Системный рыбак 3 - Сергей Шиленко

Дзынь.

Звук был звонким, металлическим.

— Это… — Маркус поднял на меня ошарашенный взгляд. — Это Олень Чёрного Металла?

Я спокойно кивнул, продолжая вытирать нож.

— Он самый, сегодня утром добыт.

Робин, который сошёл на берег следом, тоже замер. Он подошёл ближе, обходя останки кругом, и в его движениях сквозило профессиональное недоверие.

— Но как? — спросил он, глядя на меня в упор. — Ив, это же один из самых быстрых зверей в округе! За ним даже практик восьмого уровня угнаться не может, эта тварь ускоряется так, что только пыль столбом!

Он обвёл взглядом поляну, ища скрытую угрозу или армию моих помощников.

— Кто этот охотник? Я хочу увидеть этого мастера.

Я хмыкнул и небрежно махнул рукой в сторону тени под раскидистым деревом.

— Вон тот тигр.

Взгляды охотников синхронно повернулись в указанном направлении.

Там, заметно округлившийся после поедания всех потрохов оленя сидел Рид. Его янтарные глаза были распахнуты так широко, что казалось, они сейчас вывалятся из орбит. Взгляд был абсолютно безумным, сфокусированным в одной точке, на готовом мясе.

— Этот… кот? — голос Робина дрогнул. Он указал пальцем на Рида, в котором сейчас с трудом можно было идентифицировать грозного хищника, из-за его пуза.

— А ты видишь здесь других кошачьих? — переспросил я с лёгким удивлением.

Робин застыл. Я буквально слышал, как шестерёнки в его голове скрежещут, пытаясь совместить два взаимоисключающих факта: «сверхскоростной Олень Чёрного Металла» и «толстый кот, истекающий слюной».

— Но… — он снова посмотрел на оленя, потом на Рида. — Он же… огромный! Как он мог поймать самую быструю дичь в лесу?

Честно говоря, я и сам не знал. Единственное логичное объяснение состояло в том, что Рид подкараулил оленя где-то у водопоя, используя свою кошачью маскировку, а не скорость.

Робин всё ещё стоял с ошарашенным взглядом, пытаясь переварить информацию. Я хлопнул его по спине, выводя из транса.

— Внешность бывает обманчива, друг мой. Никогда не стоит недооценивать противника только потому, что он выглядит как плюшевая игрушка. На самом деле этот парень, безжалостный воин леса. Просто сейчас у него сейчас особый режим, пищевая кома.

Робин неуверенно кивнул, всё ещё косясь на Рида с опаской и недоверием.

— Двухвостый духовный зверь… — пробормотал он себе под нос. — Наверное, у него есть какая-то особая способность. Может и правда скрытность? Или стремительный рывок? Или гипноз…

Я оставил его наедине со своими теориями. Пусть думает, что у меня тут мифическое чудовище в питомцах, моей репутации в деревне это точно не повредит.

Маркус тем временем заметил фигуру у костра.

— А это кто? — спросил он тихо, кивнув в сторону Игниса.

Старик сидел на своём камне, опираясь на посох, и тоже не сводил голодного взгляда с мяса, хотя и старался сохранять остатки достоинства. Ну да, с виду типичный бродяга: потрёпанная одежда, седая борода…

— А, это сосед, — ответил я громко, чтобы Игнис слышал. — Живёт тут неподалёку в лесу. Заходит иногда на огонёк. Аппетит у него, скажу я вам, дай небо каждому.

Игнис на секунду оторвался от созерцания еды, медленно повернул голову и кивнул охотникам с добродушной улыбкой обычного деревенского деда.

Маркус и Робин вежливо кивнули в ответ, но я заметил, как напряглись их плечи. Видимо инстинкты охотников подсказывали им, что с этим «соседом» что-то не так…

Робин тряхнул головой, отгоняя наваждение, и повернулся ко мне.

— Ив, нам надо поговорить, — сказал он серьезно. — Есть новости по стройке, и не только…

Я поднял руку, останавливая его.

— Тш-ш-ш. Никаких разговоров о делах на пустой желудок. Война войной, а обед по расписанию. Ты же не хочешь оскорбить повара, обсуждая брёвна и балки, когда перед тобой… это.

Я отошёл в сторону, открывая им вид на то, что заставляло Рида пускать слюни, а Игниса напрочь забыть о манерах великого мастера.

На широком деревянном подносе возвышалась настоящая мясная пирамида Хеопса.

Десятки больших стейков, уложенных друг на друга, дымились, создавая вокруг себя дрожащее марево жара. Тёмно-коричневая, почти бронзовая корочка, сформированная раскалённым базальтом, была глянцевой от кипящего на поверхности жира. Она обещала умопомрачительный хруст, за которым скрывается нежнейшая мякоть.

Сквозь прожарку просвечивали розоватые прожилки мраморного жира, который не вытопился полностью, а превратился в горячий, ароматный гель, пропитавший волокна. Сверху мясо было присыпано крупными кристаллами соли, которые ловили солнечные лучи и вспыхивали, как маленькие алмазы.

Но главное притяжение создавал не вид, а…

Запах!

Это была ароматическая бомба. Густой дух жареной дичи смешивался с горьковато-пряным можжевельником и сладким дымом еловой смолы. Он был настолько плотным, что казалось, его можно укусить.

— Святые предки… — выдохнул Робин и громко сглотнул, почти неприлично.

Следом я увидел, как расширились зрачки Маркуса. Даже Игнис, по его словам видавший банкеты в лучших ресторанах этого мира, подался вперёд, и его пальцы побелели, сжимая пустую миску.

— Садитесь, — скомандовал я, указывая на свободные валуны и брёвна вокруг кострища. — Места всем хватит.

Охотники, словно под гипнозом, двинулись к «столу». Они рассаживались, не сводя глаз с мяса, и в воздухе повисло напряжённое предвкушение.

Я взял длинную вилку и нож, подошёл к пирамиде и оглядел собравшихся.

Слева сидел древний алхимик, способный стереть эту поляну в порошок одним движением брови. Справа от меня два крепких охотника, мой союзник и брат. Посередине нетерпеливо переминаясь лапами сидел толстый волшебный кот, который подполз поближе и открыл пасть в ожидании подачки.

Разная компания, разные цели, разные уровни силы. Но сейчас всех их объединяло одно, первобытный, всепоглощающий голод.

Я вонзил вилку в верхний, самый сочный стейк. Корочка хрустнула, выпуская наружу облачко горячего пара.

— Ну что, господа, — улыбнулся аки ведущий открывающий торжественное мероприятие. — Приступим к трапезе.

Подцепил стейк ножом и переложил на свою деревянную тарелку. Лезвие вошло в мясо с едва слышным хрустом прожаренной корочки, а затем провалилось в мякоть, словно я резал не мышечную ткань дикого зверя, а брусок тёплого сливочного масла.

Отрезал небольшой ломтик. На срезе выступила прозрачная капля жира, смешанная с розоватым соком.

Отправил кусок в рот и прикрыл глаза.

Зубы сомкнулись, проламывая хрупкую броню корочки, и в тот же миг язык затопило горячей волной. Вкус был мощным, концентрированным. Дикая нота оленины здесь не била в нос запахом тины или старой шкуры, а раскрывалась глубоким, почти ореховым оттенком, который мгновенно сменялся сладостью тающего мраморного жира.

Никакой жесткости. Волокна распадались от одного нажатия языка.

Я удовлетворенно кивнул сам себе. Хорошо. Чертовски хорошо. Если бы инспекторы японской ассоциации мяса сейчас оказались здесь, они бы совершили ритуальное сепукку, поняв, что их