Право на дом - Анна Щучкина

class="p1">Глупцы. Они в полной мере осознают весь ужас своего положения лишь тогда, когда окажутся в моих руках. Я вновь взглянул на Эйри, и в груди разгорелось пламя – всепоглощающий гнев.

Слабое дыхание едва нарушало тишину этой кельи. Опустившись на одно колено, я коснулся лба Эйри и похолодел – такой ледяной оказалась нежная кожа. С моих губ сорвался шепот, отчаянный зов – самое прекрасное на свете имя.

Эйри не открыла глаза, однако будто почувствовала мое присутствие. Ее губы едва заметно шевельнулись, произнеся слово, которое я не смог разобрать. Даже такой слабый отклик пробудил во мне чувства и воспоминания, сковывающие крепче любой цепи.

* * *

Старый дом ведьмы, укрытый тенью деревьев, стоял в окружении высоких трав. Казалось, он целиком построен из осколков прошлого: серый камень, обветшалая черепица и покосившиеся ставни, давно не знавшие краски. Этот дом был частью деревни, не просто основанной онемасами, но когда-то рожденной самими силами природы.

У крыльца стояла простая деревянная скамейка, местами потрескавшаяся и потемневшая от времени. На ней сидела Эйри, окутанная ароматом дикой лаванды. Тонкие пальцы ловко разбирали соцветия, и горячий воздух наполнялся запахами, создающими ощущение уюта.

Я молча сел рядом с ней, не в силах заставить роящиеся в мыслях слова сорваться наконец с губ.

Мне хотелось навсегда остаться тут, вместе с Эйри. Мой мир непрерывно тонул в хаосе, и лишь ее улыбка могла подарить утешение. Сейчас я снова видел ту, в которую влюбился, – юную Эйри с легкими черными локонами, танцующими на ветру, с лицом без единого шрама. Конечно, этого места не существовало: в нем воплотилась старая, утратившая смысл версия прошлого – до того, как мое проклятие переплелось с судьбой Эйри.

– Долго будешь молчать? – спросила она, разбивая тишину. – Мне казалось, что ты придешь намного раньше.

Мне стало больно от этих слов. Мягкий и любопытный взгляд Эйри проникал прямо в сердце. Видеть ее такой безмятежной… мучительно. Ведь это та самая Эйри, которую я встретил, когда только пришел к Костералю. Та, что легко улыбалась, не зная, какой ужас ей предстоит пережить. Именно ее я любил. Но ничто никогда рядом со мной не оставалось светлым. Мои дары, мои проклятия – я затронул и ее. Погубил своей тенью.

Эйри нахмурилась – тонкая морщинка появилась у переносицы – и опять взялась за лаванду. Даже из травы собеседник получше, чем из меня.

– Молчишь. Надеюсь, у тебя там все в порядке, – вновь заговорила Эйри, не поднимая взгляда. – Наверное, ты злишься. Думаешь, что я не должна была соглашаться на это. Но здесь, сейчас… в этой деревне я впервые за долгое время чувствую себя счастливой, Аллистир. Знаешь, так странно. Как будто вернулась в прошлое. – Она улыбнулась уголком губ и сжала в руках пучок лаванды. – Кстати, хочу сказать спасибо. За то, что ты помог мне избежать ночных кошмаров. Без тебя это место выглядело бы скорее заброшенным, чем уютным. И все же… – Эйри задумчиво посмотрела вдаль. – Как думаешь, если я умру… то попаду сюда? Или это всего лишь обман?

Слова застряли в горле. Я не мог отозваться сразу, слишком больно было слышать это от нее.

– Тебе бы этого хотелось? – наконец выдавил я.

– Мне хочется покоя, Аллистир. Как и всем душам, которые коснулись смерти.

Это была моя вина. Не поднимая глаз, я выдохнул:

– Покой… Мне тоже хотелось бы остаться тут, рядом… Но некроманты не живут там, где живут онемасы. И даже после смерти мне здесь не место.

Она неожиданно повернулась и посмотрела на меня с лукавым блеском в глазах. Ее лицо озарила та самая лучезарная, почти дерзкая улыбка, которую я так хорошо помнил.

– Ну, может быть… Посмотрим, как все сложится, – легко, почти что весело сказала Эйри. – Просто окажись здесь. Прошу тебя, окажись.

– Моя душа давно продана, – ответил я тихо. – Разбита и разорвана на столько частей, что сама смерть не знает, что со мной делать.

Улыбка Эйри поблекла. Она отложила травы, и ее голос стал серьезным, но не потерял привычной хрупкости.

– Аллистир… пообещай мне. Можешь?

Эйри посмотрела на меня, как только она могла смотреть – так открыто, будто знала, что ради этого взгляда я свернул бы горы.

Мой язык прилип к нёбу. Просидеть бы на этой скамейке еще сотню лет – все лучше, чем отвечать. Но…

– Обещаю… – произнес я и, почувствовав вкус собственной боли, добавил: – Не возвращать тебя к жизни.

– Спасибо, – прошептала Эйри, пару мгновений будто пытаясь рассмотреть в моем лице больше, чем я готов был показать, и вернулась к своей лаванде.

Легкий ветерок садился к нам на колени, шевелил тонкие нити цветов. Эйри аккуратно расправляла их, как будто этот жест мог вернуть порядок в наш хаотичный мир.

Мы снова замолчали, но уже по-другому: напряженное ожидание сменилось спокойствием.

– Интересно, как перемешиваются воспоминания, – заметила Эйри. – Иногда я думаю о тех временах, когда мы сидели у костра. Твоя серьезность всегда смешила меня, ты казался таким строгим. А иногда вспоминаю, как впервые увидела тебя рядом с Костералем. Ты стоял с таким… как это назвать? Бдительным видом? Было странно и любопытно. – Она вновь улыбнулась, но я видел, что мысли утягивают ее все глубже. – Я часто думаю, что ты слишком много взял на себя, Аллистир. Все случившееся, вся эта тьма… Ты не виноват. Не больше, чем остальные. Не будь тебя, Костераль нашел бы другого некроманта, – пугающе спокойно сказала она о том, что так долго разрывало меня на части. Но я молчал. Эйри подняла голову, посмотрела вокруг, на деревню онемасов, дышащую шепотом трав. – Это место напоминает мне другой мир. Чистый. Не такой, каким был наш. Я ни о чем не жалею и снова прошла бы этим путем… но хочу сама выбрать, когда и как остановиться.

Мы сидели еще долго. Нужные слова сказаны. Все остальное оставалось между нами. И все же… Я вновь посмотрел на Эйри, надеясь запомнить каждую черту любимого лица. Чистое, нежное выражение. Спокойствие. Силу, которая пугала и манила меня, потому что я был слабее.

– Обещаю, – повторил я.

Она лишь слегка кивнула в ответ.

* * *

Остальные в этом сыром зловонном помещении даже не заметили нашего разговора с Эйри. Все избегали смотреть в мою сторону, понимая, чем чревато любое неосторожное движение.

Я коснулся висящего на шее амулета – артефакта, который мои враги никогда не решились бы даже тронуть. Темный кожаный шнур уже потрепало временем, и сам кулон покрылся тонкими трещинами, словно переплетающимися нитями магии.