Духи Минска - Екатерина Стрингель

двери, видимо, Лена договорила по телефону. Настя вздрогнула и встала, чтобы вернуться в комнату, но ей мешал пройти телескоп. Андрей тоже встал и попытался пройти. Они столкнулись, Настя потеряла равновесие и чуть не упала, он поймал ее за талию, чтобы предотвратить падение, и притянул к себе. Их лица оказались очень близко, Настя почувствовала легкий аромат парфюма и его дыхание с запахом шоколада.

– Я все порешала! – из комнаты донесся довольный голос Лены.

Андрей и Настя отпрянули друг от друга, как будто их застали за детской шалостью, а затем пошли в комнату.

– Так, короче. – Лена выставила вперед руку, показывая, что у нее все под контролем. – Какую‐то часть из тех Анн, которые не в Минске, возьмет на себя моя преподавательница истории, Екатерина Ивановна. Я ее разбудила, правда, но не суть. Она готова помочь и сможет их обзвонить.

– Она может сказать потенциальным Аннам, что она преподавательница истории Беларуси в институте и ей нужна информация от них. Думаю, с таким запросом они расскажут ей всю подноготную, – подхватила Настя.

– Она может приступить к обзвону завтра с утра, нужно выслать ей список контактов.

– Отлично! – радостно воскликнула Настя. – Я отпросилась у Бориса на пару дней и могу объехать нескольких Анн. Семь адресов точно успею проверить. Лен, ты сможешь кого‐нибудь объехать?

– К троим успею, думаю, заскочить. Не забывай, я заменяю тебя по маршруту. Останется еще пять кандидаток.

– Я тоже могу обзвонить, – робко предложил Андрей. – Объехать не смогу из-за работы: у нас там все очень строго, но обзвонить могу.

Они сели втроем возле ноутбука Андрея и принялись распределять кандидаток. По привычке Настя начала проставлять порядковые номера адресам, чтобы составить маршрут: она каждый раз так делала перед рабочим днем.

Они еще долго сидели и придумывали план, что делать дальше, если они не найдут нужную Анну. Сколько они ни думали, на ум ничего не приходило. Вариант был только один – найти ее.

На следующий день Настя проснулась еще до звонка будильника. Ей было тяжело дышать из-за заложенного носа, а во рту пересохло. Болезнь шла на спад, но чувствовала она себя все еще плохо. Настя приготовила крепкий кофе со сливками и разогрела в микроволновке вчерашний пирог, который принесла Лена. Между пышным бисквитным тестом лежала щедрая сырная начинка с зеленью. Она мысленно поблагодарила бабушку Лены.

Анна Николаевна тоже ведь наверняка чья‐то бабушка. Интересно, какие у нее отношения с детьми и внуками? Печет ли она им пироги? Помогает ли в воспитании? Сидит ли на лавочке с другими бабулями? Или, может, все лето проводит на огороде? Какая она, сестра призрака?

Настя начала объезд потенциальных Анн. Первых двух не было в Минске на момент бомбардировок: одна в сороковые жила в Гомельской области, вторая – в Могилевской. Третья Анна росла в семье с тремя сестрами, братьев у нее никогда не было. Четвертая Анна оказалась слабослышащей от рождения. Пятая была дочерью директора завода, и, когда началась война, они уехали всей семьей на Кавказ. В Минск она вернулась только спустя двадцать лет.

Все это время Настя была на связи с Леной и Екатериной Ивановной. Лена объезжала адреса по пути в магазины, а Екатерина Ивановна обзванивала всех между парами. Но ни одна из Анн не подходила. Две оставшиеся Анны в Настином списке тоже оказались не теми: одна из них никогда не видела своего настоящего отца, а другая до войны жила совсем в другом районе.

Настя вышла из подъезда трехэтажного дома в районе Осмоловка от последней потенциальной Анны и рухнула на скамейку. Двор был очень аккуратный, обжитый: возле подъезда росли цветы в клумбах, среди деревьев стояли кованые качели, а чуть дальше в кустах – мангал, аккуратные лавочки и столик. Возле мангала мужчина средних лет раздувал угли газетой. Кажется, у них намечался пикник.

Из подъезда вышла лже-Анна Николаевна. Она шла вместе с другими бабушками к столику среди кустов. Они несли в руках бокалы для вина, фрукты, разложенные по тарелкам, колбасную нарезку. Они носили продукты в несколько заходов, пока на столике не закончилось место, в то время как мужчина у мангала жарил мясо.

К ним подтянулось еще несколько жителей из подъезда, они все разместились на скамейках и начали накладывать по тарелкам аппетитный шашлык. Ароматы стояли невероятные, прямо как на даче, когда Настя с семьей выбиралась туда в летние выходные. У Насти начало сводить живот от голода и тоски.

Ей пришло сообщение от Лены:

Я всех объехала, Екатерина Ивановна тоже всех обзвонила. Пусто.

Настя откинулась на спинку скамейки, запрокинула голову к небу и жалобно пискнула. Не было сил ни встать, ни поехать домой.

«Вся надежда осталась на Андрея. Вдруг ему удалось найти ту самую Анну Николаевну».

Ее размышления прервал звонок.

– Привет. Как ты там? – голос Андрея был тихим и успокаивающим.

– Привет, я‐то неплохо, но результаты не очень. А у тебя как? – ответила Настя, тяжело вздохнув.

– У меня тоже. Обзвонил всех пятерых, ни одна не подошла по описаниям. Мне очень жаль. Ты только не расстраивайся. Мы обязательно найдем ее! Я верю в это. Хочешь, я приеду сегодня, вместе подумаем, как быть дальше? – Андрей говорил таким же тоном, каким отец успокаивал Настю, когда она падала и сильно расшибала коленку.

Они договорились о встрече у ее подъезда, Настя встала и собиралась уже идти в сторону метро, но Анна Николаевна, к которой она ходила пообщаться, заметила ее и окликнула:

– О, Настя! Подойди сюда, пожалуйста. – В одной руке приятная интеллигентная женщина с жемчужными сережками держала вилку с шашлыком, в другой – бокал вина. Настя послушно подошла. – Присаживайся, дорогая. Витя, положи девочке шашлыка и овощей.

– Нет, что вы. Мне уже пора идти. – Настин живот предательски заурчал.

– Ничего не знаю, – строго сказала Анна Николаевна. – Пока не скушаешь кусок шашлыка и не попробуешь мой фирменный салат с руколой, мы тебя никуда не отпустим!

Соседи разместились на скамейке кучнее и освободили место для Насти. Они обсуждали маленький магазинчик в соседнем доме. Виктор, который жарил шашлыки, работал архитектором и рассуждал о том, что через пятнадцать лет все частные магазины исчезнут. Их поглотят сети, а гастрономы вымрут как вид. Никто не пытался его переубедить. Эпоха традиционной торговли неизбежно умрет, и наступит эпоха бизнеса и маркетинга.

Настя аккуратно откусила еще теплый шашлык, почувствовала на языке вкус специй и дыма, с аппетитом проглотила его, и тепло начало