Зачарованная река - Ребекка Росс

Торин протянул руку и погладил волосы девушки.

– Не возвращайся туда, Сидра. Никогда не возвращайся к тому озеру.

Она встретила его взгляд. В ее глазах было сожаление и печаль, но также намек на непокорность, и он знал, что не может приказывать ей, даже ради того, чтобы уберечь свое сердце.

Сидра отвернулась, чтобы снять котелок с огня, не дав Торину возможности сказать что-либо еще. Она принесла котелок и разлила рагу по двум мискам.

Торин сел напротив нее. Он пытался есть, но еда была на вкус словно пепел. Он разломил лепешку и предложил жене кусок, но Сидра тоже ела с трудом, только водила ложкой по рагу.

Вскоре они отложили еду и решили отдохнуть.

Сидра погасила огонь и легла на бок. Торин неспешно снял сапоги и грязную одежду, затем осторожно улегся на кровать рядом с ней. Он задул свечу и уставился в темноту. Сидра лежала к нему спиной, и расстояние между ними казалось пропастью.

Он не знал, как преодолеть этот разрыв, как утешить ее, когда его собственная душа была в отчаянии. Его мысли блуждали теми же тропами, что и он сам бродил весь день. Он продолжал представлять Мэйзи, испуганную и раненую. Почему он не мог ее найти?

Торин ощутил нарастающее напряжение во всем теле. Он не мог вздохнуть. Его паника обернулась крылатым существом, бившимся в его грудной клетке. Это чувство хотело поглотить его, но он сосредоточился на том, что было осязаемо вокруг, – на мягкой постели, на аромате лаванды на подушке, на дыхании Сидры.

Она всхлипывала, словно плакала, пытаясь скрыть это от него.

Мысли Торина вернулись к жене. Он хотел прикоснуться к ней, но не знал, хочет ли она того же. Он предпочел оставаться неподвижным, скованным неуверенностью, и на его лице отпечаталась боль, пока он слушал, как рыдания Сидры утихают.

Он вспомнил, как впервые встретил свою будущую жену четыре года назад.

Тогда Торин ехал верхом по долине Скалистой Гавани, что было редкостью, поскольку это было одно из самых спокойных мест на острове, населенное пастухами и их кочующими стадами. Он не патрулировал долину с первого года своей службы, но по какой-то причине, возвращаясь домой с патруля, выбрал восточную дорогу.

Он думал о Мэйзи. Ей было восемь месяцев, и Грэм приглядывал за ней днем. Но это не могло продолжаться вечно. Торин знал, что должен лучше заботиться о своей дочери.

Его жеребец испугался тени от порыва ветра в ветвях дуба. Торина выбросило из седла, и он тут же приземлился в грязь лицом. Левое плечо заныло от боли. Капитан даже не мог вспомнить, когда в последний раз его сбрасывала лошадь.

Смущенный, он поднялся и отряхнул грязь с одежды, надеясь, что никто, кроме духов, не видел, как он упал. Плечо было вывихнуто. Он стиснул зубы, когда один из юных стражников рысью подъехал к нему.

– Тебе помочь с лошадью, Торин?

– Нет.

Жеребец Торина ускакал в сторону одного из домиков. Жестом мужчина велел стражнику идти дальше, а сам направился за лошадью.

– Как удачно вышло, – крикнул ему вслед стражник.

– Что именно? – раздраженно спросил Торин.

– Ну, там живет Сэнга Кэмпбелл с внучкой.

Сэнга Кэмпбелл была лекарем замка. Она лично ухаживала за лэрдом и его семьей и славилась своим мастерством. Несмотря на это, Торин не знал, что у нее есть внучка, и не мог понять, что имел в виду стражник.

– Ну и что с того, что у нее есть внучка? – Торин развел руками и тут же поморщился от боли.

– Ее внучка тоже целительница, знаешь ли. Уверен, она с радостью вправит тебе плечо. – Довольный стражник ускакал вниз по дороге, а Торин, ругаясь, наконец нагнал свою лошадь во дворе Кэмпбеллов.

Их дом был тихим. Казалось, что никого нет, и Торин остановился, разглядывая сад. Он никогда не видел более ухоженного и красивого двора.

Капитан привязал коня к воротам и подошел к входной двери, спугнув с крыльца кошку. Он постучал и стал ждать, прислушиваясь к звукам, доносящимся из дома.

Дверь открыла Сидра.

На ней была простая домашняя одежда. На щеке осталось пятнышко грязи. Длинные черные волосы были распущены и спадали на плечи, в них запутался одинокий цветок. Все его мысли внезапно рассеялись при виде нее, и он ничего не сказал.

– Кто там, Сидра? – донесся из дома голос пожилой женщины – Сенги.

– Я его не знаю, – ответила Сидра, к великому изумлению Торина. Почти все на Востоке знали, кто он такой. Он был племянником вождя и уважаемым членом Восточной Стражи… – Какой-то мужчина, чья лошадь только что съела всю морковь в моем саду.

Торин покраснел.

– Простите меня. Но, кажется, я вывихнул плечо.

– Кажется? – переспросила Сидра, и ее взгляд скользнул к его плечу. – Ах да, вывихнули. Заходите. Моя бабушка вам поможет.

– Это Торин Тамерлейн? – спросил Сенга, узнав голос капитана, когда он последовал за Сидрой в дом. Уважаемая целительница сидела за столом, перемалывая травы в ступке. Но не она вправляла ему плечо. Это сделала Сидра.

Торин остро ощутил прикосновение ее рук к своему рукаву, когда она возвращала плечо на место. Это застало его врасплох: как же долго он был безразличен ко всему. Последние восемь месяцев он не жил, а просто существовал. И все же он ощутил руки Сидры, словно они были солнечным светом, разгоняющим остатки тумана.

– Это очень необычно, – сказал он, когда Сидра завязывала повязку на его руке. – Меня сбросило с лошади. Не могу вспомнить, когда это случалось в последний раз. Такое редко случается, знаете ли. А может, и не знаете, ведь мы встречаемся впервые. – Он запинался, словно у него во рту был чертополох.

Сидра только улыбнулась.

Ее бабушка слышала их, хотя они сидели на другом конце комнаты, у медленно тлеющих углей очага. Сенга перестала измельчать травы, и в доме воцарилась тишина. Лишь пение птиц доносилось сквозь приоткрытые ставни да мурлыканье кошки на пледе.

– Почему я никогда не видел тебя раньше? – прошептал Торин, обращаясь к Сидре.

Девушка встретила его взгляд. Ее глаза были цвета дикого меда. Веснушки украшали щеки и переносицу. Одна из них находилась в уголке ее губ.

Торин чувствовал, что должен был знать ее. Он бы обязательно запомнил, если бы видел ее раньше. Ее бабушка часто посещала город, заботясь о его дяде и кузине. Разве не должна была ее ученица сопровождать Сенгу?

– Признаюсь, – начала Сидра хрипло, – я видела тебя раньше,