«Персефона». Дорога в ад 2 - Кристиан Бэд

Кольцевые лифты техники остановили, большую часть коридоров обесточили. Горели только направляющие линии да аварийные светильники с живыми бактериями. И — никого вокруг.

Уже на крейсерской скорости коридоры «Персефоны» стали гулкими и безлюдными. Тем, кто не на дежурстве, спецраспоряжением капитана запрещалось без необходимости покидать каюты. Для их же безопасности.

Если идти от устава — то гайки кэп закрутил слишком круто, а если от практики — то были суда, где уже на рейде «не боевым» членам команды запрещалось шляться по кораблю без чётко поставленной цели. И шустрые замполичи загодя перекрывали доступ в бассейны, спортзалы, оранжереи.

В рейде до боя — рукой подать. И в боевой обстановке сигнал «атака» разрешения не спрашивает, и не каждый сумеет добраться до своей каюты и пристегнуться к койке, если он в этот момент сидит без штанов в сауне или втихаря осваивает запасы технического алкоголя на нижней палубе.

А ещё кто-то в экипаже обязательно окажется на рейде в первый раз, словит панику, загремит в медблок и сломает схему дежурств. Лучше уж сразу всех на цепь посадить — вернее.

Капитанское распоряжение не касалось только пилотов. Чем выше скорость, тем спокойнее они чувствуют себя в мешанине времени и пространства. Они адаптированы к непривычным ощущениям запредельно больших скоростей.

Субсветовая — это ведь уже совсем иная физика пространства. И за бортом, и под толстой многослойной обшивкой крейсера — тоже.

Время словно бы замедляется. А коридор, когда идёшь по нему, чуть покачивает, как будто под ногами палуба настоящего древнего корабля, плывущего по воде.

На небольших скоростях это не чувствуется, напротив, до какого-то момента нарастающее ускорение стабилизирует судно. Но уже на крейсерской скорости (в одну десятую световой) палубу начинает «болтать», и пилоты оживляются. В них растёт убеждение, что скорость обязательно закончится дракой. Обычно так и бывает.

Страха нет. Бой — точно такое же дежурство, как и все прочие.

Просто основной состав спускается в ангар вместе со сменным, а в турели загоняют в два раза больше бегунков.

По турелям, пронизывающим крейсер, словно подземная кольцевая дорога с лучами-выходами на обшивку, тоже перемещаются шлюпки. Это ОАК — автоматические огневые карманы. При необходимости крейсер способен такой карман отстрелить в космос, и он превратится в обычную шлюпку-двойку, а его пилоты: из бегунков — в автономщиков.

Сложно? Так на то и война.

Рэма медик до дежурства не допустил. Удивился хорошим анализам, но сказал, что есть ещё и установленные для реабилитации сроки, а значит — минимум сутки — никаких вылетов.

Парень разозлился, конечно, но помочь тут не мог никто, даже капитан. И сейчас он без особой нужды тащился в малый технический ангар, провожая Бо.

Зачем провожал? А непонятно было, зачем капитан Келли вызвал пилота основного состава в технический ангар. Оттуда обычно не стартуют.

Капитан Келли был заместителем кэпа по части всяческого железа. Странноватым, неразговорчивым умельцем — его поделки говорили о хозяине лучше, чем он сам.

Многое на «Персефоне» было сделано руками Келли. Вот и сейчас он что-то объяснял технической команде с помощью матерных слов и неразборчивого мычания. К нему, однако, привыкли и вполне понимали.

Рэм быстро осмотрелся: шлюпок в техангаре висело восемь. С ними всё ещё возились техи в жёлтых комбинезонах. Где-то работа подходила к концу, где-то кипела.

Все шлюпки были старыми. В той модификации, где реактор антивещества и магнитный привод выведены поверх обшивки на плоское шлюпочное пузо. Судя по выкрикам и манипуляциям, шла сонастройка систем.

Неужели на «Персефоне» решили готовить к бою все шлюпки, что есть в наличии?

Перестраховка, или риски так велики? А Бо тут зачем? На старьё можно и бегунков посадить.

Руки у Рэма зачесались, его потянуло присоединиться к техникам. Парень любил их сложную неторопливую работу — замена блоков, настройка, подгонка…

Он уже шагнул было к одной из шлюпок, где калибровка реактора была в самом разгаре. Но оглянулся на Бо и остался стоять.

Хатт, судя по остановившемуся взгляду, что-то сосредоточенно анализировал.

Значит, дело нечисто? Чего тут Келли опять задумал?

Бо тряхнул головой, возвращаясь из цифровой реальности в ангарную. И парни вместе подошли к зампотеху. Встали рядом со шлюпкой, где настройку уже заканчивали.

— А ты это… чего?.. — спросил Келли Рэма.

Он знал, что медик не дал допуск на вылет. Да и как это скроешь, когда маячок над браслетом пилота предостерегающе мигал.

— За компанию спустился, — пояснил Рэм. — Проводить.

— А… — сказал Келли. — Ну поможешь тогда. Вот… — он указал на шлюпку. Понятно, чего это?..

Рэм пожал плечами.

— Это брандер, — сказал Бо. — Реактор антивещества разбалансирован и при перегрузке или ударе рванёт. Самопроизвольный взрыв тоже возможен — во временном диапазоне — 5–6 часов. Флуктуация антивещества и сейчас в пределах 76,5–77 %. А критический допуск для эксплуатации в далтитовом кожухе — 16,38 %.

Рэм посмотрел на согревший руку браслет.

Бо прислал ему полный перечень возможных воздействий, которое могли дестабилизировать реактор шлюпки и привести к сворачиванию пространства в районе 1–2 кубических единиц.

Келли-то, наверное, и сам это знал. Услышав ответ Бо, он заулыбался, закивал. Лицо его даже заблестело от удовольствия. Ведь он всё это сам накрутил.

Тут нужно исхитриться и не устроить аннигиляционную бомбу, орудуя прямо в ангаре. Дестабилизировать реактор шлюпки критически, но не взорвать.

— А зачем это нужно? — спросил Рэм.

— Эгидрофы… это… — сказал Келли. — На орбите… болтаются. Восемь рыл.

— На орбите Меркурия зафиксированы восемь кораблей, напоминающих эгидрофы времён хаттской войны, — быстро перевёл скомканные пояснения зампотеха Бо. — Только брандеры могут с ними справиться быстро и эффективно. Масса двух эгидрофов предположительно такова, что «Персефону» можно загнать в ангар такого монстра, словно шлюпку. Да и остальные шесть — не многим меньше.

Браслет опять согрелся, рисуя Рэму картинки вражеских эгидрофов с предполагаемыми массами, скоростями, маневренностью.

Картинка впечатляла. Неуклюжие, конечно. И, если судить по разведданным, светочастотные пушки смонтированы в них стационарно, что даёт крейсеру с его подвижными огневыми карманами серьёзные преимущества. Но восемь…

Бо сам, конечно, ничего не смог бы разведать, но к навигационной машине крейсера подключался легко. И сомнений в достоверности данных у Рэма не было.

— Ясно, — сказал он. — А Бо вам зачем нужен, господин капитан?

Келли тоже был в звании капитана, как и Дерен — кэпа это нисколько не парило. Своё управление «Персефоной» он называл агрессивной демократией: «Делайте как хотите, но то, что надо мне».

— Так это… — Капитан Келли пошевелил в воздухе руками. — Программка на шлюпке задаст неуникальное действие. Её могут перехватить. Ну…