Тысяча ключей Мерлина - Tom Paine

— А выхода особо нет, только Мудрец нас может укрыть. Добровольский не осмелится к нему заявиться. По крайней мере, какое-то время.

— Кто такой Мудрец? — с интересом спросил я.

— Это хранитель-отшельник, — коротко ответил Иваныч.

— Отшельник — это значит, что сегодня его здесь не было, верно?

— Да.

— А разве не все хранители должны появляться на собраниях и подобных дуэлях?

— Должны, но…

— Но этот, назовем его «странный», не появляется ни на одном собрании и ни на одной дуэли, — прервал Иваныча Топор.

— И как Морозов и Довлатова на это реагируют? — слегка возмущенно спросил я.

— Да никак! Они боятся его! — ответил Топор.

— Чего? — удивленно спросил я.

— Двадцать лет назад Морозов, уже будучи ключником несколько лет, был не доволен, что Мудрец не подчинялся ему. Он собрал два десятка хранителей и отправился к нему. Так вот вернулся от Мудреца только лишь Морозов, после чего он слова о Мудреце не говорил и оставил его в покое, никак с ним не контактируя.

— Мудрец убил их всех? И мы едем к нему? — удивленно и немного испугавшись, спросил я.

— Известно точно, что остальных он убил, ибо после этого появились два десятка новых хранителей, включая, кстати, и Топора, — ответил Иваныч, глядя на Топора.

— Ага, все верно. Я слышал, что этот чокнутый специально оставил в живых Морозова, чтобы тот приказал оставить его всем в покое. Это унижение Морозов, наверное, до сих пор не принял. Оттого и не упоминает о нем никогда, — ответил Топор.

— А почему вы уверены, что он нас укроет, а не просто убьет этот Мудрец? И вообще, как он смог победить два десятка хранителей? Я чудом смог добить одного!

— У Мудреца особый клинок… — негромко ответил Иваныч.

— И чем он особенный? — с интересом спросил я.

— Никто не знает его силы, пожалуй, кроме Морозова, но он никогда не говорил какая именно. Но, по всей видимости, она явно превосходит всех нас, — ответил Топор.

— А откуда ты вообще знаешь, где он живет? — спросил я Иваныча.

— Мы с ним знакомы еще до того, как Морозов отправился призвать его к порядку.

— Так ты знаешь, что у него за клинок? — с интересом спросил я.

— Как сказал Топор, знает, вероятно, только Морозов. За все время, что я его знал, я никогда не видел, чтобы он применял клинок, он даже случайно никогда его не призывал. Он безупречно контролирует свой разум и свои эмоции и чувства. Тебе будет чему у него поучиться, — ответил Иваныч.

— А с чего ему нас принимать? — спросил я.

— Он мне должен… — сказал Иваныч и молча направился к машине.

Глава 13

«Ключник выбирается советом* ключников из числа хранителей корпуса.

*Совет ключников — руководящий орган, включающий в себя ключников со всех действующих корпусов. Возглавляет совет бессменно ключник английского корпуса.»

Статья 21 «Кодекса хранителей»

* * *

Мы с Иванычем ехали в машине уже шестой час куда-то на север. Покинув Москву, мы сначала отвезли Топора в бар, он все туда рвался закончить какие-то дела, после чего приедет к Мудрецу вслед за нами. Чему я был в целом рад, потому что переднее пассажирское сиденье освободилось, и я смог пересесть туда наблюдать за проезжаемой местностью, людьми, домами и прочим. Мне сейчас было необходимо спокойствие.

Почти все шесть часов особенно после того как в машине мы остались с Иванычем, у меня перед глазами стояло бездыханное лицо Самойлова. Мысль, что я убил человека, заставляла меня посмотреть на свои руки — руки убийцы. Однако мелькающие деревья немного помогали, периодически забирая с собой образ Самойлова, принося мне недолгое облегчение, но буквально через несколько минут то воспоминание возвращалось…

Машина начала сбавлять ход, в нескольких сотнях метров я заметил по правую сторону от дороги заправку бело-голубого цвета. Сместившись на дополнительную полосу, которая вела как раз к заправке, мы медленно повернули и подъехали к одной из заправочных колонок.

Выйдя из машины, Иваныч открыл крышку бензобака, затем вставил ключ в пробку и, повернув его, быстро открутил пробку. Вставив пистолет, мы молча наблюдали, как менялись цифры количества заливаемого топлива. Спустя минуту пистолет отщелкнул, ознаменовав окончание заправки, и Иваныч вытащил пистолет и вернул его на место. Закрыв бак и машину, мы направились в павильон заправки оплатить.

Зайдя в павильон, я увидел кофемашину, а на кассе витрину с различными булочками, сэндвичами и хот-догами. Мой живот истошно заурчал, напомнив мне, что я не ел со вчерашнего вечера. Подойдя к кассе вместе с Иванычем, я негромко произнес, наклонившись к нему:

— Может, возьмем чего-нибудь поесть?

— Честно говоря хотел предложить тоже самое. После утренней «разминки» страшно есть хочется, — ответил Иваныч, после чего обратился к девушке на кассе, — четвертая колонка, и еще если можно два хот-дога!

— И два больших капучино! — добавил я, пока девушка не пробила в кассе.

— Да и два больших капучино, — повторил Иваныч, глядя на девушку, занесшую палец над кассой, ожидая подтверждения моего заказа Иванычем.

Забив заказ, девушка озвучила стоимость, и Иваныч достал кошелек, отсчитав нужное количество наличных денег. Девушка, поморщив лоб, с недовольным видом взяла деньги, после чего открыла денежный ящик, принялась отсчитывать сдачу, бормоча себе под нос что-то о том, что уже все давно пользуются картами, а остальные все оплачивают телефонами.

Недовольно отсчитав сдачу, девушка протянула деньги, после чего направилась готовить наши хот-доги, изредка поглядывая на нас и что-то бормоча под нос.

Усадив Иваныча за столик, я направился к кофейному аппарату наливать наши напитки. Не успел я налить кофе, как прозвучал голос девушки, объявив, что наши хот-доги готовы. Поставив наши напитки на столик, я забрал хот-доги, поблагодарив девушку, и вновь вернулся за столик.

Откусив первый кусок, он быстро опустился в желудок, и его приятный вкус наполнил все во мне. Кусок за куском опускались в желудок, отчего голод улетучивался, а желудок словно расцветал, как засохшая земля, которую обильно полили.

Запив хот-дог, от удовольствия я даже закрыл глаза, и все время, пока я ел, мой разум не вспоминал лицо Самойлова, и сейчас мне вообще не хотелось о чем-либо думать. Единственное, о чем я периодически думал за последние дни и сейчас вновь вспомнил — это о маме и предстоящей операции. Даже не смотря на то, что Топор сказал, что врачи уверены в успехе операции, я все равно волновался и старался не думать, что может пойти что-то не так.

Смотря в панорамные окна павильона