Геном хищника - Евгений Александрович Гарцевич

снова включили свёрла. Одновременно очень захотелось сделать глубокий вдох, и при этом совершенно не хотелось здесь дышать. Но сейчас не нужно было притворяться, поэтому на генетическом уровне моя собственная защита включилась на более мощный уровень. Совсем убрать боль не получилось, но заглушить до уровня ноющего зуба, вполне. Сразу же подстроилось зрение, вернулась чёткость, плюс шакрас как-то расставил приоритеты.

Нет движения или ты засушенное гнездо — на задний план. Есть намёк, что плёнка кокона готова лопнуть и выплюнуть из себя с десяток гадов — в зону внимания. Ты не молчун, а боец в разгрузке с автоматом, пусть и висишь в воздухе, распятый шлангами — сразу на передний план. В общем, всё стало очень контрастно. Правда, теперь мне стало казаться, что я нахожусь в отдельно взятой сцене, поставленной на паузу. Ещё и абсолютная тишина. Может, только зубы у Комы скрипели. Или что там у него могло по швам пойти от такого напряжения…

Сбросив наваждение, я моментально отследил всю команду Комы. Тот, которого распяли и высосали, уже выглядел как мумия. Военная форма с разгрузкой болтались на нём так, будто там размеров пять ещё с запасом. Даже ботинок один слетел…

— Кожа да кости, наглядно… — прошептал я. — Ещё бы автомат…

Но оружия на виду не было. Максимум, на что можно было рассчитывать — это пара гранат, магазины и здоровый тесак, торчащие из разгрузки. Примерно то же самое было и у второго, остатки которого я разглядел под кучей извивающихся и бурлящих шлангов с другой стороны зала. И блеск чего-то, по форме похожего на М4, разглядел. Но, блин — ствол явно уже проглотили, попробовали на вкус и выплюнули.

Меня явно заметили. Несколько хоботов, вскинулось, сделав стойку. И практически, как змеи, потянулись ко мне. С пола и со стен, а с потолка так вообще со свистом наперегонки. Благо на первом рывке не достали пары метров. Но начали дёргаться, сокращаться и постепенно удлиняться. Я отфутболил первую, потом выстрелил в нечто похожее на узел и пальнул сразу ещё в три, плотной косичкой рыпнувшихся на меня со стены. Быстро перезарядился, отступая и оглядываясь.

Сразу несколько штук дёрнулись за мной. Но тут же все разом застыли как по команде. Я посмотрел на Кому, которому явно помогло моё вмешательство. Переключив часть внимания на меня, она ослабила контроль, которым тут же воспользовался «Искатель». И неплохо так воспользовался — крутанул руками, ногой топнул и ударил воздух, пытаясь его сдвинуть.

Невидимая атака ударила в мокрицу. Тряхнула её маленькую голову и оторвала кусочек панциря на голове. Целый слой костной ткани, словно открывашкой подцепили и срезали. Но на этом успехи Комы закончились. Видимо, вместе с силой — руки стали опускаться, глаза закрылись, хотя даже с моего места было видно, как под опустившимися веками вертятся глазные яблоки. И теперь попёрла мокрица — сначала отшатнувшись, взяла разгон и высунулась ещё на метр, приблизившись к Коме. Сверху, как удав на мышь, нависла над ним и стала давить, а фанатика опять парализовало. Он не мог сделать шаг, а только складывался под ментальной тяжестью, нависшего монстра.

Надо было что-то делать, иначе следующим буду я. Но с этим разберёмся, а вот языка я потеряю точно. Шакрас для разнообразия притих, предоставив выбор мне. Типа я контроль отдал, дальше сам решай.

Я решил — бежать!

Только сначала прихватить с собой Кому. Подстегнул организм, активируя спринт, и уже через секунду, чудом не поскользнувшись и не запутавшись в шлангах, оказался рядом. Подхватил практически невесомого Кому, зацепившись за какие-то амулеты, висевшие у него на груди. Что-то мелкое и острое, вроде тех черепков, что я нашёл в машине. Развернулся…

И мир вокруг расплылся. Исчезли стены, потолок и даже пол под ногами. Я словно оказался в невесомости, в центре пустого безграничного пространства. Из тьмы одномоментно проявилась мокрица и прыгнула, пролетев мимо меня. С другой стороны появился Кома — не скрюченный в жалком балахоне, а в чёрных рыцарских доспехах с двуручным мечом в руках. Монстр сцепился с Комой, давил, легко уворачиваясь от ударов меча. Шёл в атаку сам, с каждым разом всё сильнее пробивая Кому.

Я даже не успел охренеть от всего происходящего, как вокруг и особенно в воздухе начали вспыхивать мерцающие окружности, в которых словно диафильмы запустили. В одном какой-то мальчонка играет деревянным ножиком. В другом мальчонка постарше держит на ладони геном, в момент первой инициации. В следующем какой-то подвал или притон, там некрасивые люди и много чёрного сахара…

Вот теперь охренеть! Меня что, затянуло в голову Коме? Там они тужатся парализованные, а здесь прям бойня рыцаря смерти с костяным драконом? А Коме, похоже, конец, раз у него в этих экранах вся жизнь решила промелькнуть.

— Ну, доставай попкорн, — сказал я, обращаясь к шакрасу. — нам нужно досмотреть до того момента, как этот фантазёр дорогу в лагерь вспомнит.

Глава 22

Ладно, про попкорн — это я, конечно, загнул. Расковырять Кому на воспоминания было действительно нужно, а вот всё остальное — под вопросом. Его сейчас здесь прикончат, и что будет со мной? Застряну здесь навсегда? А здесь — это вообще где? В чертогах разума психопата? Или до момента, пока моё тело не слопает мокрица?

М-да, такое себе удовольствие: в твоей голове будет жить паразит, и ты сам будешь жить в голове, прямо скажем, не самого здорового человека. На одном из экранов как раз пошли воспоминания, как маленький Кома препарировал котёнка.

Я встрепенулся, пытаясь понять, как передвигаться в этой невесомости. Протянул ногу, оставив центр тяжести на месте, будто на тонкий лёд собираюсь наступить. Ткнулся носком и притоптал, с удивлением, обнаружив плотную поверхность. Некое покрытие присутствовало, просто прозрачное и с эффектом виброотклика. Я уже увереннее сделал несколько шагов вперёд, чувствуя, как подо мной пружинит пространство. Справился с лёгким головокружением, заставляя мозг поверить, что всё в порядке. В очках дополненной реальности как-то чувствовал такое, когда перед глазами вдруг пропасть разворачивается, а ты как был на паркете возле дивана, так и остался. Только вот вестибулярный аппарат этого не понял.

На пятом шаге мой уже понял, а вместе с ним шакрас, который готов был рвать и метать, как в первый раз под давлением стражника. Не нравилось ему здесь. И винить его было не за что — сразу три экрана показали одну сцену с разных ракурсов. Видимо, очень