Zero Hour - slip

что у вас там под чертовыми Альпами гребанная дыра в реальности! Пустота. Ничего. Они не смогли остановить это дерьмо даже у себя под носом, а знаешь, что это значит?

V. Carrozzi: нет.

A. Miller: дело совсем труба, вот что это значит. Обратный отсчет уже запущен.

V. Carrozzi: погоди. Если там дыра в реальности, то… Не сходится. Мы были там, в одном из поездов, и ничего подобного не видели.

- Странно, - тихо сказал Цезарь, за мгновение возвращая Витторию в реальность.

Мир, еще секунду назад бывший спокойным и стабильным, больше таковым не ощущался.

- Что такое?

Цезарь обернулся. На его лице застыла грустная и даже где-то ностальгическая усмешка.

- Это же Медиолан? – Виттория неуверенно кивнула. Название действительно было похожим, но во всей этой древней географии она совсем не разбиралась, - Я здесь почти десять лет зимовал каждый год. Последний раз проезжал буквально год назад. Тогда он был совсем другим… Очень… Странное ощущение.

Не найдя, что ответить на это странное откровение, Виттория снова уткнулась в телефон.

Ответ от Адель уже ждал, пока она его прочитает.

A. Miller: поставь своему другу виски вечером. Вы выжили только благодаря ему.

Удивленный взгляд скользнул по лысеющему затылку завороженно уставившегося в окно Цезаря.

Чушь какая-то.

V. Carrozzi: ты о чем? Это вообще как?

A. Miller: Виттория, у нас обеих будут огромные проблемы, если я тебе расскажу здесь. Может быть, когда-нибудь еще встретимся лично, тогда объясню. А пока… Просто поставь ему виски. Без него вас всех уже не было бы в живых.

Вряд ли Цезарю понравился бы виски.

Дело, вроде бы решенное, снова запахло керосином, стоило автобусу заехать на автовокзал. Спасатели развернули полноценную операцию – и их уже ожидал целый оперативный штаб. Люди в форме, мобильные пункты помощи – и ряды бесконечных столов под открытым небом.

Все это сулило только одно.

Нормальную процедуру идентификации. Которой Цезарю нужно было избежать любым путем.

Виттория озвучила все свои опасения вслух, но Цезарь только пожал плечами:

- Разберемся. Ты как хочешь, пройти эту идентификацию, или убежать?

- Тебе надо бежать, - резонно заметила она.

- А тебе?

Вопрос поставил ее в тупик на несколько секунд.

- Наверное, тоже бежать, - робко предположила она.

Что происходило в Германии с того момента, как они три дня назад сели на поезд Мюнхен-Гамбург было скрыто за туманом войны – и никакой гарантии что, при любой идентификации, их не задержат на месте, не было.

Адель могла сколько угодно уверять, что убийцы Карстена не объявляли людей в розыск по официальным каналам – но, в конце концов, откуда она могла знать наверняка?

Автобусы остановились – и их выгнали на улицу. Тех, кому была нужна срочная помощь, тут же оформляли и забирали в больницы на скорых. Остальным же предстояла долгая очередь.

Спасительная очередь.

Автобусы подъезжали один за другим – и с каждой новой партией людей, они отходили все дальше и дальше в конец, пока не оказались настолько далеко, что никому из спасателей просто не могло быть их видно.

Выезд и выход с автовокзала отлично просматривались со всех сторон – и людьми и камерами, на которых северяне были просто помешаны, - но больше никто ни за чем не следил. Удивительное явление после пяти лет жизни в Германии.

Помятая черная сумка полетела через разрисованный граффити забор и упала на той стороне с глухим звуком.

- Тебя подсадить? – предложил Цезарь.

- Давай, - Виттория смерила забор недоверчивым взглядом, - Тысячу лет никуда не лазила.

- Я две, - с ухмылкой парировал Цезарь.

Виттория не удержалась, и прыснула в кулак. Наверное, это был хороший знак. Если он начал шутить на эту тему, хотелось надеяться, что он все-таки разобрался, как жить с этой мыслью.

Никто их не хватился. Первые несколько кварталов Виттория, буквально кожей ощущая погоню, оглядывалась каждые несколько секунд, но никто так и не появился у них за спиной и не потребовал остановиться и предъявить документы.

- Ну что, опять на поезд? - лицо Цезаря выдавало то, что он и так знал, каким будет ответ.

Виттория не разочаровала его:

- Гай, я больше не могу видеть эти проклятые поезда! Я думала арендовать машину.

Бесконечные города и дороги, проплывающие за окном, когда ты сидишь в кресле болванчиком, провоцировали сонливость – и бесконечные размышления. Они заволакивали сознание и высасывали из жизни последние оставшиеся краски.

Но все менялось, стоило взять руль в свои руки.

Глава XIII

С каждым километром, что они проезжали, Цезарь мрачнел все сильнее и сильнее.

Проклятую трассу А1 снова перекрыли для ремонтных работ – и, если еще пару часов назад, когда они с первыми лучами солнца выехали из Милана, Виттория не имела ничего против того, чтобы провести за рулем ближайшие 7-8 часов, то сейчас атмосфера в машине буквально давила на мозги.

Дурацкий сериал, идущий фоном на планшете, совершенно не помогал отвлечься – и она с ужасом понимала, что еще несколько часов в таком режиме, и она будет согласна даже на поезд.

Терпение подошло к концу в районе Равенны – и вылилось в один-единственный вопрос:

- Гай, что случилось? На тебе лица нет.

Сонная, провинциальная дорога оправдывала свое географическое положение в том числе отсутствием траффика – и внимания к ней требовался минимум.

- Ничего, - отмахнулся Цезарь, даже не посмотрев на нее, - Воспоминания накатили.

- Ты уже бывал здесь? – приглушив планшет, спросила Виттория.

Цезарь хмыкнул:

- Бывал – это мягко сказано. Ты знала, что ваши дороги лежат поверх наших?

Разделение резануло по ушам. Выросшая в Риме, она привыкла идентифицировать себя как римлянку, но для того, настоящего, древнего римлянина граница между ними была настолько четкой, что он даже ни на секунду не запнулся и не задумался.

- Нет, - Виттория отрицательно помотала головой.

- Я даже не хочу знать, что у вас в школах с историей творится, - вроде бы шутка, но с ноткой едва уловимого разочарования.

- Ничего. Просто я закончила школу 15 лет назад и с тех пор занималась только физикой, - почему-то Виттория принялась оправдываться.

Цезарь недоверчиво хмыкнул, но все-таки продолжил:

- Прямо перед войной… Я возвращался в Равенну по этой же самой дороге. Не по такой же, по этой.

Внезапно, машина превратилась в минное поле. Яркий образ засиял в голове и