Духи Минска - Екатерина Стрингель

так же тихо ответила Настя, вдыхая терпкий аромат духов. – Тот самый момент, которого я ждала все время поисков. Я мечтаю о том, чтобы все это закончилось и дух Паши освободился.

– А ты будешь рассказывать Анне Николаевне о том, что он стал призраком?

– Я не знаю. – Она уткнулась головой ему в плечо, не желая об этом думать. – Весь мой рассказ звучит как бред сумасшедшего. Она, как человек старой закалки, тоже может решить, что я свихнулась, и будет вправе. Если бы мне такое рассказали еще пару месяцев назад, я бы не поверила, поэтому буду действовать по ситуации.

– Ну что, пойдем? – прошептал Андрей и взял Настю за руку.

– Да, я готова. – Она отпрянула и выпрямилась.

Андрей открыл перед ней тяжелую дубовую дверь, и они вошли в темный подъезд. Холл очень напоминал питерские парадные: высокие потолки, черно-белая мозаика на полу, аккуратные красные ящики для почты с резными номерами квартир. Лифта в доме не было, пришлось идти на четвертый этаж пешком.

Они поднялись и остановились, чтобы восстановить дыхание. Запыхавшись, было бы тяжело объяснить, кто они такие и чего хотят. Через пару минут дыхание выровнялось, но сердце все еще сильно колотилось от волнения. Настя приближала палец к звонку и опускала его три раза. На четвертый она зажмурилась, нажала и сразу же отошла к Андрею.

Было слышно, как кто‐то суетится за дверью, но открывать не спешит. Настя и Андрей стояли и терпеливо ждали, периодически обмениваясь взглядами. Он потянулся, чтобы взять Настю за руку, но в этот момент послышался щелчок открывающегося замка. Дверь резко распахнулась, и запахло жареной картошкой с луком. На пороге появилась женщина с короткими светлыми волосами в голубом халате с цветами.

– Марина Владимировна?! – Настя ахнула от неожиданности.

– Настя? – В дверях стояла продавец магазина «Стрела».

Марина Владимировна и Настя смотрели друг на друга и не двигались.

– Доброй ночи, – Андрей прервал неловкую паузу. – Извините, а здесь ли проживает Александра Николаевна?

– Да. Это моя мама.

Глава 2. Дом с лепниной

Настя и Андрей сидели на кухне и ждали, пока Марина Владимировна сделает чай. Настя с интересом рассматривала интерьер: местами протертый линолеум, старые, но аккуратные кухонные шкафчики, глиняные горшки, самовар и резная хлебница. Александра Николаевна сидела на деревянном стуле и рассматривала гостей. Ее глаза, затянутые старческой пеленой, казались очень уставшими. Сколько ужаса им пришлось увидеть за время войны? Как долго сердце училось снова верить в добро и радоваться жизни?

Александра Николаевна поглаживала по голове лежащего на коленях рыжего мейн-куна с кличкой Мачете. Он тихо мурчал, подставляя то одно ухо, то другое. Настя внимательно наблюдала за каждым ее движением, решаясь заговорить.

– Настенька, может, расскажешь уже, как ты здесь оказалась и что тебе нужно от моей мамы? – Марина Владимировна поставила на стол вазочку с кокосовым печеньем и села за стол.

Женщины были очень похожи: у обеих широкие скулы, добрые голубые глаза и вздернутый кверху нос. И обе с одинаковым удивлением смотрели на Настю.

– Все дело в том… – неловко начала объяснять Настя. – Что ко мне в руки попал один очень интересный документ: завещание вашего деда, отца Александры Николаевны.

– Брехня, – резко ответила старушка. – Доча, не слушай эту нахалку. Мой отец давно мертв и никакого завещания не оставлял.

Александра Николаевна со злостью посмотрела на Настю. Марина Владимировна быстро моргала и переводила взгляд с мамы на Настю и обратно.

Настя открыла рюкзак, висевший на спинке стула, достала оттуда пожелтевшую от времени бумагу и протянула ее Марине Владимировне, подумав, что у ее мамы может быть плохое зрение и она ничего не увидит.

– Здесь сказано, что в случае смерти все имущество семьи Панфиловых переходит жене Татьяне и детям, Анне и Павлу, в равных долях. Кто такие Панфиловы? У нас таких в роду не было, – удивленно читала Марина Николаевна, сосредоточенно всматриваясь в текст. – Дальше тут перечисляется мебель, бытовая техника и дом в деревне Крупцы. Настенька, ты, наверное, ошиблась.

Александра Николаевна принялась нервно теребить подол своего халата, на ее лице застыло искреннее удивление.

– Откуда это у вас? – Она, не мигая, уставилась на Настю и Андрея.

– Ну, раз мы ошиблись и Панфиловой Анны Николаевны здесь нет, мы, пожалуй, пойдем. – Настя встала, забрала завещание из рук Марины Владимировны и начала складывать в рюкзак.

Андрей непонимающе посмотрел на Настю, но тоже встал со стула и направился к выходу из кухни. Руки старушки затряслись, она беспокойно мотала головой.

– Стойте! – старушка окликнула Настю и Андрея, которые уже шли обуваться.

– Нахалке пора домой. Не вижу поводов оставаться, – обиженно сказала Настя.

– Ладно. Раньше меня звали Анной, Александрой я стала после совершеннолетия.

Марина Владимировна повернулась к маме и удивленно посмотрела ей в глаза. Настя и Андрей сели обратно на свои места.

– Мама, о чем ты говоришь? Какая Анна? – Продавец непонимающе мотала головой.

– Да, дочь. Когда‐то очень давно я поменяла свое имя. – Старушка тяжело вздохнула и опустила глаза.

– Но зачем?! – не унималась Марина Владимировна.

– Хотела забыть о своей прошлой жизни! Я пережила слишком много… От рождения меня звали Анна Николаевна Панфилова, но после войны мне захотелось поскорее забыть это имя.

– Но ты мне говорила, что была в другой стране во время войны! – Марина Владимировна закрыла лицо ладонями, а Анна Николаевна перевела взгляд на окно, выходящее во двор.

– Я хотела уберечь тебя от этих ужасов. Такое лучше не знать, – мягко сказала старушка.

– Мамочка, но зачем? Почему надо было скрывать это от меня? – На глазах Марины Владимировны появились слезы.

– Потому что я так решила, – строго сказала ее мама. – То, что происходило на войне, – это только моя ноша.

Настя снова вытащила завещание из рюкзака и протянула его старушке. Она достала очки из кармана халата и начала читать, держа лист руками с легким тремором. С каждой строчкой ее плечи сильнее опускались, а дыхание становилось тише. Наконец она отложила завещание и мокрыми от слез глазами посмотрела на Настю.

– Откуда это у вас? – повторила старушка.

– Ваш брат рассказал про тайник, и там я нашла завещание, – тихо сказала Настя.

– Мой брат мертв. Я видела своими глазами, как это случилось.

– У тебя был брат?! – У Марины Владимировны еще сильнее округлились глаза, а брови поднялись.

– Он помер, когда мне было семь лет, – ответила Анна Николаевна.

Настя тихо заговорила, старательно подбирая слова:

– Это правда, он действительно погиб. Но не