Экспедиция «Велес» - Екатерина Витальевна Белецкая

— Тень не призрак, — покачала головой сказительница.

— А кто же он тогда? — удивился Ит.

— Он Тень. Призракам свойственно появляться и потом исчезать, Тень же постоянно находится рядом с правителем. Поэтому определение «призрак» ему точно не подходит.

— Ладно, пусть так, — кивнул Ит. — В принципе, это неважно. В общем, с наукой пока ничего не понятно.

— Нетерпение никого не украшает, — сказительница покачала головой. — Тебе придется дождаться продолжения, путник.

— Это понятно, собственно, я и не возражал вроде бы, — справедливо заметил Ит. — Но, если честно, я пока так и не понял, к чему это всё идёт? Как-то странно, честно говоря. Развитие событий… ну, сомнительное, скажем так. Мораль — её вообще нет, как таковой. Жестокость — для сказки она явно излишняя. Я про современные адаптации сказок, конечно. В старинных вариантах жестокости хоть отбавляй, но там она тоже несколько иная.

— Например? — прищурилась сказительница.

— «Мертвое тело», — пожал плечами Ит. — В сборнике Афанасьева есть два варианта этой сказки. Там некий человек либо сам убивает мать, либо она просто умирает, а он хитростью наживается на этом. Подстраивает разные ситуации. То сани сбили мать, и ему платят. То попадья паленом по голове ей дала, и от него откупаются деньгами… в общем, если не вдаваться в подробности, то в этой сказке речь идет о жестокости бытовой, и выгода от этой жестокости самая что ни на есть прямая. Деньги. А тут что? Весьма сомнительное предприятие по избавлению от приведения, которое торчит рядом. Надел бы этот правитель темные очки, чтобы хуже было видно Тень, и жил бы себе дальше спокойно.

Сказительница усмехнулась.

— Многие именно так и поступают. Живут себе спокойно в тёмных очках, чтобы не видеть, что происходит. До встречи, путник. Я буду ждать тебя, — сказала она, и рассыпалась каскадом золотистых искр.

* * *

— Рыжий, там сегодня ну очень интересно получилось… — начал Ит, едва сняв визор, и тут осекся и остановился. — Ты чего? Что-то случилось?

Скрипач кивнул.

— Да, — сказал он тихо. — Сейчас переодевайся, и пойдем, прогуляемся. Только быстро. Мне надо тебе кое-что показать.

— Срочно?

— Да. Ит, я не шучу.

— Ясно, — коротко ответил Ит. Скинул игровую рубашку, и быстро надел обычную. Он понял: произошло что-то действительно очень серьезное, Скрипач действительно не шутит, он крайне напряжен, и до предела собран. — Сказать можешь?

— Он начал действовать первым, — ответил Скрипач. — Идём. Ты должен увидеть сам.

…Это был нижний ярус, та его часть, которая прилегала к отсеку со скафандрами, и к шлюзу. Людей тут сейчас не было, потому что сюда приходили только для работы снаружи, а эти работы в данный момент попали под запрет. Уже на подходах к модулю Ит замедлил шаг, принюхался, и нахмурился.

— Ацетон, — сказал он тихо. — Ты это имел в виду?

— Нет. Не только.

— Постой, — попросил Ит.

К сильному, резкому запаху ацетона примешивался ещё один.

— Там… — начал Ит.

— Да.

— Кто?

— Надо, чтобы ты увидел это сам, — жестко сказал Скрипач.

* * *

Запах ацетона, нестерпимо сильный, смешивался с таким же сильным запахом крови — Ит тут же понял, что запах этот появился меньше часа назад, кровь была ещё свежей. Они стояли сейчас у входа в нужный отсек, люк оказался приоткрыт, поэтому можно было войти так, чтобы не наследить — и это хорошо, потому что в нынешних условиях зачистить следы качественно будет практически невозможно. Но, в принципе, зачистки бояться им особенно и не нужно — их следы тут и так были в количестве. То есть если кто-то будет снимать генетику, то следы легко объяснятся. Они оба именно отсюда выходили в пространство. Там, дальше, «шкафы» со скафандрами, и шлюз.

— Я первый, — сказал Скрипач. — Ит, один шаг вперед от двери. Только один. Дальше…

— Понял. Идём.

Там, за люком, в этом отсеке, был кровавый ад, и Ит в первую секунду не сообразил, чьё именно тело лежит на полу небольшого помещения, точно по центру, настолько сильно оно было обезображено. Шаг он делать не стал, потому что не хотел рисковать, он замер у входа, и внимательно вгляделся в жуткую картину, которую представлял сейчас собой отсек.

— Это… — начал он, но Скрипач перебил.

— Да. Это Аня. Идём, задерживаться здесь нельзя.

— Наблюдение ты снял?

— Да, но ненадолго. Сам понимаешь.

— Идём, — через несколько секунд сказал Ит. Он уже увидел достаточно.

* * *

— Она была с нами, там, на этой встрече, — Скрипач сидел на своей койке, и смотрел неподвижно куда-то в стену. — Не выступала. Но была.

— Да, выступала Зоя, Аня, по её словам, была просто в группе поддержки, — согласился Ит. — Значит, её заметили. И она… она не спала. Ты говорил с ней до этого? Ну, до того, что случилось?

— Нет. Мы с тобой решили, что говорить будем вдвоем, поэтому пока ты был в «Хороводе», я просто слонялся туда-сюда, делать мне было совершенно нечего.

— А как ты оказался в этом отсеке? — спросил Ит.

— Запах, — Скрипач вздохнул, и, наконец, перевел взгляд на Ита. — Запах ацетона. Про него говорили, помнишь?

— Да, — кивнул Ит. — Конечно, помню. То есть ты почувствовал запах, и пошел проверить, откуда он там?

— Вроде того. Но уже на подходах я понял ровно то же, что и ты. Что там не только запах ацетона. Это было за полчаса до того, как ты туда попал, и кровь была совсем свежей, получасовой, максимум, может быть, даже меньше.

— И ты тогда…

— Сделал ровно то же самое, что сделал бы ты, — хмыкнул Скрипач. — Отрубил через коммуникатор камеры и датчики, и пошел смотреть. Ну и вот. Посмотрел, — он покачал головой.

— Рыжий, ты успел увидеть, что с ней произошло? — Ит задумался. — Это ведь не просто убийство, то есть картина, мягко говоря, необычная. Её словно пережало в нескольких местах, и раздавило. Раздавлена грудная клетка, передавлена шея, брюшная полость… и эти сдавления были настолько сильными и резкими, что ткань комбеза тоже разорвалась, а она, между прочим, более чем крепкая.