Системный рыбак 3 - Сергей Шиленко

Шшшшш.

Мясо встретилось с базальтом, и по поляне разнёсся звук, от которого у меня потекли слюнки. Мякоть мгновенно схватилась, жир начал плавиться, стекая по краям, а в воздух поднимался восхитительный запах. Аромат жареного мяса, дыма, хвои, можжевельника. Всё смешалось в один мощный букет, от которого кружилась голова.

Я отсчитывал про себя. Две минуты. Не больше и не меньше.

Это был критический момент. Именно сейчас происходит химическая реакция, которая запечатывает мясо и его соки. Когда аминокислоты и сахара под воздействием высокой температуры создают ту самую корочку, тот самый вкус, за который люди готовы платить золотом.

Если перевернешь слишком рано — не запечатаешь, перевернешь слишком поздно — пережаришь.

Ровно через две минуты я подцепил стейк и перевернул.

Нижняя сторона получилась золотисто-коричневой, с лёгким обугливанием по краям, глянцевая от вытопившегося жира. Именно так и должно быть.

Теперь нужно проверить насыщенное энергией мясо. Отрезал медальон от окорока, той части, что у обычного оленя жёсткая и годится только на тушение, и бросил его на раскалённый камень рядом с куском корейки.

Медальон зашипел даже громче, чем вырезка. Жир потёк обильнее, аромат стал насыщеннее, и когда я перевернул его через две минуты, корочка была такой же восхитительной и хрустящей, как у премиальных стейков.

После приготовления, отрезал тонкий ломтик и попробовал. М-м-м… Мясо таяло во рту. Нежное, сочное, с глубоким, почти сладковатым вкусом дичи. Никакой жёсткости, никаких жил, только чистое удовольствие.

Я утвердительно кивнул сам себе, теория подтвердилась. У магического зверя даже рабочие мышцы остаются нежными благодаря духовной энергии. Можно смело пускать всю тушу на стейки, без исключений.

Дальше всё пошло в привычном ритме, на всех шести плитах. Руки двигались сами, снимая готовый стейк, укладывая на камень новый, контролируя время и переворачивая. Каждый готовый кусок я складывал на большой деревянный поднос и оставлял отдыхать. А вот это очень важный момент, который многие недооценивают.

Самый настоящий секрет уровня Мишлен.

Когда мясо снимается с жара, соки, сжавшиеся в центре от высокой температуры, начинают медленно перераспределяться по всему куску. Если порезать стейк сразу, весь сок вытечет на тарелку, и мясо станет сухим. Но если дать ему немного отдохнуть хотя бы минут пять, соки равномерно пропитают волокна, и каждый кусок будет сочным и обалденно вкусным.

Поторопиться и пропустить этот шаг, значит убить блюдо.

Я продолжал работать. Стейк за стейком ложились на камни, шипели, наполняя поляну всё более плотным ароматом и звуками: шипение мяса, треск угасающих углей, дымный запах хвои, сладковатый дух жареного жира.

Солнце поднялось выше, жар от костров смешался с дневным теплом, на лоб выступили капли пота. Но я не останавливался, выполняя жарку на автомате, наоборот. Процесс меня успокаивал и затягивал, и где-то на периферии сознания я отмечал, как куча сырого мяса уменьшается, а готового растёт.

Последний кусок лёг на камень, зашипел, прожарился с обеих сторон и отправился на поднос к остальным.

Я выпрямился, вытер пот со лба тыльной стороной ладони и обернулся, чтобы оценить результат.

И замер. Передо мной возвышалась самая настоящая гора!

Огромная и чертовски притягательная гора стейков, сложенных пирамидой. Золотисто-коричневые, с хрустящей корочкой, блестящие от жира. Мраморные прожилки проступали сквозь прожарку, белоснежные линии на тёмно-красной плоти. Пар поднимался лениво, унося с собой аромат, от которого кружилась голова.

Посмотрел в сторону гостей и улыбнулся.

Рид и Игнис сидели на своих камнях, и оба смотрели на мясной Эверест с таким выражением, будто перед ними распахнулись врата в рай.

У Рида морда была вытянута вперёд, ноздри раздувались, ловя аромат. Несмотря на то, что его живот уже раздулся от съеденного обилия потрохов, это не мешало капать слюне из его приоткрытой пасти. Длинная, густая нить, которой медленно тянулась к земле. Хвосты кота стояли трубой, а их кончики подрагивали в такт дыханию.

Игнис выглядел чуть более сдержанно, но ненамного. Его глаза были прикованы к мясу, рот приоткрыт, а по бороде стекала тонкая струйка слюны, которую старик даже не пытался вытереть.

Два существа, древний алхимик и волшебный кот, объединённые одним первобытным желанием.

Да уж, картина была незабываемая. Я сухо хмыкнул.

— Ну что, господа гурманы, готовы к дегуст… — начал говорить, как вдруг заметил какое-то движение. Я замолчал на полуслове и обернулся к озеру.

Два плота заплывали с реки в спокойные воды, медленно приближаясь к берегу. На носу первого стоял знакомый силуэт, машущий рукой в приветствии.

Маркус, узнал его сразу по широким плечам и уверенной стойке. И тут я вспомнил, что сегодня как раз конец второй недели. Время забирать заготовки и получать свежие припасы.

Взгляд скользнул на второй плот, и я нахмурился.

Там стоял не Зар и не Таймур, как я ожидал, а Робин.

Высокий, жилистый охотник с копной рыжих волос, которого я оставил контролировать строительство ресторана. Он должен руководить строительными работами по превращением дома в уютный ресторан. Почему он здесь?

Неужели с моим домом что-то случилось?

Глава 14

Я поднял руку в приветственном жесте, подзывая плоты к берегу.

Странно, конечно, видеть здесь Робина. Этот рыжий охотник должен был руководить бригадой охотников, переквалифицировавшихся в плотников, и превращать мой будущий дом в лучший рыбный ресторан деревни, а не болтаться по реке. Неужели стройка встала? Или того хуже, возникли проблемы с Винтерскаями?

Впрочем, гадать на кофейной гуще — занятие неблагодарное, особенно когда ответы плывут прямо к тебе в руки.

Маркус и Робин ловко работали шестами, направляя тяжёлые, гружёные плоты в спокойную заводь бухты. Вода мягко зажурчала под брёвнами, когда они коснулись песчаного дна.

— Принимай гостей, брат! — крикнул Маркус, спрыгивая на мелководье и подтягивая плот за канат.

Я шагнул им навстречу, вытирая руки тряпкой от мясного сока.

— Вовремя вы, парни. Как чувствовали, что обед стынет.

Маркус уже открыл рот, чтобы что-то ответить, но слова застряли у него в горле. Его нос дёрнулся, втягивая густой, сводящий с ума аромат, висящий над поляной, но первым их взгляд увидел не еду.

Глаза охотников упёрлись в траву чуть левее костра, где лежали остатки разделанной туши. Шкура, аккуратно снятая чулком, голова с остекленевшими глазами и, самое главное, рога.

Чёрные рога с металлическим отливом выглядели как грозное оружие, выкованное искусным кузнецом.

Повисла тишина. Такая плотная и вязкая, что её не нарушал даже шум водопада вдалеке.

Маркус медленно подошёл к голове оленя, присел на корточки и осторожно, будто не веря своим глазам, постучал