Ясное сердце - Кейт Ченли

людей от вселенских катастроф. Верховная жрица и ее священники могут обратиться к божественным силам через Камень. Но если они не выдержат абсолютный контроль над магией, это приведет к чудовищным последствиям. Полагаю, люди даже не догадываются, что за всю нашу историю священники несколько раз обращались к амулету, чтобы спасти человечество от неминуемой гибели. Они объединяли свои силы под предводительством верховной жрицы.

Я внимательно слушаю, не двигаясь и почти не дыша.

– В мое время жил один талантливый священник, Цисоу, и его силы вскоре превзошли мои. В нем зародилась алчность, и он желал заполучить Божественный Камень. Цисоу нашел последователей среди других священников, пообещав поделиться с ними силой амулета. Я слишком поздно узнала об их планах. Они жестоко убили всех, кто не присоединился к Цисоу, и попытались захватить Камень. В отчаянии я направила в него магию разрушительной силы, которую сама не смогла выдержать. Хотя мое заклинание, усиленное амулетом, обратило в прах Цисоу и его приспешников, оно убило и меня. Храм защитил мою душу, но мы очутились в Камне, в сокрытом в нем духовном мире.

Судаджи смотрит на свои ладони, и на лице жрицы отражается столь острая, столь искренняя душевная боль, что я чувствую ее отголоски в своей груди.

– Мои действия повлекли за собой кошмарные последствия.

– У вас не было выбора. Если бы не ваше заклинание, Цисоу заполучил бы Камень, и, кто знает, что случилось бы тогда.

Она вздыхает:

– Это не облегчает мое чувство вины.

Я бы с радостью дала ей время на то, чтобы прийти в себя после тяжелой истории, но у меня слишком много вопросов.

– Почему о Божественном Камне не упоминается в книгах, если им не раз пользовались на благо человечества?

Она опускает руки и поворачивается ко мне, вновь представляя собой воплощение достоинства:

– Амулет хранился в строжайшей тайне в Священном Храме. Для того чтобы стать священником, надо пройти сложнейшие испытания духа и магических сил, а затем обучиться усилению заклинания через Камень. Боюсь, мои знания об этой технике погибли вместе со мной.

– Значит, люди не знают правды. Они считают, что священники всего лишь контролируют магию из Храма.

– Да. Ты ведь представляешь, что бы произошло, узнай человечество правду?

Конечно. Начались бы войны, пролилась бы кровь, угасли бы миллионы жизней в борьбе за могущественный артефакт.

– Значит, сейчас никому о нем не известно?

– Полагаю, что так. Все, кто знал о Камне, погибли в мятеже Цисоу. – На секунду ее голос дрогнул, но она уверенно продолжает: – Мои верные священники никогда не раскрыли бы тайну людям вне Храма. Они поклялись хранить ее ценой жизни. Цисоу жаждал заполучить Камень и считал, что знание – это сила. Ни он, ни его приспешники не стали бы делиться ценными знаниями.

Легче мне от этого не становится. Если о Божественном Камне известно лишь мне, на мои плечи ложится тяжелое бремя оберегать амулет, и я боюсь с ним не справиться.

– Время повернулось вспять, чтобы дать тебе второй шанс, – объясняет Судаджи. – Самые могущественные и внимательные провидцы способны уловить изменения во временнóм полотне. Они могут не знать о том, что именно послужило причиной, но непременно догадаются о существовании некого волшебного артефакта с небывалыми силами. Людям захочется обладать этой силой, но, к счастью, никто не подумает искать ее у тебя, девушки, не одаренной магией.

– Может, и подумает, – возражаю я. – Верховная жрица Наньйю отправила в Дачжоу старейшину, и он подозрительно во мне заинтересован, неизвестно почему. Вчера он даже сделал предложение руки и сердца. С тех пор меня не оставляет чувство, что за мной следят.

Судаджи напрягается, и ее взгляд режет меня как ножом.

– Он видел твой кулон? Кто-нибудь, кроме твоих родителей, знает о кулоне?

Я решительно мотаю головой.

– Ты больше не можешь приходить сюда, Миньсин, – сдавленно произносит Судаджи, словно ей тяжело дается это решение. – Возможно, они еще не знают, что Камень у тебя, но, если за тобой наблюдают, знай, что ты привлекаешь внимание к магии амулета всякий раз, проникая в духовный мир.

По моему телу пробегает дрожь.

– Вы полагаете, что у них дурные намерения.

– После предательства Цисоу я не доверяю никому. Кроме тебя, избранницы Камня. И ты должна оберегать его тайну. Не дай амулету попасть не в те руки. А сейчас уходи, иначе рискуешь раскрыть местонахождение Камня врагам или оказаться в плену этого измерения.

Она исчезает.

Я просыпаюсь в постели, в полной темноте. Фэй тихо посапывает рядом. Я прижимаю к себе одеяло, под которым сверкает Божественный Камень.

Меня одолевают сильные эмоции, от которых к горлу подкатывает тошнота.

Наверное, Хансинь все-таки заинтересован во мне из-за Камня, но мне не к кому обратиться за помощью. К счастью, он не знает, как выглядит артефакт. В этом ли причина предложения руки и сердца? Завоевать мое доверие, чтобы я раскрыла свою тайну?

Почему бы просто не воспользоваться кровавой магией? Даже если у него нет таких способностей, ему не составило бы труда воспользоваться талантом другого колдуна.

Мои виски пульсируют от тысячи вопросов. Внезапно на меня обрушивается странный порыв силы, словно пушечное ядро изо льда. Это длится всего несколько секунд, но у меня воздух выбивает из легких.

Фэй тут же просыпается и обеспокоенно спрашивает:

– Вы в порядке, госпожа?

– Н‑не знаю…

Я не могу выразить словами то чувство тревоги, что нарастает в груди.

– Пойдем посмотрим, что там происходит.

Я поднимаюсь, набрасываю халат поверх сорочки и закутываюсь в мантию. Фэй одевается в кожаный жилет и штаны и берет свой меч.

Полная луна омывает нас щедрым светом. В лагере еще горит несколько костров, и по поляне ходит патруль.

Фэй обходит нашу палатку по правой стороне, и я растерянно следую за ней. Через пару шагов она поворачивается ко мне и прикладывает палец к губам. Я киваю и иду дальше на цыпочках.

Фэй останавливается и показывает на что-то пальцем. Мой взгляд скользит по теням.

Двое мужчин сидят за нашей палаткой и что-то задувают внутрь через узкую соломинку в небольшую щель.

Фэй бросается к ним и быстро оглушает одного из них рукоятью меча. Второй резко вдыхает, падает на спину и больше не шевелится.

Фэй наклоняется к нему.

– Он в обмороке, – хмуро шепчет она.

Я заглядываю в палатку и вижу, что она заполнена причудливым темно-зеленым дымом.

– Похоже, он сам нечаянно вдохнул этот дым, когда мы застали его врасплох.

– Ваш дядя мог их подослать, чтобы убить нас во сне? – предполагает Фэй.

Я качаю головой:

– Нет.