Твое... величество - 3! - Галина Дмитриевна Гончарова

- Слушай меня, палач. Ты сейчас должен будешь пытать этого человека.

- Да, ваше величество.

- Пытать, не давая ему и минуты передышки. Но так, чтобы этот человек не умер.

- Повинуюсь, ваше величество.

- Перед тобой стоит очень сложная задача. Боль должна быть непрерывной, достаточно сильной, чтобы этот человек не смог ни на чем сосредоточиться, но калечить его пока нельзя.

- Да, ваше величество.

- Ни минуты роздыха! Ни секунды!

- Воля вашего величества – закон!

На серую тень в углу храма никто и внимания не обратил.

Палач сноровисто принялся расставлять жаровню и стол, выкладывать свои инструменты… вопреки трактирным рассказам, они были совершенно чистенькими и блестящими. Разные там громадные клещи, да с запекшейся кровью - это сказочки, попугать кого, а в реальности палаческий инструмент содержится аккуратнее иного лекарского. Врачам-то что! А палачу точность нужна! И уморить клиента раньше времени тоже неправильно!

- Когда я прикажу, залепишь себе уши воском, - кивнул палачу Мушаши.

И это у палачей тоже практиковалось. Много услышишь – мало проживешь, так что… император в своем праве. Приказал – делаем!

Бертран молча ждал.

Ждал, пока приведут друга в кандалах.

Ждал, пока его положат на пыточный стол.

Ждал, пока закроются ворота храма, отсекая троих людей и одного лиса от мира снаружи. Ворота – хории, говорите? Двери между двумя мирами?

Будут вам… миры!

Еще минуту… двадцать секунд…

Пошел последний отсчет.

***

Мушаши терпеливо ждал, пока парня не положили на алтарь.

- Приводи его в чувство, - приказал он палачу, – и закрывай уши.

Палач повиновался.

Засунул в каждое ухо по шарику белого воска, для проверки Мушаши хлопнул в ладоши у него за спиной, но мужчина даже не дернулся. Что ж, тем лучше. Не придется его убивать.

Или придется?

Верных слуг не так и много, а этот проверенный. Хотя Ишуро, вот, тоже казался надежным. А что получилось? Как он мог подсунуть императору такую свинью? Что он – не знал, что из себя его братец представляет? Или все это нарочно затеял?

Палач тем временем привел Рэна в чувство, тот дернулся и застонал.

- Голова…

- Голова и будет болеть. Но недолго, - вежливо разъяснил император. А что? Он почти победитель, может себе позволить! – Ты что, думал, я все это тебе прощу?!

Рэн хлопал глазами, как сова.

Что простят?

Зачем ему вообще что-то прощать? В чем он виноват? Он просто выполнил приказ императора!

Мушаши оскалился, не хуже, чем драконы.

- Не понимаешь? Объясню! Дракон на Шагрене может быть только императорской крови. Лучше – император. А ты… как ты посмел?!

- Я не выбирал облик, - голова все еще жутко болела, но что-то Рэн уже соображать начинал.

- Это неважно! Ты не имеешь на него никакого права! Я – император. И я должен быть драконом.

- Я…

Рэн хотел сказать, что Мария не откажет. Что он разговаривал с королевой, и она согласилась… она не поедет на Шагрен, но можно организовать встречу – и император обретет свой второй облик…

Не успел.

Просто не успел, потому что Мушаши разозлился.

- Ты! А должен быть я! Поэтому, ты сейчас умрешь! Но не просто так! Ты не знал об этом, но можно, при определенных условиях, можно перетянуть на себя благословение Многоликого!

Рэн и рот открыл.

- К-как?

Мушаши снисходительно улыбнулся, и коснулся кольца.

- Каждое утро, начиная с пятнадцати лет, каждое утро я принимал буквально по щепотке праха одного из моих предков-драконов. Так делают давно, в надежде, что утраченное вернется к нам, но раньше… раньше этого не было. Если сейчас благословение вернулось… не стану скрывать. Чтобы оно перешло ко мне, тебя придется убить.

- Ваше величество!

- Да. Убить медленно и мучительно, чтобы от твоей крови проснулся мой внутренний зверь. И тогда… тогда я стану драконом, а тебя уже не будет. Так делали мои предки. Так сейчас сделаю и я. И приготовься, умирать ты будешь долго. Может, сутки, а может, и побольше. Мертвить жертву надо правильно, под конец ты вообще превратишься в кусок мяса, воющий от боли и ужаса, забудешь обо всем… и с радостью согласишься отдать мне свою сущность.

Рэн смотрел с ужасом, но молчал.

- И не думай, ты не сможешь перекинуться. Эти кандалы сделаны специально, порвать их не сможет даже дракон. Тело ящера умнее тебя, если ты обернешься в этих оковах, тебе просто оторвет лапы, оно на такое не пойдет. Да и постоянная боль не даст тебе сосредоточиться, и зелье, которое я тебе подсыпал… это сильный яд. Твой брат уже умер, а ты жив, и выживешь… выжил бы. Просто у тебя не будет такой возможности.

- Просто, потому что благословение?

Мушаши пожал плечами.

- Мне оно нужно. Тебе – нет, вот и все. Ах да, чтобы ты знал. Род Тори объявлен вне закона и изгнан из столицы. Вы с братом казнены за измену, Ишуро уже выставлен на всеобщее обозрение, а ты… а тебя мало кто знает. Так что прощай, Тори.

Император кивнул палачу, который полуотвернулся. Ровно так, чтобы даже по губам не читать, но императора держать в поле зрения

- Начинай.

А больше никто и ничего не успел.

Из угла метнулась крупная серая тень.

Бертран все это время размышлял, в кого вцепиться, и выходило печально. Если императора… Вот ведь беда! Лиса одна, и тут хоть разорвись! Кого ни начни рвать, второй сможет с ним справиться! Только палач крупнее, сильнее и опытнее. А император… Бертран смотрел, как двигается Мушаши, как ставит ноги… нет, пожалуй, он не воин. Он император, он отдает приказания, но сам он плохо владеет оружием. Просто потому, что плохо владеет своим телом. И на палаче просто рубаха и штаны, а на императоре семьдесят два слоя ткани наворочено, он более медлительный. Кстати, ткань не сразу и прокусишь, еще зубы застрянут.

Так что – палач.

Выбор был сделан, и Бертран прыгнул.

Могут ли лисы кусаться?

Смешной вопрос. Лисы, если что, относятся к семейству псовых, так что кусаются даже обычные, не двуипостасные. И хищники они, кстати, серьезные,