Семестр нераскрытых преступлений - Виктория Голубева

Фамилию Моего Незнакомца я маме не говорила.

– Да, профессор Норт, кто еще, – Хью опередил меня с ответом. – Отличный мужик: Дознаватель со стажем, сейчас Прокурор графства. Даже дал доступ к секретным документам – все из-за безумной теории Виолы о связи между убийствами.

– Что за теория? – заинтересовался папа. Он взял бокал вишневого щербета, откинулся в кресле и приготовился слушать. Если мама всегда готова обсудить кавалеров, то папа – расследования.

– Мне показалось, что два убийства – в гостинице и в кофейне – как-то между собой связаны. В обоих использовались чары переноса. Я хотела проработать эту версию.

– Интересно. Мастер кофе захлебнулся кофе, – задумчиво проговорил папа, резко поставив бокал на стол, да так, что оттуда выплеснулась пара капель. Но он этого не заметил и продолжил: – Уверен, что вокруг жертвы была вода, но для убийства выбран именно кофе. А второе убийство? Хозяина гостиницы задушили подушкой. Что может быть более наглядным символом места, где постояльцам дают кров и ночлег? Как и кофе для мастера кофе. Только третье убийство не вписывается.

– Не видела отчет Дознавателей, но на первый взгляд чары переноса там не требовались. Поверенного закололи.

– Хью, ты же нашел тело поверенного, – не унимался отец: его глаза горели азартом. – Чем именно и как закололи поверенного?

– Пишущим пером в глаз.

– ПИШУЩИМ ПЕРОМ? Дохлый гоблин, это наше убийство! – Мама шикнула на него, но папа не обратил на это никакого внимания. Он вскочил со своего места и начал расхаживать по комнате, заложив руки за спину.

– Пап, все хорошо?

– Ты только подумай: три убийства, и все связаны с профессиями убитых. И каждый раз рядом вы. – Он взял бокал и продолжил ходить, размахивая им так резко, что еще немного, и напиток прольется прямо на ковер. Мама провожала отца недобрым взглядом. – У вас есть враги? – резко спросил отец.

На ум сразу же пришел Итан, но о нем родителям не расскажешь. Иначе они просто не отпустят меня обратно в Хоршем. И придется мне спать в детской кровати, с которой у меня свисают ноги.

– Вроде нет, но никогда не знаешь, что у людей на уме, – осторожно ответила я. Посмотрела на печеную морковку на своей тарелке. Съесть или уже нет?

– У Виолы есть один навязчивый поклонник, но в последнее время он куда-то пропал, – толком не прожевав хлеб, проговорил брат.

Чувствую, нам с Хью пора поговорить о том, как много он болтает лишнего. И этот разговор приятным для него не будет.

– Да, я тоже давно его не видела.

Версия папы о трех связанных убийствах не давала покоя, отчего я сказала:

– Ты знаешь, у меня есть с собой кое-какие записи, давай посмотрим их вместе после ужина?

– Неси сейчас!

– НЕТ! – прервала нас мама, хлопнув ладонью по столу. – Сначала праздничный ужин, а потом уже ваши расследования! Ну что за семья? Не можем отпраздновать Ночь Серебряной Луны без обсуждения убийств.

Папа сел обратно на свое место с немного виноватым видом. Мы продолжили ужинать, а мама завела разговор о соседях напротив и их новой оранжерее. Когда наши взгляды с папой встретились, он залихватски подмигнул.

Вот он – мой главный сообщник во всех самых интересных приключениях!

После ужина и традиционных шарад я занесла в папин кабинет записи и заметки по расследованиям убийства Илли и поверенного. Уверена, утром первым делом он отправится прямиком сюда.

Ночью мне не спалось. Меня не покидала мысль: убийства связаны с профессиями жертв. Нет ни одной улики, которая бы это опровергла. Скорее бы вернуться в Хоршем и обсудить все с господином Прокурором.

Может, написать ему? Нет, письмо в зимние праздники будет идти целую вечность. В город мы вернемся быстрее.

Зато у меня появился отличный повод увидеть Моего Незнакомца. Я обняла подушку покрепче и глубоко вздохнула. Стоило только подумать о нем – сердце сразу замирало. И это несмотря на его уверения, что между нами ничего быть не может.

Поддавшись внезапному порыву, я вскочила с кровати. В одном из ящиков комода отыскала моток алой атласной ленты, отрезала полоску и старым пишущим пером вывела на ней: «Мой Незнакомец». Помедлив, приписала ниже: «Раскрыть преступление».

Я тихо прокралась в гостиную. В комнате царили тишина и полумрак – только белые ветви Древа Судьбы едва заметно мерцали в углу, словно излучая свет. Я подошла ближе и, затаив дыхание, повязала алую ленту на самую дальнюю ветку – так, чтобы ее увидела только Безликая.

На душе стало легче. Я улыбнулась. Теперь все сложится так, как должно. Я это знаю.

Глава 22

Виола

– Ви? – голос брата звучал глухо и растерянно. Предчувствие беды сразу заскреблось в груди.

– Да?

– Кажется, нас ограбили.

В недоумении я протиснулась ближе к двери, оттеснив Хью плечом, и заглянула в дом. Темные боги…

Мебель перевернута, все ящики наружу, а их содержимое хаотично разбросано по полу. Сердце ухнуло в пустоту.

– Нужно вызвать Патруль, – сказал Хьюго, так и не сдвинувшись с места.

Я не ответила – только стояла, оцепенев от ужаса, и смотрела на разгром. Неизвестные подошли к делу с чрезвычайной тщательностью: ни одна вещь не осталась на своем месте. Казалось, их цель – испортить все, до чего только дотягивались руки. Крючки вырвали из стен. Верхнюю одежду свалили в кучу и испачкали зловонной жидкостью.

Отвращение сдавило горло. Кто-то трогал наши вещи. Я больше не могла на это смотреть. Отшатнулась, словно меня саму облили этой мерзостью.

Патрульные прибыли через десять минут. Несмотря на пронизывающий январский ветер, мы ждали на улице, найдя убежище в света фонаря. Нельзя было заходить внутрь, чтобы не затоптать возможные улики. Да и кто знает, что там? Если у нас появились опасные враги, тогда стоит ожидать чего угодно – ловушек, засады. Может, ничего и нет, но, как говорится, осторожного и умертвия стороной обойдут.

Когда Патруль завершил проверку, меня уже била дрожь: то ли от холода, то ли от нервов. Нам нужно было посмотреть, не пропало ли что-нибудь. Пока главной версией Патрульных оставалось обычное ограбление. Держась за руки, мы с Хью осторожно вошли в дом.

Первый этаж оказался лишь разминкой перед тем, что ждало нас на кухне и втором этаже.

Кухонные шкафы были оторваны от стен с кусками штукатурки, диван перевернут, подушки изрезаны – из них торчала вата и конский волос. От моей кровати осталось несколько целых досок, а матрас исполосовали так, что я невольно