Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

остальных шестерых пленниц тоже перетащили на нос корабля. Одной за другой им ломали ноги, и их преисполненные муки вопли сливались с завываниями причудливого хора, возносящего под управлением тана хвалу богам.

Стоило лишь какой-нибудь из женщин перестать стенать, как один из наро-вотанов выходил вперед, дабы нанести ей новое увечье. Каратели были на редкость изобретательны: перебитые руки, сломанные пальцы, раздробленные ребра, удары шипастой палицей в интимные части тела, вспоротые животы, из которых, петля за петлей, вываливаются кишки… Только когда жертва не могла уже выносить пытку или переставала кричать, захлебнувшись собственной кровью, наро-вотан обрывал ее жизнь точным ударом палицы по черепу.

Когда ритуальное жертвоприношение завершилось и последняя из пленниц умолкла навеки, многие из наро-вотанов, наро и кулеков вздохнули с облегчением. Даже закаленным в боях бывалым воинам столь жестокие пытки показались чрезмерными.

Кутанрово улыбнулась наро-вотанам, заставившим пленниц исполнить песнь для божественной аудитории, и объявила:

– Боги довольны.

Наро-вотаны, лица которых нервно подергивались, кивнули в ответ.

Затем Кутанрово несколько раз громко хлопнула в ладоши.

Из помещений, расположенных под палубой города-корабля, начали вылезать шаманы, державшие в руках черепа, полные алых ягод. Сначала они, раздавая священные плоды, обошли наро-вотанов, а затем и остальных членов команды. Собравшиеся воины зачерпывали ягоды горстями, отправляли их в рот и жевали, словно бы стараясь утолить дикий голод, не обращая внимания на то, как кроваво-красный сок стекает по подбородку. Когда волшебство разлилось по жилам, льуку успокоились. Образы пирующих богов и гордых воинов на облачных гаринафинах заполнили их умы, а по всем членам заструилась бешеная энергия, ищущая выхода.

Кутанрово удовлетворенно рассмеялась. Ягоды тольусы были удачной находкой. Ну что же, от этих пиратов есть хоть какой-то прок.

Тайные сделки Танванаки с морскими разбойниками всегда тревожили ее. Настойчивое стремление пэкьу заполучить опытных мастеров дара выдавало, на взгляд Кутанрово, недостаток веры в традиции льуку. Тем не менее она неохотно согласилась с Танванаки, что набранное из туземцев войско следует оснащать туземным же оружием: не хватало еще позволить варварам летать на гаринафинах или воевать костяными палицами.

И все-таки Кутанрово Ага внимательно приглядывала за пиратами, склонными наживы ради провозить в Укьу-Тааса контрабанду: по большей части это были резные фигурки ложных богов, освященные в храмах на не покоренных пока еще островах Дара, и книги с изречениями мудрецов ано, которые высоко ценились среди туземных чиновников, продолжавших тайком придерживаться своих варварских обычаев.

(Честно говоря, Кутанрово страстно желала избавиться от всех этих чиновников-аборигенов, но они, словно пастушьи собаки, помогали удерживать в подчинении многочисленное подневольное население. «Нам нужно прореживать стадо и все сильнее сокращать число грязных дара-рааки, – размышляла тан. – В этом залог решения всех проблем».)

Именно у таких вот промышляющих контрабандой пиратов Кутанрово и конфисковала первую партию особых ягод тольусы. И ее удивило вовсе не то, что это растение распространилось на других островах Дара – в конечном счете в Укьу-Тааса их запас доставили с полосы земли на острове Полумесяца, – а то, какими круглыми и сочными были эти плоды: куда более привлекательными, чем ягоды той привычной разновидности, которую выращивали под надзором войск на плантациях на Руи и Дасу.

Кутанрово мгновенно разглядела еще одну возможность усилить свою личную власть. Тольуса являлась важнейшим компонентом, необходимым для здоровья и размножения гаринафинов, и скудные запасы этих ягод в Укьу-Тааса находились под контролем Гозтан Рьото, последней еще удержавшейся у власти сторонницы политики мирного сосуществования, поскольку именно ей Танванаки поручила командовать отрядами всадников на гаринафинах. Но помимо этого использование тольусы входило в религиозные обряды, и Кутанрово приходилось выпрашивать ягоды у Гозтан, а та расщедривалась крайне неохотно. Будь в распоряжении у Кутанрово запас тольусы, она перестала бы зависеть от ненавистной соперницы и еще на шаг приблизилась бы к полному низвержению той.

Однако ее план сохранить конфискованный у пиратов груз тольусы только для себя едва не сорвался. Безымянный шпион Танванаки прознал о контрабандистах и уже собирался доложить о находке пэкьу. Кутанрово перехватила его в последний момент и постаралась переубедить: ну какой смысл беспокоить пэкьу по таким пустяковым делам, когда у нее забот и так полон рот!

Однако ни уговоры, ни угрозы не помогали. Шпион не допускал даже мысли что-либо утаить от Танванаки. Она – богиня, непогрешимая, вездесущая и всеведущая… Наслушавшись достаточно, Кутанрово просто-напросто убила его.

Вообще-то, тану не по душе было поступать так с собратьями-льуку, но этот человек всегда внушал ей беспокойство. Без роду без племени, без имени, он попросту не вписывался ни в какие привычные рамки. А то, что этот тип вдобавок был отличным пловцом – неслыханный талант среди льуку, – лишь еще больше настораживало: с этим парнем явно что-то не так. В общем, Кутанрово давно уже хотела избавиться от него.

Честно говоря, больше всего тан опасалась того, что шпион этот служил глазами и ушами Танванаки и мог докладывать ей в обход самой Кутанрово. Она уже постепенно заменила охрану и прислугу Танванаки, внедрив повсюду своих людей, но так и не смогла убедить пэкьу передать под ее начало того безымянного шпиона.

Кутанрово считала важным оберегать пэкьу, тщательно контролируя получаемую ею информацию. Факты никогда не существуют сами по себе, они формируются восприятием. А потому очень многое – объем собранного урожая, число убитых туземцев, поголовье стад и отар и прочее – требовало надлежащего контекста и интерпретации, чтобы быть (правильно) понятым как свидетельство успеха карательной политики Кутанрово. Танванаки и без того частенько критиковала Кутанрово и не прислушивалась к ее доводам. Позволив пэкьу получать сведения, предварительно не подвергнув их должной фильтрации, означало сделать ее уязвимой к обману и манипуляциям со стороны коварных соглашателей.

Все зависит от точки зрения. Если хорошенько подумать, то убийство безымянного шпиона было со стороны Кутанрово высшим актом преданности интересам государства. Что ж, она готова обагрить руки кровью льуку, если это позволит уберечь пэкьу от роковых заблуждений.

Именно поэтому она обвинила в гибели шпиона туземных вредителей и, дабы утешить сильно опечалившуюся Танванаки, проявила необычайное рвение, истребив целую деревню.

Принесенные ею жертвы оказались не напрасными. Изъятые у пиратов ягоды действовали гораздо сильнее традиционной разновидности тольусы, а употреблявшие их говорили о более продолжительных и ярких грезах-видениях, делавших их ближе к богам.

Кутанрово сочла новый сорт тольусы своего рода знамением свыше. Если растение из Укьу сумело не только укорениться в Дара, но и измениться к лучшему, не означает ли сие, что народ Укьу тоже приживется здесь и сделается еще сильнее и могущественнее, чем был прежде? Льуку из Укьу-Тааса станут более