Геном хищника - Евгений Александрович Гарцевич

Я тут же оказался рядом со стволом дерева, переправив весь азарт генома на зрение и слух. Чем-то это тоже напоминало следы на воде. Круги на кругах. В паре метрах впереди ещё одна обломанная ветка остановилась, потеряв последнюю инерцию. Но для моих глаз её словно подсветили по контуру, заставив слегка пульсировать. Потом справа следы на сухой траве — придавленные только что травинки начали распрямляться. А я, ведомый шакрасом, будто знал, куда смотреть.

Ещё несколько переходов от следа к следу и новые приметы. Фраза «Читать следы» для нас с геномом стала буквальной. Ещё подсказка и, наконец, я увидел тень за деревом. Тень и край плеча сидевшего на земле человека. Я сделал несколько шагов вбок, обходя дерево, и замер.

— Хорошая попытка, — прошептал я. — Вот только с моим геномом это не работает.

Вскинул дробовик и выстрелил вверх. В переплетение сухих веток, среди которых пряталась мокрица. Здоровая, уже с ладошку размером — хотя, может, это она в полёте так распушилась. Тоже мне мокрица-летяга, подвид, блин, прыгунов… Заряд дроби разнёс эту хрень как воздушный шарик. Мокрица просто лопнула, залепив какими-то соплями ствол дерева и ветки. Я только и успел, что шаг назад сделать, чтобы и меня не забрызгало. Заглянул за дерево, и для надёжности выстрелил и в мумию, брошенную хозяином. Чтобы другие не подобрали.

Нафиг, надо ускоряться и завязывать. Как бы ни радовали растущие цифры на биомониторе, время поджимало. Выбрался из леса и побежал к башне. Замедлился перед входом и на крылечко уже поднимался крадучись. Скорее по привычке. Поверить, что меня ещё не ждут, было сложно.

Двери были прикрыты, но не заперты. Замок сломан, царапины свежие, на полу щепки. Кома очень в себе был уверен, с ноги зашёл. Шакрас тоже так предлагал: с шумом, драйвом и криками в духе: морды в пол, работает госгнилоконтроль!

Но общий фон ощущений, а я снова начал чувствовать чьё-то воздействие, рекомендовал не торопиться. Вернулась головная боль. Я чувствовал атаку, хоть она и была направлена не на меня. Били будто бы по области, и эта область полностью заполнила здание. От пола и до потолка. Рассеивалось уже только где-то на первом уровне башни. Тьма внутри аж звенела. Казалось, ткни стену иголкой, так весь дом разлетится, как тот мокричный воздушный шарик.

Я тихонько толкнул одну створку, сдвинув её на пару сантиметров, и заглянул в щёлочку. Кивнул увиденному и начал пятиться назад.

— Так, мне надо это осознать, — прошептал я, пытаясь проморгаться.

Слишком много новых образов, которые я не встречал в реальной жизни. В кино, скорее всего, видел и в играх наверняка. Но мозг пока не хотел эти образы обрабатывать. Я уже слез с крыльца, ощутив прохладный ночной воздух. Буквально на десять сантиметров вышел из зоны тёмной ауры, а прямо свежесть в воздухе ощутил. Сделал несколько глубоких, жадных вдохов, почесал затылок и достал из рюкзака гранаты. Переложил поближе, пожал плечами и пошёл обратно.

Обратно к машинам пойду попозже, а пока обратно к двери. Переступил невидимую границу воздействия и словно в парилку попал, где весь кислород выжгли. Жара не чувствовал, а вот воздух будто спёрли. Ещё чуть-чуть подтолкнул створку, раскрыв её уже сантиметров на пятнадцать. А то вдруг прошлый угол зрения что-нибудь да исказил…

Не, наоборот, приукрасил. Чем больше сдвигалась дверь, тем необычней открывалась картина. Огромный зал без мебели, но пустым он не был. Пол, стены, потолок — всё было облеплено гнёздами. Отовсюду торчали корни, лианы, хоботы или шланги…

Мозг включился — обрабатывал, но для конкретных выводов ему не хватало доступа к исходным данным. Аркадияпедия ещё бы подошла, но её почему-то в биомонитор не завезли.

Гнёзда были разными. И по размеру, и по состоянию. Какие-то ещё светились, набухая и пульсируя. Какие-то уже разродились. Несколько крупных и совсем мерзких запустили свои хоботы к соседям. Отчего те либо уже полностью скукожились, либо вяло трепыхали своими шлангами. Из-за постоянной пульсации и слепого дёрганья шлангов, казалось, что все стены находятся в движении. С потолком было ещё хуже. Он давил. Так давил, что у любого, кто страдает клаустрофобией, уже бы давно приступ случился.

Мы с шакрасом, к счастью, не страдали. Удалось отлипнуть от этой практически гипнотической пульсации. От подсветки, плавающих внутри гнёзд, мокричных зародышей. От всей массы и сфокусировать на том, что было у дальней стены, где подобных гнёздококонов было ещё больше. Стянутые с углов к центру и наросшие друг на друга, они сформировали небольшой холм с дырой внутри. Нагромождение было метра три в высоту, а метровая дыра очень сильно напоминала нору. Или же аналог открытого рта — потому что язык оттуда торчал.

В соответствующем масштабе. Белая мокрица, которая оттуда высунулась, легко могла поспорить с кайманом. И по части массивных плеч и количеству лап выиграла бы. Проиграла бы в размерах головы и красоте. Высунулась она почти на полтора метра, и метра два ещё вполне могло прятаться внутри. Дальше уже стена, и вряд ли она клубочком там свернулась.

Судя по мелким паразитам, которых я уже встречал, здоровуха находилась в состоянии атаки. И напряжение конечностей, и гримаса на морде, и глаза навыкате, которые косились в одну точку — всё один в один, как у стражников.

Я ещё немного приоткрыл дверь и увидел, на что выкатились глаза. Точнее, на кого. Еле разглядел его сначала в тёмной, запачканной одежде, ещё и на фоне гнёзд и хоботов. Но это был Кома. Он тоже замер и тоже атаковал: напряжение конечностей, гримаса на морде, выпученный глаз — второго я не видел с этого ракурса. Никакого оружия в руках — они просто подняты и тянутся к мокрице. Хотя между ними было метра три.

Я не сразу понял, что они оба парализованы. Думал, что пыжатся и тужатся, обмениваясь своими ментально-телепато-психопатными приёмчиками. Но, похоже, их обоих переклинило. И судя по напряжению, витающему в воздухе, и тому давлению, что пробивало мою новую защиту, сил они оба вложили немерено. Я прямо очень чётко представил, что лучше оказаться под асфальтоукладчиком, чем между ними. Там даже пол уже почти чистый был, просто покрыт ровным тёмным слоем.

Распахнув дверь, я вошёл в зал. Дёрнулся, как от удара — перехватило дыханием, а висках