Охота на "Черный аист" - Артём Март

— Сын? — Я поднял взгляд от карты на Наливкина. — О нем что-то известно?

— Нам удалось узнать у местных, что его зовут Ясир. Ему около шестнадцати или семнадцати лет. Больше ничего, — капитан нахмурился, — лично я считаю, что он тоже погиб. Далее. Через сутки после пропажи Ясира, в Хитар заявилась шайка разбойников. Они заявили, что в кишлаке прячут шурави. А потом пригрозили, что сожгут кишлак, если «самозванца» не выдадут.

— И местные выдали, — сказал я.

Лицо Наливкина ожесточилось, и он ответил:

— Верно. Выдали. Но бандиты не сдержали своего слова. Они схватили женщину и ребенка, что пытались укрыть Искандарова, а их дом подожгли. Я был в кишлаке и видел пожарище собственными глазами.

В канцелярии стало тихо. Лицо Тарана было скорбным. На темном и хмуром лице Нарыва играли желваки.

— Это ж их же собственный народ, — проговорил Нарыв, — как можно вот так… Своих терроризировать? Никогда этого не понимал.

— В Афганистане много народов, — выпрямился Наливкин, — много исламских течений. И зачастую они ненавидят друг друга так, что кушать не могут.

— Что было дальше, товарищ капитан? — Спросил я.

— Дальше нам удалось узнать, откуда пришли бандиты. Оказалось, что у них стоянка в скалах. Примерно в пяти километрах от кишлака. Мы направились туда. Я приказал провести разведку. Нужно было убедиться, что Искандеров действительно у них в плену. Что мы и правда напали на след разведчика. Да вот только…

— Их на стоянке не оказалось, — задумчиво проговорил я.

— Верно. Не оказалось. Однако по всем признакам, они там останавливались. Но ненадолго. А вот куда именно ушли, сказать сейчас сложно. Именно поэтому нам и нужны розыскные собаки. Сейчас остается надеяться, что в лагере найдется что-то такое, с помощью чего они смогут взять след.

— Маловероятно, товарищ капитан, — сказал Нарыв, — запаховый след недолговечен. Собака может взять след не более пяти, максимум восьмичасовой давности. Я не уверен, что мы что-то найдем.

— Я это понимаю, — покивал Наливкин серьезно, — но других зацепок у нас просто нет. Потому будем исходить из того, что имеем. Иначе рискуем и вовсе не найти Искандарова. А если учесть, что в этих местах действует «Черный Аист», не исключена вероятность, что разведчик попадет в руки пакистанских спецслужб.

— М-да… — Протянул вдруг Черепанов, слушавший наш разговор, — и еще не известно, что хуже: помрет ли Искандаров, или попадет к пакистанцам.

Таран зыркнул на прапорщика.

— Ну ты, Сережа, и Сухарь, — сказал он осуждающе.

Черепанов замялся. Прочистил горло и стыдливо отвел взгляд.

— И когда мы выдвигаемся? — Спросил я.

— Через два часа, — ответил Наливкин. — Выдвигаемся конно.

— Я уже приказал подготовить лошадей, — сказал Таран как-то понуро.

Еще бы. Половину всего личного лошадиного состава мы с «Каскадовцами» точно заберем на ближайшие несколько суток.

— А вам, товарищи, — продолжил начальник заставы, — надлежит подготовить собак.

— Есть.

— Есть.

— Ну и хорошо, — напряженно выдохнул Наливкин и хлопнул в свои большие ладоши, — тогда пока что все свободны. Готовьтесь к выходу. А я к своим пойду. Проверить, так сказать, их готовность исполнять боевую задачу.

Не успел Наливкин отойти от стола, как в дверь постучался, а потом и заглянул немного сонный дежурный по заставе.

— Товарищ старший лейтенант. К вам капитан Шарипов.

Таран удивленно округлил глаза. Наливкин непонимающе глянул на старшего лейтенанта.

— Не поздновато для визита офицера особого отдела? — Спросил капитан.

— Самый раз, — Шарипов прошел в канцелярию, просто подвинув изумленного дежурного, — я как раз кстати прибыл. Не опоздал.

— Визит и правда поздний, — недовольно заметил Таран.

— А я считаю, что очень даже своевременный, — улыбнулся Шарипов и прошел к столу.

Мы отдали капитану честь, и тот небрежно ответил. Пожал руку сначала Наливкину, потом и Тарану.

— Давайте без предисловий, — начал Таран, — зачем вы тут, Хаким Булатович?

— Затем, — пожал он плечами и, глядя не на Тарана, а на Наливкина, продолжил: — что я прекрасно осведомлен о том, что тут у вас планируется. И поэтому еду с вами.

Глава 21

Огонек захрапел подо мной, натянул удила.

— Тихо, тихо, дружище.

Я подался вперед, через собачье седло, в котором примостился крупнотелый Булат, и погладил Огонька по шее.

Жеребец рыжей масти повернул голову, покосился на меня крупным и очень черным в темноте глазом.

Наш конный отряд двигался шагом вдоль системы, куда завела нас неширокая дорога, протянувшаяся от Шамабада. Дорога заворачивала вправо, к Угре, нам же нужно было уйти влево и следовать по неширокой тропе к системе, а потом и вдоль ограждения, до самой переправы.

Буля разместился прямо передо мной, в специальном собачьем седле поперек загривка лошади. Пес, ощущая на своей холке теплоту моих рук, удерживающих поводья, притих. Время от времени он зевал, вертел крупной головой, с интересом поглядывая на остальных конных.

Передо мной ехали капитан Наливкин и особист Шарипов. Поведя своих лошадей бок к боку, офицеры негромко переговаривались.

— Ну, тихо! Тихо, Альфа! — Услышал я за своей спиной тихую ругань.

Это Нарыв пытался успокоить свою Альфу, заегозившуюся в седле.

Дальше по тропе, в темноте утопали остальные «Каскадовцы». За Нарывом следовали братья Масловы. Ефим ехал первым и взял с собой снайперскую винтовку. За ним шагала лошадь Андрея.

Масловы представляли собой снайперский расчет.

Братья были очень похожи. Я узнал в них двойняшек.

Если нас с Сашей отличить было почти невозможно, то эти двое были разными настолько, что ни у кого не вызывало труда понять, где Андрей, а где Ефим.

У первого брата было немного вытянутое и грубое лицо. Черты второго казались мне более сглаженными и округлыми. Видимо, Андрей пошел в отца, а Ефим в мать.

Братья показались мне довольно скрытными людьми. Несмотря на возраст, у обоих был хоть и разный по высоте, но одинаково сипловатый голос, а смотрели они всегда с таким выражением, будто знают больше, чем говорят.

Лейтенант Сергей Глушко — невысокий, но широкотелый человек с крупными конечностями, вооружился РПК. Молодой, но уже довольно молчаливый, угрюмый или даже нелюдимый офицер, говорил