Янтарная искра - Айза Таллер

– Кажется, еще недавно ты утверждала, что зло всегда остается злом, – продолжил он. – Так почему ты колеблешься, когда пришла пора назвать вещи своими именами?

В его фразе все звучало слишком просто и очевидно. Но как я могла ответить, когда на одной чаше весов лежала справедливость, на другой – воспоминания, привычки, люди, которых я любила. Родители, Лия, улицы Акролитии. Мой мир.

К тому же, Лисандер Реон оставался одним из самых влиятельных людей Империи, а Селина – старшей жрицей Богини. Сложно сказать – кто из них был опаснее.

– Рагнар, я не отказываюсь от своих слов, – я нервно теребила рукав рубашки. – Но ты сам говорил, что мне опасно возвращаться в Империю. Фрейя тоже предупреждала, что сила проводника – лакомый кусочек для жриц. Что именно этого они и добивались, удерживая тебя в плену, желая заполучить Лифтраудир.

Уголки губ Рагнара слегка изогнулись:

– Поверить не могу. Мое пламя боится?

Я удивленно моргнула. Что? Как он только что меня называл? Проклятье, внутри непроизвольно разлилось приятное, щемящее тепло. Он снова сумел сбить меня с толку.

– Конечно боюсь, – раздраженно бросила я, не в силах сдержать эмоции. – Только дурак не будет бояться. А ты меня втягиваешь в игру, в которой я не знаю ни игроков, ни правил, ни карт. И при этом требуешь, чтобы я сделала ход вслепую.

Голос мой сорвался, и я замолчала, часто дыша. Я не осознавала, насколько сильно боюсь, пока не произнесла все это вслух.

Рагнар на мгновение замер, улыбка медленно сползла с его лица. Я почувствовала, как наша связь отозвалась слабой, почти утешительной вибрацией, и неожиданно для себя поняла, что он чувствует мое состояние.

– Рейна, ты – мой проводник, – я вскинула голову, ловя его взгляд: в ледяных глазах не было ни намека на ложь. – Если ты упадешь – я поймаю.

Я растерянно провела рукой по волосам. Если задуматься, то, независимо от его намерений и планов, Рагнар всегда оказывался рядом в нужный момент. Это должно было успокаивать. Но вместо облегчения внутри поселилось беспокойство – я была не уверена, могу ли доверять ему настолько, чтобы добровольно прогуляться по краю обрыва.

– Но что если они узнают? – возразила я. – О моей силе? О нашей связи?

– Рейна, они не узнают. Все просто: ты открыла оковы, используя силу Элиоры.

– Но это будет ложь, – пробормотала я, скорее себе, чем ему. – Я не использовала не силу Элиоры. К тому моменту я уже потеряла свой амулет.

– Это будет та правда, которая не поставит тебя под удар. К тому же, при любом раскладе, мы найдем способ защитить тебя на земле драконов. Но тебе стоит быть осторожнее на время, пока в этих стенах присутствует хоть один человек Империи. Я надеюсь, ты держала язык за зубами со своим офицером?

– Он… не мой офицер, – процедила я, едва сдерживая раздражение.

– Правда? – Рагнар встрепенулся. – А кто тогда?

– Он мой… – я замялась, подбирая слова. – близкий человек, Рагнар. И неважно, что между нами произошло.

– О, я заметил, насколько близкий, – лениво протянул он. – Я напомню тебе, что я чувствую каждую вспышку твоих эмоций.

Я едва не задохнулась от негодования. Этот нахал заявился ко мне в комнату посреди ночи, требует выступать на совете против Империи, а теперь еще и имеет наглость комментировать мои отношения с Адрианом?

– Серьезно? Ты что же… ревнуешь? – я сама не ожидала от себя этого вопроса.

Его скулы напряглись, глаза опасно сузились:

– Я – дракон, Рейна. Я не ревную. Я просто не потерплю, чтобы кто-то трогал то, что принадлежит мне.

Я вскочила со стула и возмущенно вскинула голову, с трудом сдерживаясь от желания залепить его драконьей светлости пощечину.

– Скажи это еще хоть раз…

– И что тогда?

– И я напомню тебе, князь, что я тебе не принадлежу. Ни сейчас, ни когда-либо. Я – не игрушка, не вещь, не трофей. Если ты хочешь, чтобы я была твоим проводником, чтобы я пришла, когда ты зовешь, чтобы выступила на совете – соизволь хотя бы попросить по-человечески. Или вы, драконы, этого не умеете?

Напряженная тишина повисла между нами. Я всматривалась в его ледяную синеву глаз, пытаясь уловить хотя бы тень эмоций в нашей связи.

Он молчал с минуту, и я уже почти решила, что сейчас он развернется и уйдет, хлопнув дверью. Но вместо этого мужчина вдруг коротко вздохнул и выпрямился. Его голос прозвучал неожиданно устало и негромко.

– Боги, только ты можешь заставить меня это чувствовать. Рейна…. – он провел рукой по лицу, будто собирая остатки своего самообладания. – По-человечески? Хорошо. Рейна… я прошу тебя. Пожалуйста. Выступи на совете на моей стороне.

Я нервно сглотнула.

– Я согласна. Но у меня есть условие, – я остановилась, скрестив руки на груди.

Рагнар приподнял бровь, давая мне продолжить.

– Письмо. Я хочу, чтобы ты отправил письмо родителям. И моей подруге Лие. Теперь, когда Империя все равно знает, что я жива, продолжать скрывать мое присутствие во Фростхейме бессмысленно. Они имеют право знать.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился он. – Все, что ты хочешь.

Глава 18

– Лисенок, ты сама не своя, – Адриан сидел на каменной скамейке, скрытой в глубине зимнего сада Исбранда, и не сводил с меня глаз. В его голосе звучал мягкий укор.

Согретый магическим теплом просторный зал с высоким потолком был наполнен влажным воздухом. От мраморных бортиков клумб веяло сыростью и слабым пряным ароматом. Вощеные листья лавра и хрупкие лепестки незнакомых мне цветов шевелились от легкого сквозняка, пробегавшего между колоннами.

Я совсем недавно узнала, что в Исбранде есть такое место, отдаленно напоминающее мне родину, и с тех пор полюбила здесь бывать. В этой части замка почти никогда не было ни души, и я с удовольствием спряталась среди этих теплых зарослей – одна, с книгой, принесенной Рагнаром. Я разбиралась в тонкостях Лифтраудир и драконьей магии медленно, вдумчиво, распутывая клубок, в который оказалась втянута сама.

Поэтому, когда за моей спиной раздался голос Адриана, я как ужаленная вскочила на ноги, едва не выронив книгу. Он нашел меня по наводке Эйдис. Кажется, эта девушка совсем не умела держать язык за зубами.

– Глупости. Просто в это время я привыкла быть на тренировке. Мне нужно куда-то деть свою энергию, – я зашагала по плитам, пытаясь прогнать раздражение. Пять шагов в одну сторону, пять обратно.

Шаги отдавались гулким