Деньги не пахнут 7 - Константин Владимирович Ежов

Это и был тот самый замысел-мечта.

Не красивая сказка – истинная цель, прорезающая вторую жизнь, как нить через тёмную ткань.

– С нынешними темпами развития ИИ всё возможно. Технически – да. Но проблема не в технологиях. Настоящая проблема в том, что за это никто не берётся. Не приносит прибыли.

Плечи поникли в печальной искренности, голова склонилась – жест, отточенный словно тень в дуэли взглядов со Шмиттом. Потом взгляд медленно скользнул на него…

На лице Шмитта появились трещины, будто по свежему льду прошла тяжёлая нога.

Кажется, дошло.

Люди вокруг тоже всё поняли. На лицах проступило осознание, медленно, как чернила на промокашке.

– Так вот почему он добивался инвестиций… редкие болезни…

В той истории, что незаметно выросла из тумана недомолвок, всё выглядело предельно ясно.

Сергей Платонов – разоблачитель жуликов из мнимых медицинских стартапов, защитник средств простых людей, Касатка, стоящая на страже честной медицины. Он предлагал Шмитту вложиться в проект редких заболеваний, но тот отказался – дескать, прибыли нет.

А Платонов, хоть и разочаровался, лишь сдержанно признал: "Понимаю. Это трудное решение…"

Теперь становилось очевидно, кто в этой истории смотрел только на деньги.

Если Шмитт продолжит упрямствовать, вся его "Tempest" превратится в красивую витрину, игнорирующую пациентов, которым никто не хочет помогать.

Но всё это было только началом.

Пришло время поднять собственное имя над этим залом.

– Разумеется, инвесторы хедж-фонда тоже не станут поддерживать такой проект. Как уже сказано, прибыли нет. Поэтому…

Пауза упала тяжёлой каплей на гладкую поверхность внимания. Все головы едва заметно наклонились, ловя каждое слово.

– Поэтому планируется выделить из личных средств один миллиард долларов на разработку лекарства от болезни Каслмана. Есть большие надежды на потенциал искусственного интеллекта. И если у кого-то найдутся технологии или идеи, способные помочь – двери открыты. В любое время.

***

После этого слухи поднялись, как пожар в сухом лесу.

– Нашёл причину спора Платонова со Шмиттом! Всё из-за инвестиций в редкие болезни!

– Редкие болезни?!

Обсуждение их конфликта стало главной темой саммита. Репутация Сергея Платонова раздувала историю, как ветер раздувает угли.

Гений стратегий. Человек, который поднял на щит этичность инвестиций. И вот – стычка с перспективным основателем стартапа.

Такие истории распространяются без усилий.

– Говорят, он готов вложить миллиард в лекарства от редких болезней с помощью ИИ?!

Сначала – шок. Потом, по мере того как мысль оседала в умах, в глазах людей загустел блеск – смесь жадности, вдохновения и расчёта.

Силиконовая Долина любит говорить о "человечности" и "инновациях". Но под всеми речами всегда живёт настоящий двигатель прогресса.

Деньги.

Особенно если речь идёт об искусственном интеллекте.

Создание сложной модели искусственного интеллекта стоило как целый маленький космос. В воздухе чувствовалась смесь запаха электроники и холодного кондиционированного воздуха серверных залов, где гудели массивные кластеры, испуская едкий запах нагретого металла. Каждый вычислительный узел работал, будто маленькая печка, издавая глухое гудение, а цифры и данные, проходя через него, создавали невидимый ритм, почти ощутимый на коже, как вибрация от сердца машины. Миллиарды помеченных и классифицированных данных ждали своей очереди, а эксперты, словно алхимики, сутками исследовали их, перебирая, уточняя, превращая хаос в структуру. Даже стартовый капитал, чтобы окунуться в этот мир, был астрономическим, словно гора золота лежала перед дверями лаборатории.

Но вопросы венчурных капиталистов звучали одно и то же, острые и предсказуемые, как холодный ветер через щель: "Технология реально работает?" "Когда она начнёт приносить прибыль?" "Потенциал рынка подтверждён?"

Разработчики, измученные долгими ночами и бессонными вечерами, не могли дать ответа. Как можно гарантировать результат, если сама технология ещё не рождена? Это была парадоксальная ловушка: без денег нельзя создать продукт, а без продукта денег не получить.

И вдруг. Для тех, кто застрял в этом замкнутом круге, появление Сергея Платонова стало словно вспышка света в темной комнате. Его условия были необычайно просты: "Может ли эта технология помочь лечить болезнь Каслмана?" Ни слов о рынке, ни о прибыли – только цель. Деньги текли почти свободно, но с глубоким смыслом.

Слухи быстро распространились среди разработчиков. В лабораториях, в кафе возле кампуса, среди серверных залов и шумных конференц-залов слышались шёпоты: "Попробуем подойти к нему?" "Пожалуй, стоит. Терять нечего."

И каждый, кто осмелился, шел к нему. Сергей Платонов встречал каждого с вниманием, словно ощущал пульс их усталости и амбиций. Вопросы задавались точно, иногда остро, а решения принимались на месте, без промедлений. "Мы поддержим начальное финансирование в пять миллионов долларов для разработки вашего проекта модели," – слышалось, и сердца разработчиков подпрыгивали.

"Но есть одно условие," – добавлял Платонов, и голос его звучал мягко, но твердо, напоминая о силе ветра, который гнет деревья, но не ломает их. "Если модель окажется успешной, исследуйте возможность применения её для болезни Каслмана. Это проект-мечта для лечения этой болезни."

Простое условие: если результат будет – применить для настоящей миссии.

Для разработчиков, измученных бесконечными требованиями венчурных фондов и строгими условиями инвесторов, это стало настоящей отдушиной. "Нужно ли нам ещё и технологии визуализации?" – спрашивали они, глядя на свои мониторы с усталыми глазами, полными надежды. "Просто попробуйте. Есть команда, что получила семь миллионов на модели распознавания паттернов," – советовали коллеги.

В глазах этих людей загорелся огонь – свет надежды. Появление Сергея Платонова стало лучом в темноте. Он объявлял вызов не через хедж-фонд Pareto Innovation и не через его аффилированные структуры, а как индивидуальный игрок. Настоящий проект-мечту.

Финансирование, которое он предложил, составляло целый миллиард долларов – сумма, равная вложениям учредителей Next AI. Среди них были руководители известных компаний, но каждый участвовал как частное лицо, без корпоративной маски. И это было ключевым условием.

Интуиция Сергея Платонова не подводила. На следующий день к нему подошёл новый человек, чьё лицо казалось знакомым, хотя встреча происходила впервые.

– Сергей Платонов? – прозвучало ровно, с лёгкой ноткой уважения и любопытства. – Много о вас слышал. Я Алекс Сандер, CEO Hatchwork.

Алекс Сандер. Мужчина, который позже станет руководителем Next AI. И в тот момент каждый звук, каждый шаг и каждое слово казались предвестником будущей революции в мире ИИ и медицины.

Глава 12

Рука Алекса Сандера протянулась уверенно и спокойно, будто жест давно отрепетирован. В воздухе