Системный Барон - Миф Базаров

его довольной гримасе было ясно, что я угадал. Этот циничный карьерист видел во мне удобный инструмент, который вот-вот сломается на московских испытаниях, и стремился выжать максимум, пока есть такая возможность.

Он плюхнулся в плетёное кресло с такой нарочитой развязностью, за которой явно скрывалась неуверенность.

— Если вы мне поможете, то, возможно, мои дела пойдут в гору, — дознаватель достал из портфеля пять внушительных папок и положил их на стол.

— Так не пойдёт, — я скрестил руки на груди.

— Что же вы хотите, дорогой мой друг? — льстиво спросил он.

— Алексей Николаевич, давайте без этого цирка, — сказал я, спокойно глядя на собеседника. — Я не буду ничего делать, пока вы не выполните все свои обязательства. Вспомните, что вы мне ещё должны. За предыдущие дела и за то, что я не отправил вас на нары, когда была такая возможность.

Лицо дознавателя на мгновение исказила злоба, но он тут же взял себя в руки. Николаевич достал из портфеля тонкую папку и с хамским видом швырнул её на стол.

— Вот. Детализация ваших испытаний в Москве. Императорский полигон. Три этапа, как и ожидалось. Но условия… — он неприятно усмехнулся, — вас там сожрут, даже не поперхнувшись. Так что, будьте добры, я свою часть сделки выполнил. Теперь ваша очередь.

Я взял папку, но даже не стал её открывать. Всё равно сейчас не до того.

— Этого мало.

Лицо Окорокова исказилось. Он понял, что лёгкой добычи не будет.

— Но я же… Документы привёз!

— А расплатиться за те дела?

— Но, позвольте, Дмитрий Григорьевич, для меня это слишком дорого. Пожалуйста, Дмитрий Григорьевич, спасайте меня, миленький, — Окороков заёрзал.

И тут я вспомнил глаза девочки-травницы, полные боли и надежды. Ладно, хотя бы выясню, где похоронен её дед. Скажу ей, пусть сходит на могилу. Маленькое, но всё же утешение.

— Хорошо, — сказал я, делая вид, что сдаюсь. — Я возьму одно дело, но сначала у меня к вам вопрос.

Окороков насторожился.

— Меня интересует дед Никита. Он сначала был моим сокамерником, а потом его камера была напротив моей. Скажи, где его похоронили?

— Я вам не справочное бюро, барон, — привычным тоном заворчал Окороков.

Но всё же достал из портфеля потрёпанный блокнот и начал листать. Прошло минуты две, прежде чем его лицо, до этого ничего не выражавшее, озарилось в кривой ухмылке.

— А, Никита Игнатьевич… Помню. Упрямый старый хрыщ. Нет, барон, он не погиб.

В голове у меня пронёсся образ девочки. Сердце ёкнуло.

— Жив? — не веря своим ушам, переспросил я.

— Если можно назвать жизнью ожидание этапирования на рудники. Готовится к отправке, — он ещё раз заглянул в блокнот. — В конце этой недели, кажется.

Я немедленно встал, опершись руками о столик, и навис над Окороковым.

— Ты хочешь, чтобы я и дальше помогал тебе распутывать дела? — спросил я тихо, но так, чтобы не осталось сомнений в серьёзности тона.

Дознаватель закивал, словно сорока на ветке. А по алчному взгляду стало ясно, что он готов на многое ради этого.

— Да-да-да, барон, конечно!

Я ткнул пальцем в стопку дел, которые он принёс.

— Хочешь, чтобы я сегодня же начал копаться в этом? Тогда слушай! Мне нужен дед Никита здесь!

— Я не волшебник, Соловьёв! Этапирование — это не мой отдел!

— Значит, найди способ. Переведи его под домашний арест. Спиши на хорошее поведение. Подмахни бумаги о смерти. Мне всё равно, как ты этого добьёшься. Ты начальник следственного изолятора. Рычаги у тебя должны быть. Освободи мне этого деда. Это будет оплатой за мою консультацию по этим делам, — я указал на стопку из пяти папок.

Окороков заметно побледнел. Его пальцы нервно забарабанили по портфелю. Он понимал, что я не блефую. А ещё осознавал, что до того, как я отправлюсь в Москву на испытания, ему нужно получить максимум пользы от меня. Дознаватель недовольно поморщился, оценивая риски. После недолгой паузы на лице расползлась кривая ухмылка.

— Хорошо, барон. Будет вам ваш старик. Ну, готовьтесь… дел я вам привезу ого-го.

— Не «ого-го», — холодно парировал я. — Вот эти пять, и в следующий раз — ещё десять. И на этом — всё.

Окороков явно хотел большего, это читалось в его жадном взгляде. Он уже представлял, как решает десятки запутанных дел с моей помощью. Медленно поднявшись, служащий поправил пиджак, на мгновение замер и едва заметно улыбнулся уголком рта. Ему явно в голову пришла какая-то идея.

— Как скажете, барон. Но раз уж мы стали такими деловыми партнёрами, — он сделал паузу для драматизма, — возможно, вам будет интересен ещё один мой гость. Он куда ценнее любого старика.

Я промолчал, давая продолжить.

— Он был схвачен не на месте преступления, — Окороков наслаждался моментом, растягивая слова. — Он был… ну, скажем так, невольным свидетелем. Одного очень громкого дела, касаемого вашей семьи. Думаю, вам захочется с ним повидаться. Очень захочется.

С этими словами, не дожидаясь ответа, дознаватель повернулся и зашагал к своей машине.

Глава 19

С самого утра следующего дня занялся поисками хорошего антиквара. По трём номерам, любезно предоставленным справочной службой, либо называли нереальные сроки, либо вежливо, но твёрдо отказывали, едва я называл фамилию.

— Алло, справочная? — сказал я в трубку, как только пиликнул сигнал соединения.

— Послушайте, — раздался в трубке недовольный женский голос, — я уже вам всё сказала. Других номеров у нас нет!

— Простите, вы, наверное, перепутали, — возразил я, — номера, которые вы мне дали…

Договорить не успел. В трубке послышались короткие гудки. Я с раздражением положил телефон. Это был уже третий звонок, заканчивающийся одинаково. Либо вежливым отказом, либо, как сейчас, прямым хамством.

Что, чёрт возьми, здесь происходит? Внезапно в голове щёлкнуло. Я набрал номер Окорокова.

— Алексей Николаевич, — без предисловий начал я, — нужна ваша помощь.

В трубке повисло молчание, затем раздался искренний изумлённый голос:

— Дмитрий Григорьевич, о чём вы? Я как раз занимаюсь вопросом вашего старика! Позвольте, у меня и своих забот полно!

Он говорил таким деловым тоном, что у меня закралось сомнение: вовремя ли я позвонил?

— Мне нужен номер антиквара, — жестко произнёс я в трубку.

— Позвоните в справочную, — раздался ответ, и я уже приготовился услышать