Эволюционер из трущоб. Том 13 - Антон Панарин

Венеры, а также её улыбка. Забавно, но в этот момент я даже почувствовал прикосновение стальной руки на своём плече. Прекрасная девушка с довольно доставучим отцом. Ладно. Пора возвращаться. Убрав телефон в карман, я телепортировался обратно в Кунгур.

Стоило навестить маму. Давненько я к ней не заглядывал. К тому же, есть один важный вопрос, который я хочу обсудить. Войдя в комнату мамы, я услышал ласковое пение. Она качала на руках Алису, тихонько напевая колыбельную. Вот только сестрёнка будто почувствовала меня и тут же радостно заагукала, потянула в мою сторону ручонки.

— Миша, ты пришел, — улыбнулась мама, подошла ближе и поцеловала меня в щеку. — Тебе не мешало бы побриться.

— Сию секунду, — ухмыльнулся я и создал в ладони пламя, которым тут же провёл по подбородку, спалив всю растительность.

— Мишка, ну ты чего? Теперь вонища стоять будет, — нахмурилась мама.

— Не будет, — пообещал я, открыл окно и с помощью магии воздуха выгнал зловоние наружу.

— Спасибо. Так намного лучше, — сказала мама и протянула мне сестру, завёрнутую в пелёнку. — Раз уж побрился, то можешь и сестрёнку подержать. Теперь её точно не уколешь своей щетиной. — Елизавета Максимовна задумчиво посмотрела на меня и спросила. — Миша, ты можешь и Гаврилову спалить бороду? А то он ни в какую не желает бриться.

— Ха-ха. Мам, ты чего? Я тогда наживу себе кровного врага на всю жизнь, — рассмеялся я.

— Ты прав. Лучше не рисковать.

Я взял сестрёнку из маминых рук и тут же был атакован. Алиса протянула ручонки, хватая меня то за нос, то за ухо. Каждый раз, когда у неё получалось ухватиться за ухо, Алиска тут же начинала задорно хохотать.

— Мамуль, смотрю, вы хулиганку растите, — ласково произнёс я, щекоча сестрёнку пальцем и улыбаясь. — Уже такая большая и сильная!

Мама стояла рядом и гладила меня по волосам.

— До твоих проделок ей далековато, — сказала мама, положив голову мне на плечо. — Как же ты вырос, мальчик мой. Всего шесть лет, а уже настоящий мужчина.

— Ага. Скоро седина полезет, — усмехнулся я. — Вы это. Следите за Алиской, а то как и я, попадёт во временную аномалию — и всё.

— Что всё? — нахмурилась мама.

— Девка на выданье будет готова, — пошутил я и тут же получил шлепок по плечу.

— Скажешь тоже, — улыбнулась мама.

— Главное, что ты у меня всегда молодая и красивая. Временные аномалии над тобой не властны.

Мама покраснела и покачала головой.

— Ох и льстец. Поди, сам скоро избранницу домой приведёшь? — спросила Елизавета Максимовна, на этот раз вогнав в краску меня.

Такое ощущение, будто материнское сердце перехватило сообщение, посланное Венерой раньше, чем я успел его прочитать.

— Однажды, но точно не сейчас, — уклончиво ответил я и заметил, что мама на меня пристально смотрит.

— А сейчас ты снова ввязался во что-то опасное? — вздохнув, спросила Елизавета Максимовна.

Я отвёл взгляд, помолчал несколько секунд, потом серьёзно произнёс:

— Я нашёл способ спасти отца.

В комнате воцарилась звенящая тишина. Мама долго и пристально смотрела на меня, затем тихо заговорила:

— Если это не навредит тебе, тогда сделай это, сынок.

Я поднял на неё удивлённые глаза, так как не ожидал подобной реакции. Я был уверен, что мама всеми руками и ногами будет голосовать против освобождения Архарова, а она… Она лучшая мать на свете. Елизавета Максимовна тепло улыбнулась и пояснила:

— Я вижу, как это важно для тебя, Миша. И, несмотря на то, что отношения с твоим отцом были у меня совсем не простые, я всегда поддержу твоё решение. Ты мой сын, и твоё счастье для меня важнее прошлых обид.

Почувствовав, как ком подступает к горлу, я крепко обнял маму одной рукой, второй же продолжил держать сестрёнку.

— Мам, я тебя люблю. Спасибо тебе, — тихо сказал я.

Она погладила меня по спине и прошептала:

— Я всегда буду рядом с тобой, мой дорогой. Что бы ни случилось.

Знаете, когда идёшь трудной дорогой, встречаешь на пути неприятности, злых людей или монстров, желающих тебя выпотрошить. Так вот, очень важно знать, что впереди тебя ждёт нечто светлое и доброе. Для меня это моя семья. Мой род. Было трудно, но я выжил. Будет ещё труднее. Но я всё равно справлюсь. Ради мамы, сестрёнки, моих друзей, ради этого чёртового мира, который стал мне домом.

Жаль только, время играет против меня. А значит, пора уходить. Я попрощался с мамой и отправился к бабуле. Зачем? Да всё за тем же. Время делать деньги! Раньше в Екатеринбурге был шикарный артефакторный завод. Вот только его разрушили до основания. Но это не беда. Малышев возвёл здание завода заново, но станки туда так и не завезли.

Станки стоили дорого, неоправданно дорого. Настолько дорого, что я не мог себе их позволить. Правда и надобности в их покупке не было. Сначала мы перевезли всю требуху из кузницы в Екатеринбург, а после мы с бабушкой отправились в турне!

Тюмень, Челябинск, Уфа. Мы ездили из города в город, проводя инспекцию предприятий, а также забирая с собой все станки, которые пригодятся в производстве генераторов магических барьеров. Благодаря тому, что я создал обширную сеть телепортационных колец, мы управились всего за пять дней.

Артефакторный завод под Екатеринбургом был полностью укомплектован! Сорок грязных станков стояли в ряд по левую руку. По правую — сотни верстаков. У ворот с рольставнями расположились пять погрузчиков. В дальней части завода мы обустроили склад, куда прямо сейчас Измаил Вениаминович Шульман отгружал гигантскую партию материалов, необходимых для запуска производства.

В воздухе стоял аромат машинного масла, стали и невиданных ранее богатств. Я был доволен проделанной работой. Тем более, что всё время, пока мы с бабушкой собирали станки, Кирилл Вячеславович по полной пользовался своим авторитетом. Благодаря связям он нашел сотню свободных мастеров, которые из-за халатности Юсупова потеряли работу и перебивались случайными шабашками.

Сейчас работяги стояли за станками с широкими улыбками на лицах. Оно и понятно. Я пообещал каждому из них двухкомнатную квартиру в Екатеринбурге, а также по десять тысяч рублей подъёмных на первое время. Многодетным семьям и вовсе раздал трёшки. Мастера получили стабильную занятость и хорошую зарплату. Правда, был и отрицательный момент для работяг.

Петрович, Семёныч и Евсей ходили от рабочего к рабочему