Муля не нервируй… Книга 7 - А. Фонд

Под предлогом «мы будем с тобой разговаривать» могло быть всё, что угодно. Любая тема. Причём самая неприятная тема — это была тема моей женитьбы. Ну, этот вопрос всё время мусолили Муллина мамашка и Дуся. Остальные — опционно. Кроме того, меня ещё любили просто так повоспитывать. Вроде больше других таких за собой недостатков я не замечал, поэтому гадал, о чём они сейчас будут со мной разговаривать (то, что сговорились — это понятно). Но внятного предлога, чтобы свалить, не было, поэтому пришлось идти в уголок и садиться.

— Слушаю вас, товарищи женщины, — сказал я деланно-безразличным тоном.

— Муля, — сказала Надежда Петровна, — тут такое дело…

— Какое? — спросил я.

— Дело в том, что у Валентины через месяц большой праздничный вечер, в институте.

— Выпускной, что ли? — удивился я. — Так вроде рановато ещё.

— Нет, выпускной будет весной, а это большой праздник, по типу бала-маскарада, который у них проходит перед тем, как студеенты отправляются на производственную практику. Так принято.

— Ну, хорошо, — кивнул головой я. — Раз праздник, так праздник, а в чём собственно говоря проблема? Платье нужно?

— Да нет, платье у меня есть, — сказала Валентина, густо покраснела и принялась так интенсивно лепить вареник, что он, бедный, весь съежился. А начинка из него аж прыснула в стороны.

Муза и Белла, которые сидели по обе руки от Валентины, предпочли не заметить этот конфуз. Муза аккуратненько вытерла на руке начинку и продолжила меланхолично лепить свой вареник. Белла неодобрительно поджала губы и отвела взгляд.

— Так в чём проблема? — напомнил я.

— Дело в том, что на этом празднике будут танцы.

— Прекрасно, — одобрил я. — Молодёжь должна танцевать. Танцы укрепляют сердечно-сосудистую систему и осанку. И вообще, танцы — это замечательно. А я уже думал, что этот праздник у них будет в виде комсомольского собрания, но если танцы, то это же хорошо.

— Нет, ты не так всё понял, Муля, — сказала Надежда Петровна. — Дело в том, что Валентине тоже нужно будет там танцевать.

— Ну, пускай себе танцует, — сказал я нечутко.

И все на меня посмотрели осуждающе.

— А что такое? Что я не так сказал? — не понял я.

— Муля, — сказала Надежда Петровна и выдала, видимо, то, что Валентина просила не выдавать, потому что она ещё сильнее покраснела и практически попыталась спрятаться под стол (но Белла вовремя положила ей руку на плечо и не пустила).

— Валентина не умеет танцевать, и нужно, чтобы ты с ней потренировался!

— Очуметь, — ошарашенно сказал я. — Мне, что, больше делать нечего? Я, между прочим, на работу хожу…

— Так это всё после работы будет. В общем, у них там, в институте, по вечерам кружок танцевальный есть. И там их учат танцевать. Но у Валентины нет партнёра. И она никогда не танцевала вальс. Потому что девочка всё время училась… она же хорошая девочка. Так что — будешь с ней по вечерам танцевать!

У меня на языке вертелась фраза: «А что, когда Валентина с Жасминовым сбегала, он её танцевать не научил?» — но я вовремя прикусил язык и промолчал, иначе началось бы. Но, видимо, в моём взгляде бабоньки прочитали что-то эдакое, потому что хором накинулись на меня, утверждая, какой я нечуткий и что мог бы и помочь бедной девочке.

Как я ни отбивался и ни доказывал, что я старый уже для всех этих плясок, что я не могу, что я сам не умею танцевать, Надежда Петровна возмутилась и сказала:

— Как это ты не умеешь, Муля? Ты ходил до пятого класса на бальные танцы, я сама лично тебя водила на кружок!

Я аж обалдел. Нет, так-то в том, своём мире, я танцевал, причём даже очень хорошо танцевал, и посещал авторскую студию танцев. Более того, мы даже с моей партнёршей заняли какое-то, уже точно не помню, вроде пятнадцатое место, по аргентинскому танго на одном из профессиональных европейских чемпионатов. Ну, это было так, очередное достижение, чтобы проверить себя. Но вот танцевать с Валентиной… Я с сомнением посмотрел на её монументальную фигуру и перевёл умоляющий взгляд на Надежду Петровну.

Надежда Петровна предпочла не заметить этого. Зато Дуся, рассмотрев в моём взгляде то, чего не следовало, набросилась на меня ещё пуще.

— Муля, ну как ты можешь! Тебе предлагают такое дело!

— Какое дело? — поморщился я. — Помочь девушке танцевать?

— Она должна быть на этом празднике лучше всех!

Я прищурился, посмотрел на товарищей-бабонек и сказал:

— Ой, так-то я бы даже с радостью. Но мне же некогда. Я целый день до вечера на работе, вечером ещё всякие дела. Мне же, Белла, тебе вот надо помочь, я обещал. А ещё и Нина просила о помощи. Сами понимаете, тянуть некуда. Надо сейчас начинать всех знакомых насчёт лекарства опрашивать. И ещё у меня и свои дела есть. А ещё я хотел с Анфисой в детский кукольный театр сходить. Когда я это всё буду делать?

— Муля! — категорическим голосом рыкнула Надежда Петровна. — Это всего час! Всего один час в день ты выделить для танцев можешь?

— Ну да, всего час, — проворчал я. — Час — танцы, час — туда добираться, час — обратно, и вот весь вечер и потерян. Сколько раз надо в неделю ходить на эти ваш танцы?

— Три, — буркнула Валентина и зарделась.

— Ого! Ну это, считай, кусок моей жизни просто будет выброшен. У меня что, никакой личной жизни не может быть?

Дуся поджала губы. Надежда Петровна посмотрела на меня таким взглядом, от которого было ясно, что отвертеться не удастся.

И тогда я применил запрещённый приём. Я посмотрел на Надежду Петровну, на Дусю, окинул взглядом всех остальных и сказал:

— Мама, я не могу. Не думаю, что моей невесте это понравится.

Над столом повисло ошеломлённое молчание. Дуся застыла с вареником и даже не обращала внимания, что ягодная начинка из него давно перелилась и капает на стол, прямо в муку, и на другой вареник, с капустой. Все остальные тоже застыли соляными столбами. Валентина вдруг отшвырнула от себя вареник, закрыла лицо руками и с рыданием выскочила из кухни.

— Ну вот, довёл девушку! — негодующе фыркнула на меня Дуся,