Системный Барон - Миф Базаров

[Обнаружено внешнее сканирование. Наложение маскировки]

Чиновник-маг выхватил артефакт из моих рук и внимательно посмотрел на запястья. На них уже ничего не было.

— М-да… вы знаете, — задумчиво произнёс он, — я читал что-то о подобных случаях. В некоторых древних родах можно завуалировать свою магию, скрыть её истинную природу. Не думал, что сам такое когда-нибудь увижу.

Мужчина взял меня за ладони и поднёс к запястьям резной жезл.

На коже, прямо над веной, начала светиться маленькая руна, размером с монетку, — стилизованное изображение пламени. Он проделал то же самое с другой рукой. Там засветилась другая руна — символ воздуха.

Мужчина отпустил мои руки и задумчиво почесал подбородок.

— Допущен, — сдавленно выдохнул маг, явно разочарованный тем, что не нашёл подвоха. — Оба дара подтверждены. Элементарный уровень, но достаточный для допуска.

Он кивнул Никифорову и, не прощаясь, вышел из кабинета, явно погружённый в раздумья.

— Ну вот и замечательно. Поздравляю вас, Дмитрий Григорьевич, с допуском. Но для непосредственного участия в испытании требуется внести вступительный взнос за пять дней до начала, — произнёс Анатолий Владимирович и пододвинул к себе картонную папку. — Размер депозита составляет десять процентов от оценочной стоимости вашего имения и связанного с ним титула.

Следователь начал листать бумаги, бормоча себе под нос:

— Сейчас, сейчас, имение «Золотые ключи», угодья… гм…

Его пальцы замерли на какой-то строке.

Я увидел, как лицо следователя начало медленно менять цвет от розового до мертвенно-бледного. Он даже привстал, словно не веря своим глазам.

— Ваше… ваше имение, — голос Никифорова срывался, — за него требуется заплатить взнос в размере пятьдесят тысяч золотых имперских рублей.

— Десять процентов от пятидесяти это пять тысяч золотых, — задумчиво сказал я.

— Нет, это взнос пятьдесят тысяч, а имение оценивается в пятьсот.

Анатолий Владимирович замолк, и я услышал, как где-то за окном каркает ворона.

— Но откуда такая сумма?

— По всей видимости… — Никифоров сглотнул, снова глядя в бумаги, — из-за алмазной шахты, которая находится на территории ваших владений.

— Какой шахты? Она же закрыта! Заброшена! Я не могу туда попасть, она сейчас не принадлежит мне! Она законсервирована!

— По действующему законодательству все недра на территории владения, включая законсервированные или временно неэксплуатируемые месторождения, входят в оценочную стоимость, — Анатолий Владимирович говорил механически, словно зачитывая цитату из устава. — Она включена. И это… — он снова сглотнул, — это существенно повышает стоимость.

Я упёрся руками в его стол, чувствуя, как мир начинает плыть перед глазами.

— И что, ничего нельзя сделать?

— Боюсь, что нет, — мужчина покачал головой. — Правила… правила общие для всех претендентов.

Десять процентов. Пятьдесят тысяч золотых рублей. Мой внутренний интерфейс без всякой команды вывел на экран перерасчёт. Цифры закрутились, преобразуя местную валюту в знакомые мне рубли, основываясь на анализе цен на базовые товары и золото в моём мире.

Результат возник перед глазами, светясь красным, предупреждающим цветом.

[1 600 000 000 рублей]

Я отшатнулся от стола, будто получил пощёчину. В глазах потемнело. Миллиард. Один миллиард шестьсот миллионов рублей!

За две недели. Откуда они у безработного тестировщика, закинутого в чужой мир?

— Откуда? — прошептал я, глядя в пустоту. — Откуда я возьму полтора миллиарда?

Никифоров, оправившись от первоначального шока, снова стал служащим. Он пожал плечами и развёл руками.

— У вас есть ровно две недели. За пять дней до начала испытания деньги должны быть внесены на депозитный счёт управления. В противном случае, — он сделал паузу, — вы будете отстранены от участия, а ваши права на имение и титул — безвозвратно отчуждены в пользу имперской казны.

Я смотрел на него и не видел лица.

Передо мной плясали красные цифры:

[1 600 000 000 рублей]

Где?

КАК?

И тут же появилась новая надпись:

[До выполнения задания осталось: 13 дней 23 часа 48 минут 17 секунд]

Глава 18

Подпрыгивая на ухабах разбитой дороги, я трясся в дешёвом такси, возвращаясь обратно в особняк. В окно я смотрел вполглаза, полностью погружённый в свои мысли.

Где достать столько денег, да ещё и за такой короткий период?

Если родители барона Соловьёва знали, сколько нужно отвалить их сыну за вступление в права наследства, то почему не оставили ему такую сумму? Это не имело смысла.

Они оставили имение с алмазной шахтой, но не оставили средств на его сохранение? Либо они были чудовищно недальновидны, либо уверены, что у их сына уже есть доступ к этим деньгам.

Денег от Окорокова, как я уже прикинул, едва хватало на месячное проживание троих здоровых мужчин, без излишеств. Это не вариант. Но выход должен быть, иначе настоящий Дмитрий Соловьёв остался бы без наследства.

Мысли начали выстраиваться в новую цепочку. Родители не оставили денег, потому что настоящим наследством была не сумма в сейфе, а возможность.

Скрытая возможность, которую я не вижу.

Возможность, для получения которой нужны были не рубли, а что-то иное. Их настоящий сын, вероятно, знал бы, что делать. А я был слепым котёнком, дубликатом, не знающим, как быть в такой ситуации.

Первый мыслью было снова обыскать особняк. Возможно, интерфейс что-то пропустил, или я сам не заметил сообщение.

Вторая мысль: нужно что-то продать. Сразу вспомнился кот Матроскин, утверждающий, что, чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначало купить что-нибудь ненужное.

Вспоминал перечень наследства по документам: я тогда ещё отметил, что в него не входили фамильные драгоценности или коллекция антикварного оружия, или любой другой антиквариат, который находился в имении. Это единственное ненужное, что можно было бы продать.

Меня отвлёк знакомый вид из окна. Мы как раз проезжали Рыльский рынок. Недалеко от входа заметил знакомую девочку-травницу. Она разложила на деревянной коробке свои букетики.

— Останови, — приказал я, и машина тут же съехала на обочину. — Подожди меня, я скоро, — бросил водителю, выходя из авто.

Тот молча кивнул. Большие, слишком серьёзные глаза девочки смотрели на меня без удивления.

— Привет! — улыбнувшись, сказал я ей, разглядывая новый товар.

Мелкие букетики были перевязаны плотной красной ниткой и практически ничем не отличались друг от друга. Девочка молча кивнула, словно ожидая, когда я сам выберу то, что мне надо.

Я поковырялся в травах, и, не найдя ничего, что объясняло бы их свойства, спросил:

— Этот от чего? — ткнул пальцем в первый попавшийся букет.

Девчонка сморщила носик, но всё же ответила: