Пустоши Альтерры, книга 3 - Александр Казанцев

В боевом отделении сидел Вектор. Смотрел прямо, глаза усталые, чуть покрасневшие от пыли, губы плотно сжаты. Нужно было что-то сделать, доказать делом, восстановить баланс. Но сейчас, на марше сквозь враждебные территории, где каждый звук, лишний жест может стать последним, отвлекаться на выяснение отношений было бы смертельно.

Поэтому оба молчали, и эта гнетущая тишина растягивалась с каждым километром, давя на плечи сильнее, чем зной пустоши за бронированным стеклом.

И всё же слова были нужны, но в рейде даже простой разговор оказался невозможным. Сначала Мрак сутки приходил в себя после боя с Синкой — валялся пластом, перевязанный, мутный от трав, глухой ко всему, кроме боли. Затем пришлось срочно сниматься, уходить из города. Краегор быстро и жёстко реагировал на тех, кто ломал чужие планы и срывал ставки. Риск был слишком велик, чтобы ждать, пока к ним придут с вопросами.

Всю дорогу до Брейкрима, почти триста километров непрерывного хода, Мрак ловил на себе тяжёлые взгляды парня. Или ему так казалось — теперь он уже не был уверен ни в чём.

Илья молчал, лишь напряжённо следил за приборами, и скупо поглядывал вперёд, через пыльное стекло кабины. Караванщик не мог понять, злится парень или просто измотан дорогой, безмолвие воспринимал на свой счёт. Оно давило, медленно выжигая нервы. Внутри грызло всё сильнее — дважды предал, дважды оставил, дважды бросил. Теперь не найдёшь слов, которые можно было бы сказать вслух.

Ночь в Брейкриме лишь накалила ситуацию. Там бушевала смена власти: кто-то сводил счёты, хватался за оружие. Всю ночь просидели в закрытой наглухо машине, окружённые эхом перестрелок и далёких криков. Мрак уже несколько раз открывал рот, готовый начать разговор, но так и не решился.

Не до того было — видел, как Вектор в напряжении грыз ногти, нервно вздрагивал от далёких выстрелов. Караванщик думал, что парень снова винит его за все их неприятности.

Теперь ещё два прохвата до Вулканиса, осталась сотня километров раскалённого асфальта и пыли, въедающейся в кожу и лёгкие. Илья раздражённо постукивал по панели, он уже начинал уставать. Внешне это выглядело злостью, и Мрак воспринимал её на свой счёт.

— Если хочешь сказать, говори, — негромко бросил старший, сжимая руки чуть сильнее обычного.

Вектор встрепенулся, вырванный из своих мыслей, замялся на секунду:

— Да не… ничего особенного.

Мрак коротко покосился в сторону парня:

— Ну чего сопишь тогда?

— Устал, просто… — пробормотал Вектор. — Кабина ещё эта, душная.

— Потерпи, до Вулканиса не так далеко уже.

— Знаю, — тихо выдохнул парень. — Просто затек весь в боевом. Сутки сидим почти.

Мраку показалось, что в словах парня звучит мягкий упрёк, и мужчина снова напрягся.

Илья помолчал, переминаясь, и осторожно спросил:

— Я вперед пересяду? Хоть спину выпрямлю.

Караванщик пожал плечами, будто его вообще это не заботило:

— Садись, раз невмоготу.

Парень быстро выбрался из боевого отделения, неуклюже пролезая вперёд. Опустился на пассажирское кресло, с облегчением вытянув ноги и откинувшись на спинку.

— Лучше? — спросил мужчина чуть тише, почти нейтрально.

— Ага, — кивнул Вектор, — нормально так.

Оба снова умолкли. Мрак не отрывал глаз от пыльного марева за стеклом, а парень рядом с ним тихо, устало дышал, явно радуясь возможности хоть немного отдохнуть. Вялый обмен короткими фразами, казалось бы, ничего не значил, но внутреннее напряжение Мрака только выросло. Он всё ещё чувствовал себя виноватым, и каждая реплика парня воспринималась острее, чем была на самом деле.

Вектор же, устроившись чуть удобнее, снова продолжил смотреть вперёд. Парень уже давно не думал ни о каких обидах, просто рад был выбраться из тесноты и хоть немного отойти от непрерывного гула двигателя.

А бронемашина упрямо продолжала пробиваться вперёд, к долгожданному Вулканису, сквозь пыль, жару и молчаливое недопонимание двух усталых людей.

— До развилки километров двадцать, — сухо бросил Мрак. — Если без сюрпризов, через пару часов будем у ворот Вулканиса.

Илья коротко взглянул на напарника. Хотел спросить, правильно ли, что пропустили Грейвилл, но вовремя осёкся — ответ знал и так.

Анессу тогда вырвали буквально из рук Кляпа. Потом был бой — грязный, короткий. Один на один, закончилось всё тем, что боевика волокли по земле, захлебывающегося кровью, без зуба, с размозжённым носом.–––

Кляп ждал спокойно и терпеливо, привалившись спиной к раскалённому металлу разбитого тягача. Лезвие ножа в руке лежало ровно — пальцы сжимали рукоять уверенно, даже с холодной расслабленностью, которая появлялась у него перед самым делом. Глаза неподвижно взирали в сторону горизонта, улавливая любую тень, движение за серой дымкой.

Ему заранее шепнули из Брейкрима: нужный броневик делает по два прохвата в сутки, спеша уйти быстрее слухов и возможной расплаты. Не выйдет. Теперь Кляп выжидал, и ждали его люди, развернувшиеся по обочинам шоссе рыхлой, молчаливой цепью.

Оружие выставили с расчётом на то, чтобы не дать цели уйти. Пулемёт на тяжёлой сошке — прямо у края дороги, два гранатомёта по бокам, тщательно замаскированые ржавыми листами железа и разбитыми кузовами. Даже если сразу не уничтожат машину, ей не уйти далеко.

А за барханами, укрылись три грузовых багги — быстрые, поджарые, с открытыми моторами и толстыми шинами. Водители уже сидели в креслах, пальцы на кнопках запуска, двигатели готовы зарычать сразу, как только прозвучит первый выстрел. Готовы были и стрелки, рассевшись рядом, с оружием на коленях.

Те, кто шёл за Кляпом, были новой гвардией — из прежних остались лишь единицы, что покинули боевое крыло вслед за своим командиром. Остальные — бойцы из Грейвилла и соседних фортов. Лояльность вопросов не вызывала: приказы выполнялись чётко, взгляды были уверенными. Но слаженности, той самой, выработанной потом и кровью, когда уверен в напарнике, как в самом себе, не было. Команда только сбивалась в единое целое.

Кляп был уверен — их оснащения хватит, чтобы раздавить любой броневик. Стоял спокойно, почти уверенно. Почти.Лёгкая нотка нервов всё же оставалась — та, что шевелится внутри, когда не знаешь, в какой именно момент начнёт ломаться простая задача и какой фортель выкинет долбанный караванщик.

Боевик чуть склонил голову, внимательно всматриваясь в горизонт. Гул мотора постепенно становился отчётливей, и мужчина ощутил, как в груди разгорается знакомое, тяжёлое чувство. За девчонку, унижение, за дерзость, которую себе позволил тогда Мрак, надо было заплатить.

— Не уйдут, — прошептал он, вслушиваясь в рокот приближающегося броневика.

Его