Право на дом - Анна Щучкина

А я, исцеляющая болезни, должна помочь Эйри. Во что бы то ни стало.

* * *

Лежа на кровати, окутанная вязкой тьмой, я пыталась вновь почувствовать присутствие поблизости белого фарффла, но почему-то сегодня ничего не получалось. Все мои упорные, отчаянные усилия оставались тщетными.

Я вздрогнула, услышав щелчок дверного замка. Вгляделась в полумрак, впитывающий очертания, но за звуком не последовало никакого движения. Тогда, преодолев страх, я подошла к двери и осторожно открыла ее: никого. Это удивило и озадачило меня, но еще сильнее поразило вдруг зародившееся внутри знакомое ощущение – связь с фарффлом. Бессловесная, глубокая, неуловимая. Его присутствие утешало меня, манило в неизвестность чем-то пленительным и до боли родным. Зажатая в тисках обиды и одиночества, я нуждалась в прикосновении к этому теплу и позволила связующей нити влечь меня, несмотря на страх и неизвестность.

Каждый шаг по длинному коридору давался с трудом, но приближал меня к свободе. Наконец я увидела узкую крутую лестницу, словно приглашающую углубиться еще дальше в подземелья.

С осторожностью, проверяя прочность каждой ступени, я начала спускаться. Снизу доносилась тихая песня на непонятном языке. Но мелодия казалась знакомой, словно забытая колыбельная из далекого детства. Охваченная необъяснимой болью и радостью, я смахнула непрошеную слезу.

Он заметил меня сразу, разглядел в пространстве между теней. В ярких глазах мелькнула искра удивления. Это чувство сменила паника, и фарффл, словно напуганный зверек, отпрянул, сдавленно охнув.

Этот неожиданный звук эхом рассыпался по углам подземелья. Ниточка воспоминаний вспыхнула, возвращая к жизни картины далекого прошлого, и расплеталась прямо на глазах.

* * *

– Аниса, идем играть! – проскулила моя подруга Лив. – У нас всего пара оборотов, а потом госпожа Корнелия опять позовет скучать над манускриптами.

– Идите без меня, – рассеянно ответила я, погруженная в свои мысли.

Меня всегда интересовали существа, живущие бок о бок с нами, и порой из-за этого я попадала в неприятности. Пусть так произойдет и в этот раз, ничего не могу с собой поделать! Ждать еще год, чтобы увидеть тех, кого пока прячут от нас в странных маленьких клетках?

Фыркнув, я присела на корточки и стала осторожно пробираться к высоким деревьям.

Устремленные в небо стволы напоминали колонны древнего храма. Корни сплетались в сложные узоры так крепко, будто на них держался весь наш огромный мир. Зеленые листья почти что касались облаков. Свет аккуратно просачивался сквозь плотные кроны и рассыпался пятнышками по земле – будто боялся и стеснялся быть здесь. Не то что я! В воздухе приятно пахло мхом, корой и листьями, а еще недавно прошедшим дождем. Я распрямилась, чтобы вдохнуть побольше, и наконец разглядела развешенные по ветвям клетки.

Все они оказались пустыми, кроме одной. В лесной тишине мир, казалось, затаил дыхание, чувствуя присутствие магии, которую излучала клетка. Внутри нее находилось существо редкой красоты – крошечные рога, шкурка белая – только ужасно грязная. Такой маленький! Наверное, детеныш. Он дрожал, и я протянула ему свою накидку.

– Не бойся меня!

Малыш только сильнее сжался и заплакал. Страх в его глазах разрывал сердце на части. Так хотелось что-нибудь сделать, чтобы утешить и детеныша, и себя… Поэтому я тихонько запела любимую мамину колыбельную.

Заслушавшись, фарффл забрался под мою накидку и вскоре перестал дрожать. Однако стоило мне прерваться, чтобы перевести дыхание, он резко сказал:

– Уйди! Меня накажут из-за твоего любопытства.

– Если уйду, придется забрать накидку. На всех моих вещах есть метка. Они поймут, – грустно ответила я, вдруг устыдившись своего благородного происхождения. – Давай я посижу тут, пока ты полностью не согреешься? Могу даже принести чего-нибудь поесть.

Фарффл уставился на меня с недоумением, а потом запыхтел, сбросил накидку и швырнул ее прямо в грязь.

– Убирайся!

– Эй! – Я принялась отряхивать накидку. – Зачем ты так?!

Мне стало очень обидно. Хотела поступить правильно, проявить заботу о том, кто слабее, а он… Мама ведь говорила, что на добро отвечают только добром…

– Ничего мне от тебя не нужно! – не унимался фарффл, плюясь в мою сторону и бешено мечась по клетке. – Проклятая дитто! Вы, отвратительные создания, убиваете всех, кого не смогли подчинить! Моих друзей, мою семью! Драконов! Прочь отсюда, отродье! Прочь!

И я убежала оттуда в страхе и слезах – так быстро, что несколько раз падала, разбивая колени.

* * *

Прошла пара дней, прежде чем я набралась смелости вновь подойти к клеткам. Там оказалось пусто. Неужели…

Нет, он жив! Иначе и быть не может. Зажав под мышкой туго свернутый плед и подняв с земли принесенную корзину со снедью, я направилась туда, где пахнет сыростью, а не омытой дождиком листвой.

Нам, детям, запрещалось даже думать о подземелье крепости. Но я никогда не искала легких путей.

Ночная тьма окутала все вокруг, и две луны светили так ярко, будто наблюдали за мной и поддерживали мою решимость. Я знала каждый уголок этой крепости, потому что мы с друзьями обожали исследовать ее, предпочитая места, в которые нас не хотели пускать взрослые. Мой новый знакомый фарффл оказался именно в таком месте: сидел в темноте, в очень крепко сколоченной клетке.

– Привет! – осторожно произнесла я, давая понять, что теперь он не один. – Я принесла тебе плед и еду. Самую вкусную, какую нашла. – Очень осторожно просунув все это сквозь прутья клетки, я отступила, чтобы не испугать его. – Меня зовут Аниса. Давай дружить. Пожалуйста, не обижай меня… – Слезы вновь выступили у меня на глазах, и я вытерла лицо рукавом. – Друзей нельзя обижать!

– Ты мне не друг, а враг! – резко ответил он, и эта фраза глубоко ранила меня, словно ударила по руке, протянутой в знак дружбы.

Разве можно так говорить? Разве я не проявила к нему доброту? Уже дважды!

Не намереваясь сдаваться, я воскликнула:

– Нет, ты мой таинственный друг!

Злобно опустив рога, фарффл швырнул в меня куском сыра и собирался что-то ответить, но мы оба притихли, услышав шаги наверху. Их я испугалась сильнее, чем гнева своего друга, и со всех ног помчалась к себе в комнату. Прижавшись изнутри к закрытой двери, я чувствовала, как колотится сердце. В ушах гудело, слезы текли по щекам. Почему он так со мной? Но его нельзя бросать в беде. Ведь я обещала маме, что никогда так не поступлю.

Следующей ночью я снова пришла к нему с едой и надеждой. И улыбнулась, увидев, что он завернулся в мой плед. Очень-очень хороший знак.

– Привет! Я принесла тебе поесть.

У прутьев решетки лежали остатки вчерашнего ужина и стояла миска с