Мгновение ока - Йоав Блум

Ему не хотелось видеть никого. Даже друзьям из братства вначале пришлось буквально с боем пробиваться к нему, а когда это удавалось, просто сидеть в сторонке, пока он занимался. Он презирал родителей, этих мелких людишек, которые не смогли преодолеть кризис. Он покажет им, что значит быть сильным. Он будет заниматься, пока не сотрет до крови пальцы, но и тогда не подумает себя щадить. Он нарастит заново содранную ими кожу и станет одним из лучших. Но вот Элиана отвела его в кафе, Йони сделал за него домашнее задание, а Бени уговорил сходить в кино, и худо-бедно эта компания принялась следить за тем, чтобы его не заносило слишком далеко.

Заглушив мотор, Эди схватился за руль обеими руками. Он в первый раз здесь паркуется. И должен был чувствовать волнение. Профессорская парковка. Закрепленное за ним место. Йони позвонил ему, когда он был в пути. Поздравил с первым днем в новой должности. Казалось бы, мило, по-дружески… Однако Эди пожалел, что не может послать ему убийственный импульс по телефону. В словах Йони слышалась снисходительность того, кто уже два года сидит на преподавательской ставке, пользуется популярностью у студентов и снизошел до новичка, только-только заступившего в должность. Спустя все минувшие годы он, Эди, все еще чувствует, что гонится за другом, карабкается на вершины, давно Йони покорившиеся.

Ты готовишь себя к тому, что с возрастом изменится твой взгляд на вещи. Это логично. Но никто не готовит тебя к переменам во взгляде на саму жизнь. Что-то происходит с тобой, и вдруг все становится серым. Что-то происходит, и на все ложится налет усталости. Что-то происходит, и ты уже не тот, что был. И не потому, что изменилось твое мнение, а потому что изменились цвета, запахи и внутренний ритм, через которые ты воспринимаешь течение жизни. Ты хочешь чувствовать мир как когда-то, но уже не можешь. Никто тебя к этому не готовит. Это невозможно, при всем желании.

Он открыл дверцу машины и обнаружил, что остановил автомобиль слишком близко к «мазде», припаркованной слева. И удар оставил белый след на двери соседней машины. Он знал: ему следует потихоньку закрыть свою дверь, но сделал прямо противоположное. Снова и снова он открывал дверь своей машины, каждый раз сильнее ударяя по двери «мазды», расширяя и углубляя белый след, словно надеялся сдвинуть ее. Ему было все равно. Он мог бы продолжать в том же духе, пока двери не вмялись бы друг в друга. Ведь он мог бы приехать сюда на «ламборджини». Мог бы каждый день прикатывать на новой тачке. Но нет, он обязан быть как все! Гадкая, фальшивая скромность. Он везде чужой. Эди закрыл дверь и опустил голову на руль. Заперт на профессорской парковке. Как символично…

«Доехал?» Он взял телефон и ответил: «Только припарковался». Подождал. Последовал обмен эсэмэсками. Только звук входящих сообщений раздавался в машине. «Удачи». – «Спасибо. Как твое утро?» – «Потихоньку. Здесь только взошло солнце». – «Тогда возвращайся в постель». – «Я готовлюсь к встрече». – «Уверен, она пройдет отлично». – «Уверена, и у тебя тоже». – «Студенты меня возненавидят». – «С чего вдруг?» – «Ничего, я буду ненавидеть их в ответ». – «Никто никого не будет ненавидеть. У тебя все получится». – «Надеюсь». – «Я уверена. Я на твоей стороне, всегда». – «Спасибо, дорогая». – «Иди и покажи им, на что способен. Люблю тебя».

Он сидел и смотрел в телефон, успокаивая дыхание.

«Иди и покажи им, на что способен. Люблю тебя».

Их признания в любви больше похожи на автоматическую подпись в электронной почте. И все же она на его стороне. Остальное не важно. Йони может звонить и поздравлять его сколько душе угодно, принимать восторги студентов и надушенные записочки студенток. Это не имеет значения. Элиана на его стороне.

Медленно и осторожно он перебрался на пассажирское сиденье и вышел через другую дверь, прихватив с собой синий портфель преподавателя, который купила ему она. Прежде чем отправиться в аудиторию, он вырвал лист из блокнота и оставил записку на лобовом стекле соседней машины. Не лучший способ познакомиться с преподавателем, который паркуется рядом с тобой, но Эди настаивал на том, что оплатит ремонт и они начнут знакомство по-доброму. Оставалось еще пять минут до начала первой лекции курса «Введение в историю Европы начала Нового времени». Он выпрямился и пошел.

Закон третий: братство должна объединять внутренняя тайна и сохранять внешняя угроза.

Время приближалось к полуночи. Обычно они отправлялись в путь около двух ночи, но на сей раз задумали нечто масштабное, и нужно было успеть до утра.

В семнадцать лет это мнилось им криком. Эди знал, что крик их слишком слаб и, в сущности, бесполезен, но не волновался. Никакой, даже самый громкий вопль ничего не изменит. Но зато он их объединял. Они выходили под покровом темноты, каждый раз к новой стене. Элиана и Бени рисовали. Он и Йони стояли на страже. Дорон отвечал за еду и напитки. Совместное творчество Элианы и Бени порождало граффити, неравноценные по качеству. Им было все равно. Они не пытались творить искусство. Они хотели докричаться до людей. Надеялись на шокирующую статью в местной газете, на обсуждение в школе, которое подтвердит их дерзкую правоту. Этого пока не произошло, но, возможно, произойдет в будущем.

Беседы в бомбоубежище уже перестали их удовлетворять. Разделение мира на тех, кто здесь, и тех, кто там, снаружи, стало размываться. Ночные вылазки для них сделались осью, вокруг которой вращалась новая Солнечная система. Их поглотили планы, споры о том, что нужно нарисовать или написать в следующий раз, о послании, которое они хотят передать миру. Но, по правде говоря, в этом не было никакого смысла. Иногда Эди задумывался, верит ли хоть кто-то из них в то, что они делают. Тем не менее сила притяжения не давала им сходить с орбиты.

Порой Эди смотрел на них со стороны и ухмылялся. Компашка избалованных подростков, которые строят из себя детей улицы. Никто из них не решался соскрести с себя слой притворства. Задаться вопросом, доверяет ли сам себе. Проверить, есть ли на короле хоть какая-то одежда.

На сей раз стена была высокой. Бени заметил выступавший из нее шест, и они затянули на нем конец веревки, которую принес Дорон. Дорон и Йони подтянули Элиану наверх, а Эди оставался внизу. Бени начал с нижней части стены. Одной рукой он рисовал контур того, что позже раскрасит Элиана, другой держал веревку. Элиане было труднее. В правой руке