Извне - Андрей Станиславович Нуждин

– Вот и посмеялись, – горько произнес держащийся за ушибленные ребра Графоман.

Когда до напарника добрались сталкеры, в свете фонаря они увидели в его пальцах полусгоревший листок из Мраколесья, все это время путешествовавший в петлице курточки юной девушки.

Ворон с Псом молча смотрели на лиловый предмет в форме сердца с обгоревшей кромкой. За сдавленными рыданиями Злюки они не сразу услышали шепот Нежити, повторяющего очень тихо:

– Я же предупреждал тебя об «огнеплюе», девочка. Я же предупреждал…

Ночью никто не спал. Злюка сидела в комнате, караулила Вадима, который то молчал, утирая слезы, то впадал в какое-то оцепенение. Со стороны казалось, что парень спит, опухшие глаза закрыты, тело неподвижно, но спустя недолгое время Кустурица выныривал из пучины сонной одури и сам не мог понять, сон это был или беспамятство милосердной психики.

Когда никто не видел, Агриппина сама начинала тихонько всхлипывать, тут же спохватывалась, платком вытирала мокрые щеки. За стенкой Пес с Товарищем пытались разговорить окончательно онемевшего сталкера. Обрывки фраз долетали до слуха женщины, но она не понимала ни слова.

Ворон тоже пытался привести в чувство замкнувшегося в себе Нежить, но в конце концов ушел. Александр подумал сменить Графомана, который вызвался в коридоре охранять вход: снесенную с петель дверь кое-как приладили на место, но эта ненадежная преграда вряд ли теперь могла задержать хоть кого-то. Леха отказался уходить, сидел рядом и не произносил ни слова. Саша не стал настаивать.

Тяжелые мысли прогоняли сон. Безумно жаль было девчонку. Молоденькая Кнопка стояла перед глазами – скромная, смешливая, живая.

Ворон вздыхал, пытался сосредоточиться на охране, прикидывал, как будет отстреливаться, случись что. Ведь мимики редко селились в одиночку, эти мутанты предпочитали и жить, и охотиться парами-тройками. Значит, еще одна тварь вполне могла сейчас шастать по округе. Тут удобнее было бы дробовиком отбиваться, а не палить из автомата, пытаясь задеть юркую тварь. Даже из двух: на коленях Лехи лежал «калашников» Нежити.

Иногда казалось, что возле дома раздаются шуршащие шаги голых ступней, слышится хриплое дыхание голодного мутанта, но даже возможное присутствие опасного хищника не могло вызвать у обоих сторожей хоть малейший испуг. Только злость пополам с грустью.

Ворон додумался до того, что начал обвинять себя в гибели девчонки. Тут же в памяти всплыли друзья, оставшиеся в Лесу. Саша зарычал, вскочил на ноги, заходил по раздражающе скрипящему полу старой прихожей. Но на эти звуки жаловаться никто не собирался. Даже сидящий рядом Леха смотрел куда-то в сторону и по-прежнему молчал.

Дед в это время спал, утомленный слишком коротким отдыхом на Флоре и долгим походом. Пес болтал что-то без умолку, пытался скрыть давящее чувство горя за сарказмом к себе, к напарнику, но сам понимал: Нежить его не слышит.

Гигант примостился на старом табурете, весь съежился, сгорбился. Сидел абсолютно бесшумно, похожий на полусдувшийся шар. Дробовик, о котором думал Ворон, валялся в углу, Нежить не захотел даже прикоснуться к любимому оружию. Как бы и вовсе не забросил мощный ствол куда-нибудь в заросли двухметровой крапивы, оставив ржаветь.

– Заканчивай, наставник! – Егор вдруг разозлился, от его громкого голоса за стеной вздрогнула Злюка. – Слышишь? Приходи в себя! Что нюни-то распустил? Думаешь, нам не жаль Кнопку?! Это Зона, здесь постоянно люди гибнут – близкие, хорошие друзья, практически уже родные! Что, что ты мог сделать?! А?! Молчишь? Ну молчи, а я не буду!

Нежить даже не пошевелился. Лишь лицо его в неярком свете садящегося фонаря заиграло желваками, челюсти начали ходить ходуном.

– Кустурицу можно понять – он любил эту девчонку! А ты-то куда полез? Думал, Кнопка тебя выберет? Стар ты для нее, дружище!

При этих словах гигант взвился. Огромная фигура в черном подскочила, пошла крушить все, до чего могла дотянуться. Остатки мебели с грохотом ломались об стены, катались по полу. Чудом сохранившаяся рама окна улетела во двор вместе с табуреткой.

Нежить остановился, когда в комнате не осталось ничего целого. Дыхание с хрипом рвалось из груди, застревало в сжатых зубах. Постояв, гигант рухнул на колени, издал клекочущий звук и от души приложился кулаками к половицам. В левой руке осталась торчать щепка, кровь тут же протекла сквозь лопнувшую перчатку, закапала на искореженный пол.

Зона смилостивилась, приняла жертву. Сердце будто отпустили сильные пальцы, и Нежить осел, привалился плечом к стене.

Пес тут же подскочил, приговаривая:

– Вот и хорошо, наставник, вот и правильно. Выпустил пар, полегчало. Давай, щепку вытащу. Да, тут обработать надо!

Молодой сталкер сдернул испорченную перчатку, протер рану антисептиком и заклеил пластырем. Потом приобнял друга, встряхнул его и заулыбался, когда в ответ получил короткое объятие, а вместе с ним шлепок по плечу.

– Ну вот, Товарищ, Нежить вернулся к нам. Задели его мои слова. А иначе никак. Ничего, скоро будет как новенький.

Пес залез в нагрудный карман черного «Зонохода», вытащил спрятанный лист с обгоревшим краем. Убедился, что листик не пострадал, аккуратно расправил его и снова убрал в карман друга.

– Что у нас на завтрак? Никто же спать уже не собирается? – хмыкнул молодой бродяга.

– Это верно. Пора дальше идти, – согласился дед. – Только сначала закусим, чаю попьем.

Благодаря хитрости Пса очнулся и Кустурица. Парень больше не плакал, Злюка подала ему ладонь и помогла подняться.

– Пришло письмо от Кельвина, – сообщил Ворон, входя в разгромленную комнату. – Пальчиков просит вернуться.

– Опять? Всем? – удивился Пес. – Зачем?

– Заканчивай рублеными фразами общаться, – посоветовал Александр. – Нас троих ждет. На мои вопросы не отвечает. Что делать будем?

– Завтракать, – ответил за всех Леха. Он наконец покинул пост и присоединился к группе.

Кто смог – наскоро перекусил, а когда на улице рассвело, команда покинула избу. Ни один из них не смог заставить себя хотя бы на секунду взглянуть туда, где виднелся колышущийся от жара воздух. Только Кустурица на миг притормозил, но Злюка с Графоманом настойчиво подхватили парня под руки и увлекли за собой.

Заросшая дорожка петляла среди сухостоя. Группа молчаливо двигалась к Заповеднику, огибая переполненный бандитами Полигон. Отсюда даже можно было увидеть радиоактивные горы хлама, возвышающиеся над унылым пейзажем этой местности.

Когда перевалило за полдень, сталкеры устроили небольшой привал в заброшенном лагере посреди жухлого распадка. Бетонные плиты и ржавые трубы образовывали какое-никакое укрытие, а натянутая на колья маскировочная сетка создавала подобие уюта.

Бочка с прогоревшими почти до земли бортами вновь запылала