Духи Минска - Екатерина Стрингель

– Ванна с туалетом остались, – протянул мужчина, вошел в ванну и стал ботинками прямо на чистый пушистый коврик.

– Заканчивай быстрее, нам еще десять таких же надо обойти. – Женщина в костюме повернулась к Насте. – У вас есть еще две недели на то, чтобы приватизировать квартиру. На вашем месте я бы поторопилась.

– Как две недели? – ее голос окончательно осип, последнюю фразу удалось выдавить только шепотом. – В письме же было написано до первого сентября.

– А вы что думаете, документы на недвижимость за один день готовятся? – Женщине явно доставляло удовольствие видеть страх и растерянность в глазах Насти. – До чего наивная молодежь пошла! Это очень долгий процесс. Валера, идем, я спешу вообще‐то, мне вечером к свекрови на юбилей ехать.

Как только дверь за ними закрылась, Настя заперла ее на два замка и побежала к компьютеру. Она начала искать в интернете информацию, где и как нужно приватизировать квартиру. Везде и правда писали, что на все манипуляции с документами понадобится несколько недель. Начинать надо уже в ближайшие дни, чтобы успеть.

«Так, Настя, без паники. Можно попробовать взять кредит».

Она начала обзванивать банки. В первом ей отказали, потому что она работает менее трех месяцев, во втором отказали, потому что поручителей нет, в третьем – из-за возраста.

Настя без сил рухнула на диван. Телефон завибрировал, пришло сообщение от тети. Там была открытка с цветами, белыми голубями и надписью: «С днем памяти святых мучеников Мануила, Савела и Исмаила». Настя скривилась и отложила телефон.

«Легка на помине. Придется все‐таки просить ее помощи? Боюсь, что другого выхода просто нет. Мне не к кому больше обратиться. Никого не осталось».

Бабушек и дедушек давно не было в живых, из ближайших родственников осталась только тетя. Но с ней общаться у Насти не было никакого желания. После церемонии похорон она подошла к ней не с соболезнованиями и словами поддержки, а сразу завела разговор о квартире:

– Слушай, а зачем тебе одной двухкомнатные хоромы? Может, заселим кого, а? Все бумажные дела я возьму на себя. Прибыль пополам поделим.

Настя покраснела и стиснула кулаки, стараясь совладать с собой. Проглотив партию нецензурных слов, выдала ей приличную версию:

– Да как вы можете сейчас думать о деньгах? Ваша сестра мертва. Моя мама. А вам лишь бы нажиться на этом. Эта квартира – все, что у меня осталось от родителей. И не вам решать, что с ней делать.

– Все мы когда‐нибудь умрем, – философски заметила тетя. – Но жить тебе на что‐то ведь надо.

Все в поминальном зале повернулись и смотрели на них. Настя заплакала и убежала.

– Это для твоего же блага! – крикнула она вдогонку.

После этого они больше ни разу не виделись. Настя каждый раз находила причину, чтобы с ней не встречаться. Тетю это не смущало, и она с завидной регулярностью отправляла ей картинки в Viber по случаю любого праздника.

Настя свернулась калачиком, обняла себя за колени и зарыдала. Потом подействовали лекарства, и она опять уснула.

Когда Настя проснулась, сердце бешено стучало, а все тело ломило. В горле уже не было такой острой боли, но заложило нос и стало трудно дышать. За окном, как назло, было солнечно, весело кричали дети, скрипели несмазанные качели, лаяли собаки и щебетали птицы. Закатное солнце проникало в комнату и наполняло ее теплым светом.

В телефоне было несколько десятков непрочитанных сообщений. Настя посмотрела на них, отложила телефон и откинулась обратно на подушку. Потом снова взяла его в руки, открыла сообщение тети и написала:

Привет. Кажется, мне нужна твоя помощь. Можешь приехать?

И минуты не прошло, как тетя позвонила и начала говорить непривычно милым и участливым голосом, допытываться, что произошло и чем она может помочь. Обычно он был меланхоличным или недовольным. Поводов находилось всегда много: слишком жарко, слишком холодно, слишком высокие цены, слишком открытое платье у незнакомой девушки, слишком вежливый консультант, слишком все не так. Если вдруг она была довольна, это означало, что у кого‐то из ее окружения произошло что‐то плохое: кто‐то развелся, кого‐то посадили, кого‐то уволили с работы – или узнала чью‐то постыдную тайну.

Она работала главным бухгалтером на заводе, и единственное, что ее действительно радовало, – это деньги. Причем тратить она их не любила. Всегда покупала все самое дешевое, со скидками, одевалась невзрачно, редко раскошеливалась на новые вещи детям. Все заработанные честным и не очень трудом деньги она вкладывала в недвижимость. Так она купила сыновьям по квартире и, пока они не достигли совершеннолетия, сдавала задорого, откладывала и копила на что‐то еще. На что она копила – никто не знал. Ее муж был простым водителем грузовика, всю зарплату отдавал жене. Милейший мужчина, но совершенно безвольный: делал все по ее указке, отчего страдал и втихаря выпивал, пока она не видит.

Тетя Тамара приехала через двадцать минут, как будто бы только и ждала этого звонка. Она появилась на пороге с пластиковым контейнером в руках, в котором лежали корзиночки с белковым кремом. На лице сияла широкая улыбка, похожая больше на оскал, и совсем не красила ее вечно недовольное лицо. Короткие темные волосы неподвижно лежали один к одному, намертво скрепленные лаком для волос, а очки с толстыми стеклами визуально увеличивали близко посаженные глаза.

– Настенька, ты заболела? – наигранно всплеснула руками тетя Тамара. – Сказала бы мне, я бы тебе лекарств привезла.

– Спасибо, у меня все есть, – угрюмо ответила Настя.

– Ну и славненько. – Болезнь мгновенно перестала ее интересовать. – Если что‐то надо – говори, отправлю к тебе Гену: он привезет. У меня самой столько работы сейчас, до ночи сижу за отчетами. Понабирали непонятно кого в компанию, приходится все за ними переделывать. Бестолочи. А как твоя работа? Я слышала, ты пошла работать продавцом?

– Нет. Я работаю торговым агентом. Это разные вещи, – с трудом выдавила из себя Настя, пока они шли на кухню. Горло разрывало от боли.

– И тебя взяли без образования и опыта работы? – Тетя удивленно вскинула бровь.

– Да, взяли, и получается очень даже неплохо.

Настя старалась сдерживать закипающий внутри гнев. У тети Тамары был настоящий талант обесценивать все вокруг. Чтобы отвлечься, Настя начала делать чай.

– А я ведь говорила, что нужно идти учиться на нормальную профессию, а не эта твоя мазня красками. Этим на жизнь не заработать. Хотя твой бестолковый отец не разделял моего мнения и хотел, чтобы ты сама решила, куда хочешь идти учиться.