Жмурки 2 - Татьяна Зимина

перед закопчённым портретом, с которого с неизменной скукой пялился очередной бледный лик в парике, и неразборчивой скороговоркой вещал, кто это такой и за что его убили…

Всё оказалось проще, чем я думал. Алекс действительно прикинулся английским туристом-растяпой, — а по мнению истинных шотландцев ВСЕ англичане были дебилами и растяпами, — и поведал, что он с помощником зарезервировал экскурсию с проживанием в замке Даноттар, и теперь требует исполнения оплаченной путёвки.

Мажордом вежливо объяснил, что Айлин-Донан — это совсем другой замок, на что Алекс лишь упрямо тряс головой и твердил, что один замок, другой замок — ему, лорду Мак-Дональду, это без разницы, но с высокого холма он заметил, «руины на острове очень живописны», и он, лорд Мак-Дональд, очень обидится, если ему не позволят их осмотреть…

Словом, английская дотошность и чопорность уступили русским наглости и напору и нас оставили — за соответствующую плату, разумеется.

В качестве «жилья» выделили небольшую келью: обязательный камин, два тюфяка, табурет с кувшином и тазиком, крошечное, утопленное в метровую стену, окошко…

В старые времена здесь, вероятно, ютился какой-нибудь паренёк, ученик младшего подметальщика, но мы не стали выпендриваться.

За окошком, если потрудиться и подальше высунуть голову, открывался изумительный вид, в кувшине была горячая вода, а на ужин нас обещали пригласить в общую трапезную, где по вечерам собиралось «высшее общество»: местный кюре, живущий неподалёку эсквайр и одна интересная дама — художница, она тоже приехала сегодня утром и остановилась тут, в замке.

Мы были в восторге.

— Как будем искать Машу? — спросил я, как только за мажордомом закрылась массивная, окованная железными скобами, дверь.

Я бы не удивился, если б в архаичном замке повернулся ключ, но всё-таки, пока нас ни в чём не подозревали.

— Дождёмся ужина, — Алекс пытался просушить свой килт у камина. Если б я не был поглощен судьбой Маши, зрелище изрядно бы повеселило. — Я пойду развлекать местных аристократов, а ты в это время разведаешь, что здесь и как.

— Никто не знает, где настоящее убежище сэра Френсиса, — на прощание сказал Гоплит. — Но девочка скорее всего там, в замке Айлин-Донан.

— Скорее всего? — шеф взбесился. — Мы должны лететь через два моря в консервной банке из-за «скорее всего»?

— С ОГРОМНОЙ долей вероятности, — Гоплит уже потерял всякое терпение. За эту поездку ему ни разу не дали договорить до конца… — Я воспользовался маятником, — добавил он и вытащил из кармана мятую ленточку. Это была Машина ленточка. Она заплетала такие ленточки в косички.

— Мы там будем, — веско заявил Владимир.

— МЫ там — не будем, — поморщился Алекс. — Полетим я и Сашхен. Всё. Это не обсуждается.

И к моему удивлению, Владимир не стал возражать. Думаю, ему очень хотелось вернуться в Москву — к выздоравливающему Чумарю.

Вечер не заставил себя ждать.

Не знаю, сколько на самом деле прошло времени: перелёт, путешествие на рейнджровере, джетлаг — всё это слилось в один длинный и мутный период, и сейчас, когда Алексу принесли купленный здесь же, за немалые деньги, смокинг, я был рад встряхнуться, взбодриться и заняться делом.

— Принесу тебе стейк, — пообещал шеф, выходя в сопровождении мажордома и канделябра в тёмный коридор.

Я лениво помахал ему, но как только дверь за ними закрылась, вскочил с кровати и принялся собираться.

Сохшая у камина куртка задубела, но по крайней мере была тёплой. Ботинки тоже высохли, также, как и вязаные носки…

Носками меня снабдил Гоплит. Перед самым трапом, сунул в руку и сказал:

— Если б в молодости я понимал, что ноги надо держать в тепле, сейчас бы не страдал радикулитом.

Отказываться было неудобно, и я сунул носки в карман. Теперь я им радовался: каменные стены замка буквально ВЫТЯГИВАЛИ тепло. Даже сквозь толстые подошвы ощущался промозглый вековой холод.

Надеюсь, они догадались дать девочке тёплое одеяло, — думал я, осторожно выбираясь из кельи. — Если Маша схватит по их вине простуду…

Думай о главном, поручик. Ребёнка сначала надо НАЙТИ…

Я вздрогнул. Не предполагал, что связь с шефом будет доступна сквозь все эти каменные стены.

Сложены они были, кстати сказать, из ноздреватого слоистого камня, плоско уложенного один на другой. Сводчатые потолки походили на серые гармошки, и всё время казалось, что с них сыпется пыль…

Уюта в сумрачных, расположенных одна за другой комнатах было столько же, сколько в массивном и дорогом гробу.

Мебель сплошь тёмного, почерневшего от времени дерева, половики напоминают те самые, бабушкины, вязаные из тряпок. Дырки в стенах, сквозь которые невозбранно гуляли сквозняки, были прикрыты гобеленами.

Сюжет один: кто-то кого-то убивает. Свора собак загоняет оленя, куча рыцарей в доспехах тыкают копьями друг в друга — ну, и тому подобное.

Скромные букетики чахлых цветов, расставленные тут и там на полированных столешницах, не оживляли, а лишь подчёркивали монастырский аскетизм обстановки.

Вспомнилась серия, в которой сэр Генри, попав под своды родного Баскервилль-холла, всё время пил.

Внезапно я позавидовал Алексу.

Он сейчас среди людей, в ярко освещенной зале. Пылает камин, льётся неспешная беседа, в руках гостей тяжелые бокалы с настоящим скотчем…

Тут ты попал в яблочко, мон шер ами. Скотч у них отменный.

Странно… — я поймал наконец мысль, которая не давала мне покоя всё последнее время, все эти… Сколько? Десять, двенадцать часов?.. Я совсем не хотел крови.

С тех пор, как Алекс вышиб дверь бункера, в который нас упрятал Котов, я совсем не испытывал Жажды.

Долгое время этот аспект являлся краеугольным камнем моего существования.

Антигона следила за тем, чтобы я всегда был сыт.

Суламифь взяла на себя обязанности добровольного донора.

Даже те донорские пакеты, что мне передали в Москве…

Сейчас мне ничего «этого» не хотелось.

А вот виски я бы выпил.

Равновесие, поручик. Помнишь, я тебе говорил?

Так это вы!..

Догадка принесла облегчение.

Но… как у вас получилось?

Просто у меня больше опыта, мон шер ами.

Алекс «отключился», оставив меня размышлять в одиночестве.

Его «присутствие» я ощущал, как лёгкую щекотку под сводом черепа. Раз её нет — значит, шеф занят своими делами, и до меня ему недосуг.

Больше опыта.

Вероятно, он хотел сказать, что «желать», «хотеть» чего-нибудь, умеет куда профессиональнее, чем я.

И отключать, забывать про