемая в реальном времени. Он не спешил идти сам. Его интересовало, кто был последним хозяином этой станции, и зачем она снова активировалась после стольких лет молчания.

Он ещё не знал, что под одним из герметичных люков, покрытым вековой пылью и механическими заклёпками, дроны найдут нечто, что не было построено теми разумными, которых он знал, или хотя бы чьи технологии мог бы уже опознать.

Сейчас эта станция дрейфовала в тени двух гигантских астероидов, словно раковина древнего моллюска, застрявшая в каменном водовороте. Внутри неё всё было иным. Старым. Живым. Сломанным. Странно – но не мёртвым. И когда дроны Серга осторожно состыковались с одним из герметичных шлюзов – внешне покрытым слоем замёрзшей влаги, кристаллизованной пылью и следами окисления – воздухом внутри всё ещё можно было дышать. Условно. Если не считать запаха. Но Серг решил не рисковать таким образом. И даже надел на себя один из защитных скафов, как здесь называли скафандры, чтобы не заразиться, если там была какая-нибудь зараза.

Первым отсеком была весьма своеобразная приёмная капсула. Внутри всё было застывшим моментом прошлого. Коридор мёртво-серого цвета, панельный, с пружинящей металлической решёткой под ногами. Пыль всё ещё висела в воздухе, как дым. Свет от фонарей дронов прорезал мрак, выхватывая детали – пожухшие пластиковые обивки, провода, висящие с потолка, старые разметки на полу – местами стирающиеся, местами заклеенные давно выцветшими ремонтными заплатками. Стенды для скафандров – пусты, хотя некоторые ещё держались на магнитных зажимах. Один, видно, был сорван, след от ботинка так и остался в пыли.

На стене в этом помещении висел пожелтевший логотип. Когда-то станция принадлежала какой-то весьма необычной Исследовательской гильдии Третьего Соглашения, что существовала на территории Империи Арганс до прихода Храма Единого. Судя по всему – это был какой-то тайный, и возможно лаже военный опорный узел. Один из тех, что строились для освоения далеких приграничных систем. А затем – был кем-то… Заброшен… Или захвачен?

Потом был обнаружен полноценный жилой модуль и командный сектор. Внутри располагались каюты и лаборатории, спроектированные по модульному принципу. Каюты – крошечные, утилитарные. В некоторых всё осталось почти нетронутым: личные вещи, старая одежда, даже записи в бортовом терминале, хранящие дневники – дроны загрузили их на проверку. В них говорилось о “нештатных визитах” и тревожных решениях руководства. Командный сектор был куполообразным, с обрушившейся частью потолка. Под аварийной балкой всё ещё светилась панель ручного управления, похоже, кто-то в последний момент пытался отключить систему безопасности.

Внутри