Семестр нераскрытых преступлений - Виктория Голубева

– Ну, у него теперь жены тоже нет, развелся голубчик, – вздохнул ректор, расправляясь уже со вторым пирожком. – Что со вторым делом? Почему ты думаешь, что они связаны?

– В гостинице применялись чары переноса незадолго до убийства. Их остаточные следы мы нашли в кофейне. Из-за этого возникла версия о связи этих двух дел.

– Занятно-занятно. Как называлась гостиница, напомните мне?

– «Гусиные потроха», – в один голос ответили господин Прокурор и Хью.

– О, я наслышан об этом месте. Отличный вариант, когда нужно место на короткое время, если понимаете, о чем я. – Он оглядел всех нас по очереди: сперва господина Прокурора, а затем Хью. Когда взгляд упал на меня, он резко замолчал и добавил, как будто с чувством вины: – Впрочем, это история не для ушей юных леди, прошу прощения, мисс Барнс.

Я невольно потупила взгляд. Рассказывать мужу Джо, что мой собственный брат – частый гость в этом месте, я не собиралась. Не знаю, что происходило между Хью и Джо и насколько далеко все зашло… А может, и никуда не зашло, брат со мной не откровенничает на эту тему. И уж чем точно не следует делиться с ректором, так это тем, что я была в «Гусиных потрохах» и нашла там труп хозяина.

У господина Прокурора было другое мнение на это счет:

– Рольф, мисс Барнс знает о «Гусиных потрохах». У нее бывают там, – он коварно улыбнулся, – встречи. В одну из которых она и нашла тело убитого хозяина.

Губы ректора сложились в идеально ровную букву «О», но он, к счастью, промолчал. Я бросила недовольный взгляд на господина Прокурора, наблюдая, как он явно наслаждался шоком ректора Скиннера.

Такое пятно на репутации оставлять нельзя. Я спокойно пояснила:

– Рабочая встреча. Издатель предпочел анонимность.

– Тайная встреча в гостинице на окраине… Да, весьма логично, – произнес ректор, размышляя вслух. – Как, говорите, звали поверенного? Мистер Льюис? Абрахам Льюис? Я встречал его пару раз: человек с острым умом, но склонностью к сомнительным предприятиям, особенно к разводам. Это, кажется, связано с неудачным браком его сестры… – Он слегка покачал головой, пробормотав почти неразборчиво: – Разводами, да… Интересно, весьма интересно.

– Рольф, у тебя есть какая-то идея? – С любопытством посмотрел на ректора господин Прокурор. В его взгляде снова промелькнул азарт сыщика, который ухватился за новую ниточку расследования.

– А? – очнулся от своих мыслей ректор. – Да, знаешь, может, это просто совпадение, но есть кое-что…

– О чем ты?

– Мне нужно сначала все проверить. Если мои подозрения подтвердятся, то я сразу сообщу все тебе. Не хочу впустую наводить тень на человека. – Ректор Скиннер допил чай, поставил чашку на блюдце и встал из-за стола. А я сделала заметку в записной книжке: «У ректора есть подозреваемый – узнать кто». Нужно расспросить Джо, вдруг ректор поделится с ней своими размышлениями.

– Твои подозрения могут помочь следствию.

– Нет-нет. Не сейчас. Не прощу себе, если подставлю невиновного человека. Мне пора, у меня назначена встреча, о которой я совершенно забыл. Всего доброго. – Ректор накинул пальто и надел шляпу, поправив ее поля.

– Рольф, – окликнул его господин Прокурор, но ректор уже шел по коридору и не слышал его. Или делал вид, что не слышал.

Мы с Хью переглянулись, уверена, что сейчас нас мучил один и тот же вопрос.

Кого подозревал ректор?

Глава 21

Виола

Наконец-то мы едем домой!

За окном проплывали живописные поля, изредка сменяющиеся одинокими фермами и небольшими деревушками.

Я коснулась кончиками пальцев холодного оконного стекла вагона первого класса, подышала на него, и оно сразу же запотело. Аккуратно вывела «В+Н». Со скрипом обвела надпись в сердечко. Немного подумав, исправила «Н» на «Д».

Напротив меня дремал Хью, смешно запрокинув голову.

Не могу его винить – декабрь выдался напряженным. Контрольные, сдача первых глав курсовой, зачеты. Мы доучивались ночами, чтобы уехать на каникулы без долгов.

Ночь Серебряной Луны мы традиционно праздновали с родителями, и никакие зачеты не могли этому помешать. Лучше посидеть с учебниками до глубокой ночи, но потом без угрызений совести устроиться в гостиной у мамы с папой, закутавшись в пледы, с бокалами вишневого щербета в руках.

Благо писать для газеты мне сейчас не нужно. Для старого издательства я предусмотрительно подготовила несколько статей заранее, а новый контракт, который мы уже подписали, вступит в силу только с января.

Хью раскатисто всхрапнул и заворочался, усаживаясь поудобнее. Он скрестил руки, и пальто немного оттопырилось на груди. Поерзал на сиденье и, наконец, замер, приложив голову к стеклу.

От его дыхания оно сразу же запотело. Я перевела взгляд на «В+Д». Мысли о Моем Незнакомце разрывали дыру в груди, которая засасывала в себя всю радость. Сначала «это ничего не значит», а потом – «это ошибка». Гоблин вас раздери, господин Прокурор, вот уж воистину: «Молчание – золото». Сколько нервов я бы сэкономила, если бы вы один раз промолчали, ничего этим не усложняя.

Нельзя столько думать о человеке, которому я не нужна.

Внезапно вспыхнуло воспоминание – его ладонь на моей спине, – и воздух вмиг кончился.

Хватит. Я захлопнула книгу и прижала ее к себе. Прикрыла глаза и откинулась на сиденье. До нашей станции еще пара часов, проводник нас обязательно разбудит.

Я позволила усталости и недосыпу взять верх и провалилась в сон.

* * *

На двери родительского дома висел традиционный венок – «Благословение Безликой». Ромашки, васильки, золотые колосья были заплетены в пышное кольцо. Немного магии – и цветы, собранные еще летом на Огненную Луну, выглядят так, словно их только что сорвали. Считается, что этот оберег хранит дом от бед.

Мама чуть не задушила нас в объятиях, после принимаясь причитать, как сильно мы похудели. Я улыбалась так, что заболели щеки. Не прекращая щебетать, она проводила нас наверх, чтобы мы отдохнули и освежились после дороги. Все было таким знакомым – обстановка, атмосфера, запахи. Внутри будто развязался клубок, и меня затопило радостное умиротворение.

В моей старой комнате царил образцовый порядок, а запах лимонной полироли щекотал нос. Даже фарфоровый заяц с отбитой лапой – Хью до сих пор не признался, что это его рук дело – стоял на каминной полке без единой пылинки. К нему присоединилась парочка новых фигурок: барсук и белка. Я провела по ним кончиками пальцев. В груди защемило – сколько всего появилось в жизни родителей, о