Бои местного значения - Дмитрий Аркадьевич Зурков

Присаживаемся прямо напротив старика, теперь можно рассмотреть одежду «принимающей стороны» подробней. Хотя рассматривать особо и нечего. И штаны, и сапоги сшиты, как и всё остальное из или оленьей, или лосиной замши. Судя по «пояснительной записке», вручённой нашим академиком перед поездкой, называется она «ровдуга». Почти изо все швов торчит козий мех. На штанах, на сапогах, на кафтане скромно нашиты чёрно-белые квадратики, соседствующие с красными лентами. Исключение составляют нагрудники. Вот там неведомые мастерицы ни в чём себе не отказывали. С непривычки пестрит в глазах от обилия бисерных узоров, общий рисунок более-менее одинаков, но есть и отличия. Насколько помню ту самую «записку» — в узорах прописано всё. Какого роду-племени, где живёт, кто жена, сколько детей, в общем — краткая автобиография в бисере…

— Как обращаться к твоему дедушке, красавица? — Илья, играющий роль самого большого начальника, задаёт вопрос девчонке, сидящей рядом со своим престарелым родственником. То, что азиаты внешне практически не стареют, я знаю. А тут никакого дрожания пальцев, все движения точные, чёткие и плавные. Поэтому деду можно дать и сорок, и шестьдесят, и сто двадцать годиков.

— Дедушка не говорит на вашем языке, а вы не знаете нашего. И обязательно ошибётесь, когда станете произносить его имя. А он обидится. Говорите со мной, я буду ему переводить.

— А как звать тебя?

— Называй меня Эгден…

Процедура знакомства прерывается стариком, который что-то говорит девчонке, показывая пальцем на нас.

— Дедушка спрашивает — кто вы и что привело вас в наши края?

— Мы — топографическая экспедиция. — Илья, играя роль начальника, пытается набить себе цену непонятными для этой мелкой дамочки словами. Но не преуспевает в этом увлекательном занятии.

— Будете рисовать карты наших земель?

— Тут земли русского царя! — Громче, чем нужно вклинивается Митяй.

— Тут земли нашего князя Геен Тумура, потомка великого Темучина… Вы зовёте его Гантимуром. Он много лет назад присягнул вашему царю, но эта земля осталась за его родами Баягир и Дуликагир…

Забавненько, забавненько… Сейчас ещё и дань за двенадцать лет, блин, потребуют, как в том мультике… А реально интересно откуда у простой таёжной жительницы такие глубокие познания и в русском языке — уж больно складно излагает, и в древнегреческом, и в истории сведуща…

Спор прекращает старик, бросающий девчонке фразу на своём языке. Та в ответ что-то щебечет, видимо, переводит наши ответы, затем возвращается к допросу:

— Дедушка спрашивает — те люди, которых вы привязали к телегам тоже из ваших воинов? Они за что-то наказаны?

— Нет, это не наши люди. — Вмешиваюсь в разговор из опасения, что Буртасов на пару с Митяем наговорят чего-нибудь ненужного. — Это — бандиты, грабившие проезжающих купцов. Мы подоспели во время грабежа и перебили почти всех.

— Куда вы их везёте? — Эгден, или как её там, смотрит мне прямо в глаза.

— В станицу Береинскую. — Однако, хороший способ разведать наш маршрут. Хоть он пока тайной и не является. — Станичному атаману отдадим, пусть на месте решает что с ними делать.

Вот на что угодно поспорю, что знает старый шаман русскую речь! Но виду не показывает!.. Полминуты уходит на обратный перевод, затем дедуля, продолжая ломать комедию, показывает пальцем на трофейный маузер, лежащий рядом со мной, и снова что-то говорит «внучке».

— Дедушка спрашивает — твоё ли это ружьё?

— Теперь моё.

Старик разражается длинной тирадой, но синхронный перевод оказывается очень кратким:

— Давно ли оно стало твоим?

— Вчера.

— Что случилось с тем, у кого оно было раньше?

— Пока ничего особенного. Сидит вон, колёсико обнимает.

Хитрый дед выдаёт себя, кивая головой прежде, чем девчонка откроет рот, и изрекает следующую фразу.

— Дедушка говорит, что это ружьё принесло много зла и боли. Много людей нашего народа убило. И не в бою, а беспомощных и беззащитных. Это ружьё не воина, а палача.

Последние слова заставляют снова внутренне напрячься, уж больно непривычно эта толмачка изъясняется. И весь этот спектакль — это попытка развести белого лоха, проверка на вшивость, или что-то ещё? Я, конечно, не великий физиономист, но что-то не вижу, чтобы у кого-то тут глазки загорелись при виде интересной цацки.

— А твой дедушка может очистить его от зла? — Вопрос задаю Эгден, но смотрю на старика, который, встретив мой взгляд, понимающе улыбается.

— Да. Мой дедушка — сильный шаман. Он может нанести на него рисунки, которые любят духи. Как вот у них. — Она кивает на сидящих рядом тунгусов, один из которых поднимает свою винтовку, показывая испещрённый вырезанными узорами приклад. — Тогда оружие не будет собирать в себе зло.

— … Тогда скажи, что я прошу его принять это ружьё в дар. Он сможет изгнать зло, и в его руках оно будет служить справедливости.

Протягиваю карабин над углями прикладом вперёд, старик несуетливым движением берёт его и кладёт возле себя. Рядом приземляется подсумок с четырьмя обоймами.

Жаль, конечно, такой ствол отдавать, но чуйка прям-таки вопит о том, что сделать нужно именно так. Да и патрон слегка дефицитный. В конце концов повоевать мне и томпсона с бергманом хватит.

Дед распускает ремешки на кошельке-кисете, висящем у него на ремне и, достав оттуда маленькую костяную пластинку, блеснувшую в язычках пламени, протягивает мне.

— Дедушка говорит, что нельзя взять подарок и не отдариться взамен. — Поясняет девчонка.

Протягиваю руку и беру молочно-белое отполированное многими руками и временем птичье перо, достаточно качественно вырезанное из кости. На котором очень схематично изображена птица, летящая вертикально вверх. Очень похожая на перевёрнутую букву «Ша», только средняя вертикальная линия выходит за горизонтальную перекладину и заканчивается стилизованным клювом.

— Каждый человек народа Хамниган поможет тебе, если покажешь ему гагару. — Эгден поясняет и происхождение птички, и инструкцию по пользованию.

Это, как я понимаю, что-то наподобие чингизхановой пайцзы. Или чёрных сафьяновых «корочек», выданных мне Регентом.

— Скажи дедушке, что я благодарю его за щедрый дар. Но он гораздо дороже, чем стреляющая железяка. — В голове мелькает одна шаловливая мыслишка. Рискнуть?.. Нам эти «лесные братья» сто лет не нужны, невелика потеря. Источник информации? Вряд ли. Не тот масштаб…

— Если этот человек принёс много горя вашему народу, я могу отдать его вам. Чтобы твой дедушка справедливо решил его судьбу.

Девчонка что-то тараторит на своём наречии, тунгусы оживлённо переглядываются, старик бодренько так для своего возраста поднимается на ноги и, сопровождаемый нами, подходит к телеге с привязанным Разгуляем. Который смотрит на нас затравленным волком. Хотя, — нет, не так. Волки — это клыкастые молнии, пластающиеся в летящем беге в погоне за добычей, это — серые бойцы, встающие насмерть в битве