Из стали и соломы - Эрика Айви Роджерс

Шарлотта ощутила разрастающееся негодование. Принц смеялся, словно это было воссоединение старых друзей. Словно указ, подписанный им, не стал причиной смерти ее брата. Если физическое напряжение не выманило тьму, возможно, этого удастся добиться с помощью эмоциональной атаки.

– Значит, она заставила вас? – спросила Шарлотта.

– Что? – отозвался принц.

– Шер.

В голосе Мики звучала предупреждающая нотка, но он провел рукой по волосам и отвернулся.

– Указ, – пояснила Шарлотта. – Кардинал заставила вас его подписать?

Улыбка Артюса дрогнула. Он сунул трясущуюся руку в карман и наклонился к Мике, чтобы прошептать ему что-то на ухо.

– Я отлучусь на мгновение, – сказал тот, а затем исчез в коридоре, который соединял «джунгли» с дворцом.

– Думаю, нам нужно выпить воды, леди Сэнд, – предложил принц. – Чтобы прочистить горло от пыли.

Шарлотта заметила смену темы и вместе с Уортом и Артюсом пошла к шатру в дальнем краю поля. Тут не было стульев, лишь длинные столы, уставленные кувшинами с водой и подносами с деревянными чашками. Когда они втроем вошли под навес, слуга кинулся к отдельному столику, наполнил три бокала на тонких ножках и передал их Артюсу, Шарлотте и Уорту. Шарлотте казалось невероятно странным пить из хрустальных бокалов, когда она ощущала песок с тренировочного поля на зубах.

Артюс вздохнул:

– Не поймите меня неправильно, леди Сэнд. Хотелось бы мне, чтобы все произошло по-другому.

– Ваши слова звучат так, словно у вас не было выбора, – сказал Уорт.

Артюс рассмеялся, но в этом едва слышном звуке не было ни капли веселья.

– Указ издан, – сказал принц. – И даже если бы я захотел вернуть Орден на его законное место, подопечный Безмолвных Богов не обладает большой властью. А именно таковым я и буду считаться до моей коронации.

Слова Артюса звучали фальшиво – даже, возможно, заученно, – и Шарлотте захотелось разгадать его истинные намерения. Этот разговор казался ей испытанием. Пусть он стоял, одной рукой упершись в бедро, а в другой сжимая бокал, всей своей позой показывая безразличие, по выражению лица Артюса было понятно – он признал поражение. По тому, как он опустил плечи, по тому, как легко непролитые слезы выступили на его ресницах, Шарлотта поняла, что это чувство для него не ново.

Солнце поднялось выше, и тени под шатром сгустились. Артюс вздрогнул и немедленно вышел из-под навеса на солнце, а Шарлотта направила свое сознание в самый темный уголок «джунглей». Аромат лаванды хлынул из ее Стража и окутал принца, но в тенях ничего не было.

– Вы в порядке, ваше высочество? – спросила она.

Улыбка вернулась на лицо Артюса, и он передал свой бокал слуге.

– С чего мне быть не в порядке?

– Мика сказал, что вы видите разные вещи, – объяснила Шарлотта. – Вещи, с которыми мы, возможно, могли бы вам помочь.

Артюс фыркнул, и в его улыбке появилась печаль.

– Так же, как ваш Орден помог мне десять лет назад, когда погибли мои родители? Если вы позволите мне говорить честно, леди Сэнд, именно Орден выбрал этот указ задолго до того, как я его подписал.

Шарлотта разинула рот, но появление Мики спасло ее от того, чтобы бросить в лицо принцу необдуманный ответ. Мика передал принцу маленький серебряный поднос, и, хотя во время их поединка Артюс вел себя весьма легкомысленно, в оценивающем взгляде, которым он наградил Шарлотту, от былой беззаботности не осталось и следа. Он постучал по подносу изящным дрожащим пальцем.

– Я должен попросить у вас прощения, леди Сэнд. Пастор. Я не могу ждать.

Артюс снял крышку с блюда, на котором лежал флакон с ярко-голубой жидкостью. Стоявший рядом с ней Уорт напрягся. L’Аpaisement – «Умиротворение» – так назывался дурман, предназначавшийся для того, чтобы успокаивать или утешать. Считалось, что он делал страдания более выносимыми, но Шарлотта никогда не слышала о том, чтобы это средство использовали на территории королевства Ниво.

Артюс мрачно улыбнулся:

– Весьма уместно, что это мой цвет, не так ли?

Принц вновь встретился с Шарлоттой взглядом, и она надеялась, что он почувствовал ее искренность, когда заговорила вновь:

– Неважно, что случилось за эти десять лет. Сейчас вы можете нам доверять.

Артюс громко рассмеялся. Остальным солдатам на арене могло показаться, будто Шарлотта рассказала блестящую шутку. Зеленые глаза принца сверкнули.

– Люди часто говорят это. Леди Сэнд, я жду, когда кто-нибудь докажет это делом.

Артюс направился обратно к шатру, и Уорт проводил его взглядом. На лбу Стража от беспокойства пролегла морщинка. От него исходил аромат лаванды, влажный и тяжелый.

– Ну и? – шепотом спросил Мика. – Мой друг сходит с ума?

Шарлотта пожала плечами:

– Я не почувствовала призраков и не уверена, что он сходит с ума.

– Ты ничего не говорил про дурман, – рявкнул Уорт. – Откуда тебе знать, что это не он превращает его в параноика?

– О, определенно превращает, – откликнулся Мика. – Но эта дрянь лишь обостряет проблему, существовавшую раньше.

– Ты сказал, что Артюс хотел нашей помощи, но он винит Орден, – вмешалась Шарлотта.

– Я сказал, что ему нужна ваша помощь, – поправил ее Мика. – Разумеется, он винит Орден. И себя. За то, что случилось в ту ночь, когда умерли его родители. За незавидное положение, в котором он оказался, – Артюс бессилен; по сути, он пленник.

– И все же он доверяет кардиналу? – спросил Уорт.

– Это не доверие, – ответил Мика. – Кардинал достает для него l’Аpaisement. Это средство унимало его приступы паники, когда он был младше. Теперь он должен принимать его, чтобы продолжать нормально функционировать, но никто не знает, где она его достает. Принц привязан к кардиналу, даже если бы ему хотелось, чтобы все вышло иначе.

– И все же ты остаешься рядом с ним? – спросила Шарлотта кузена.

Мика печально улыбнулся, но в его глазах не сияли привычные насмешливые искорки.

– Кто может понять его лучше, чем я? – спросил он. – Кто еще знает, каково это – постоянно видеть разочарование на лицах окружающих, даже если они считают, что могут его спрятать?

Шарлотта подалась навстречу кузену и обняла его одной рукой за талию. Они никогда всерьез не обсуждали его решение уйти со службы в армии после смерти его брата. Шарлотта пыталась поддержать его, сохранив их отношения такими, какими они были прежде, но теперь она гадала, не нуждался ли Мика в чем-то большем. Его очарование всегда походило на доспехи, но, возможно, эти доспехи вовсе не так прочны, как она всегда считала.

– Никакое ты не разочарование, – заверила она.

Мика шмыгнул носом и положил подбородок ей на макушку.

– И все же. – Усмешка дрожью прокатилась по его груди. Когда Шарлотта отстранилась, взгляд ее кузена был прикован к Уорту. – Я остаюсь, потому что знаю, что Артюс станет лидером, который требуется Ниво. Петрас тоже это знал, и он был согласен с тем, что я не смогу вырвать Артюса из-под контроля кардинала в одиночку. У меня не было способа пошатнуть ее авторитет в глазах народа. Пока не было.

Мика качнул подбородком, указывая на солдат, которые сражались сегодня с Уортом в тренировочном поединке. Теперь они пересказывали это событие каждому, кто готов был слушать.

– Вот что нам нужно, – сказал Мика тихо, но резко. – Нам недостаточно просто выбить почву у Лоррен из-под ног. Мы должны разрушить фундамент, на котором она стоит, так чтобы она целиком провалилась в образовавшуюся дыру.

Мика поцеловал Шарлотту в макушку и пожал руку Уорту, прежде чем вернуться к Артюсу. Уорт и Шарлотта побрели через «джунгли» и поднялись по лестнице на площадку, где висела их верхняя одежда. Они здоровались со всеми, кто их останавливал, и обещали вернуться, как только появится свободное время. Шарлотта застегивала черный кожаный жилет, наблюдая за Уортом. На его челюсти двигались желваки, взгляд аметистовых глаз был устремлен вдаль.

– Что такое? – спросила Шарлотта, когда они вышли на улицы Тютёра.

– Твой кузен не был честен с нами, когда мы прибыли в столицу, – ответил Страж. – Он умолчал о дурмане и о том, какую