Путь в тысячу пиал - Дарья Урбанская

умением, способны в самые лютые холода обходиться без теплой шерстяной одежды, довольствуясь лишь тонким хлопковым одеянием. А те просветленные, чьи внутренние запасы жизненной ла превосходят прочих, могут высушить теплом своего тела мокрые лоскутки ткани или даже растопить вокруг себя снег.

«Записки чужеземца», Вэй Юа́нь, ученый и посол Ла́о при дворе правителя Тхибата

Джэу дрожала всем телом, сжавшись в комок, стучала зубами от холода.

– К-как? – только и смогла вымолвить она, вопросительно уставившись на дракона.

Его черная хищная морда с торчащими клыками будто по-настоящему недовольно оскалилась. И казалось, что из широких ноздрей вот-вот вырвутся струйки пара. Но Рэннё, сидевший к ней спиной, лишь пошевелил плечами, невольно демонстрируя тугие мышцы. Молчание затягивалось. Джэу уже и не надеялась на разговор, но Рэннё все же снизошел:

– Что именно ты хочешь узнать? Как сломался мост? Как все упали? Как мы спаслись? Или, может, как Лобсанг… – Рэннё обернулся, и в его темнеющем взгляде читалась укоризна. – …Лобсанг, которого я успел вытянуть с моста на берег, бросился за тобой в реку?

– Я н-не просила… – Холод пробирал до костей, мешая нормально говорить. – Не хотела…

Рэннё вновь отвернулся, принялся вглядываться в противоположный берег, скалы которого уже окрасились багрянцем закатных лучей. Но удалось ли всем спастись – было сложно сказать. Выше по течению река делилась скопищем валунов на два рукава, отдаляющихся друг от друга. Джэу помнила, как ее снесло влево, а панически бултыхающийся рядом Ким со всей мочи врезался в эти скалы. Помнила она и кровь на его разбитом лице, и крик Мэйлинь. Рядом тоже кто-то барахтался, но вода заливала глаза, накрывала с головой, едва давая возможность сделать вдох. Вэй то был или Чжиган – она уже не различила. Промокшая чуба, что у соленых источников Лхамо надела на Джэу, камнем тянула на дно. И не было тогда даже мысли скинуть ее – все силы уходили на то, чтобы вынырнуть и сделать хотя бы еще один вздох, ведь Джэу плавать не умела.

«Наверное, всех остальных снесло в правый рукав реки. А нас с Рэннё сюда… Хоть бы так!»

Хотя она знала, что это не совсем справедливое утверждение. Рэннё сам бросился в ее сторону. До сих пор ныли ребра от его жесткой хватки. Но если бы не это, если бы не сила его рук…

Джэу вздохнула, понимая, что теперь обязана этому монаху жизнью. И что виновата перед ним за Лобсанга, который потерялся в бешенном потоке. Да и вообще за всех.

«Я могла прислушаться к совету и убедить всех отступить, вернуться. Уйти другим путем. В Пхаяти. А теперь что вышло?»

Она снова тяжко вздохнула.

– Не кори себя, – вдруг произнес Рэннё. – Мост не ты сломала.

– Да, но…

– Демон польстился на сочную добычу.

Джэу вздрогнула:

– Демон? Ракшас? Он…

– Она. Речная демоница.

– Э-э-э, – Джэу опасливо покосилась на воды Ярланг. – Но как ты понял? Как увидел?

Старая Хиён говаривала о таких порождениях зла, но человеку недоступно было узреть их. Хиён и сама не могла их видеть. Только слышать, и то через раз на третий. Но Рэннё принадлежал к сынам дракона, считался в гомпа одним из лучших учеников настоятеля Бермиага. Кто знает, какими тайными умениями он обладал, к каким ступеням посвящения был допущен…

– Если родился в теле осла – наслаждайся вкусом травы.

Выдав очередную премудрость, Рэннё поднялся и отошел в сторону. Джэу смотрела, как он перебирает топляк, вынесенный на берег, но отбрасывает ветки в сторону, очевидно, посчитав их непригодными.

«Если это для костра, то чем он собрался его разжигать?»

Наконец Рэннё выбрал одну из палок, покрепче, не размокшую в воде Ярланг, и направился вместе с ней к зарослям невысокого, но пышного кустарника, что окаймляли берег. Там он некоторое время бродил, глядя себе под ноги, а затем остановился и стал рыхлить подобранной веткой землю.

Джэу с недоумением наблюдала за его действиями, пока не осознала, что от холода почти не чувствует ног. Со стоном она поднялась и стала ходить вдоль берега, делая резкие наклоны в попытке разогнать кровь и согреться.

– Что м-мы б-будем делать дальше?

От холода у нее уже зуб на зуб не попадал.

– Заночуем здесь, а на рассвете вернемся к скалам, где раньше был мост. Будем ждать тех, кто перейдет обмелевшую реку вброд.

– Ясно. – Джэу замялась. – Ты так спокойно об этом говоришь – «тех, кто перейдет обмелевшую реку вброд». Неужели ты совсем не переживаешь за Лобсанга? Что он мог…

Ее голос осекся, то ли от холода, то ли от волнения. Рэннё же даже не оглянулся, продолжая копаться под кустами.

– Даже тэнгри, если он из глины, не уцелеет, переплывая реку, – наконец ответил он в своей обычной туманной манере. Затем, бросив взгляд на Джэу, вопросительно поднявшую брови, пояснил: – А мой брат отнюдь не из глины. Он молод, полон сил и тренировался с прочими сынами дракона. Я верю, что он справился.

Его слова немного успокоили Джэу.

– Да, ты прав, – пробормотала она. – Конечно, я зря так… – Она резко оборвала себя и, уставившись на его возню с веткой и землей, добавила: – Послушай, что ты там делаешь?!

– Летом трава, зимой насекомое, – отрывисто бросил Рэннё, сосредоточившись на чем-то небольшом, что он выкапывал из земли, стоя на коленях.

– А, ярцагумбу! – Джэу мысленно поздравила себя с тем, что хоть что-то разгадала в сложных речах Рэннё.

Она не очень любила эту еду – грибы, растущие из высохших гусениц, хоть в столовой гомпа частенько подавали их вдобавок к традиционной цампе. Считалось, что ярцагумбу обладают целебными свойствами и помогают от двадцати одной болезни, питая и тело, и ла. Однако, Джэу понимала, что найти питательные ярцагумбу в сложившихся обстоятельствах весьма кстати.

– Раздевайся! – Рэннё внезапно встал и отряхнул ладони от земли.

– Что?! – от неожиданности Джэу замерла, перестав растирать себе плечи.

– Я подсушу твою одежду, а ты пока продолжишь собирать нам ужин. – Рэннё направился в ее сторону, но, не дойдя пары шагов, уселся в позу для медитации. – Можешь разложить кашаю прямо на камнях, передо мной.

– Подсушишь? Но у нас же нет…

Рэннё молча уставился на нее.

– А, туммо, понятно…

Джэу торопливо стала стягивать с себя мокрую ткань, которая неприятно липла к коже. Стеснения она не чувствовала, не до того. Рэннё был прав: если не высушить одежду, то она вскорости просто-напросто окоченеет. Несмотря на жару в светлое время суток, лунные дни в Тхибате были холодными.

Небрежно раскидав вещи на камнях, Джэу вернулась